Крестоносцы. Полная история - Джонс Дэн

Когда Акра пала, франкские поселения на побережье обезлюдели в считаные недели. Гарнизон тамплиеров, расквартированный в морской крепости Сидона, оставил свой пост и отбыл на Кипр. Вскоре после этого Бейрут и Тир тоже эвакуировались. Последним, в августе, франки покинули Шато-де-Пелерин, неприступную крепость тамплиеров между Хайфой и Кесарией. Иерусалимское королевство превратилось в королевство в изгнании — на Кипре. Антиохия и Триполи были стерты с карты. «Все было потеряно, — писал „тамплиер из Тира“, — и у христиан в Сирии земли осталось не больше, чем на ширину ладони». Курдский историк и географ Абу аль-Фида, оставивший подробный рассказ очевидца о последней кампании султана против крестоносцев, с удовлетворением отмечал полноту победы и ее историческую значимость. «Благодаря его завоеваниям вся Палестина была теперь в руках мусульман, — писал он, — результат, на который никто не смел надеяться и даже мечтать. Вся Сирия и все побережье очищены от франков… Хвала Аллаху!»[794]

Глава 26. Осколки и мечты

Ступайте в вечный огонь, проклятье на себя навлекшие!

Марино Санудо Старший, богатый венецианец и неутомимый путешественник, один из пяти сыновей преуспевающего аристократического семейства с острова Риальто, родился приблизительно в 1270 году. Отец дал ему прозвище Торселло[795]. Бороздить Средиземноморье Марино начал еще подростком. Его пращуры командовали галерами в таких прославленных и бесславных венецианских авантюрах, как поджог Константинополя в ходе Четвертого крестового похода. Один из предков Марино был женат на родственнице легендарного слепого дожа-крестоносца Энрико Дандоло. В начале XIV столетия имя Санудо было известно далеко за пределами самой Венеции: семья торговала на бирже, занималась недвижимостью, морскими перевозками, а также ссужала деньги под проценты. По делам бизнеса Марино бывал на Наксосе (Кикладскими островами правили его кузены — «герцоги архипелага»), в Негропонте (современная Халкида, город на острове Эвбея к северу от Афин), в Палермо и Риме, в Акре (еще до того, как в 1291 году город пал под натиском мамлюков), в Константинополе и Александрии, на Кипре, Родосе и в Армении, и даже в Северной Европе — в Брюгге и в Гамбурге, куда Санудо прибыл со всей пышностью на борту государственной венецианской галеры[796]. В число знакомцев и друзей, которыми он обзавелся в путешествиях, входили чуть ли не все заметные политические деятели и правители тех времен: несколько пап, византийский император, короли Франции и Англии, царь Армении, итальянские и французские герцоги, фламандские графы и без счета легатов, епископов и кардиналов[797].

Бесстрашный путешественник и удачливый делец, Санудо был к тому же заядлым книгочеем и вдумчивым интеллектуалом. Он получил превосходное образование: с детства знал латынь, итальянский, французский и греческий, питал жгучий интерес к античным авторам — Аристотелю, Платону, Цицерону и Боэцию, читал комментаторов Библии вроде Беды Достопочтенного и святого Августина, а также летописцев истории Утремера, прежде всего Гийома Тирского и Жака де Витри, оставивших яркие, скандальные и увлекательные воспоминания о взлете и падении государств франков в Святой земле. В годы юности Санудо эта драматическая история разыгрывалась прямо у него на глазах, и он чувствовал, что ему предстоит сыграть в ней важную роль.

В 1306 году Санудо решил соединить свое знание жизни с литературными талантами и приступил к работе над текстом, который станет известен под названием Liber Secretorum Fidelium Crucis или «Книга тайн верных креста». Работа над «Книгой тайн» — отчасти наставлением, отчасти манифестом, отчасти историей Святой земли и отчасти демонстрацией начитанности Санудо — займет целых пятнадцать лет и завершится лишь в сентябре 1321 года, когда, посетив папский двор в Авиньоне{161}, Марино подарит два экземпляра своего труда, помещенного в жизнерадостные желтую и красную обложки, папе Иоанну XII. Но тема, за которую взялся Санудо, определенно была достаточно обширной, чтобы оправдать столь долгий процесс написания и столь высокопоставленного адресата: это был план нового крестового похода, который позволит вернуть Иерусалимское королевство в лоно Западной церкви.

Планы по возвращению Святой земли были в большой моде после того, как мамлюки разгромили государства крестоносцев. Уже в 1274 году папа Григорий Х собрал в Лионе собор, на который пригласил свободомыслящих ученых и стратегов, способных придумать способ вернуть христианам отнятое у них Бейбарсом, «поскольку освобождение той земли — забота всех исповедующих католическую веру»[798]. Вслед за падением Акры в 1291 году папа Николай IV еще раз повторил этот запрос, и так же будут поступать после него и другие папы. Это приведет к расцвету нового литературного жанра — проектов крестовых походов, частью прогрессивных, частью анахроничных и частью откровенно несуразных. Математик с Майорки Раймонд Луллий выступал за открытие языковых школ для подготовки миссионеров в преддверии решительного вторжения в Святую землю элитных войск, во главе которых должны встать военные ордены. Магистр госпитальеров Фульк де Вилларе предлагал организовать крестовый поход в точности «в той же самой манере, к которой прибег [папа] Урбан», имея в виду экспедицию, целиком и полностью устроенную по образцу Первого крестового похода[799]. Одни авторы, в том числе францисканец Фиденций Падуанский, в пух и прах разносили франков разгромленного Утремера за поведение, которое казалось им недостойной мужчин трусостью и пристрастием к злословию. Фиденций советовал новому поколению крестоносцев изучать мамлюкские методы ведения войны и шпионажа, а лучшие — заимствовать[800]. Другие же лелеяли мечту о новой непобедимой христианской армии, созданной путем радикального реформирования военных орденов и отданной под начало какого-нибудь решительного и доблестного западного монарха, пригодного на роль, как писал Луллий, bellator rex — короля-воина. В ярких идеях недостатка не было, особенно среди тех, кто в жизни не ходил в крестовые походы и на своей шкуре всех их превратностей не испытал.

План Санудо не назовешь потрясающе оригинальным. Честно говоря, стратегически он был довольно безыскусным и предполагал экономическую блокаду всех мусульманских портов Малой Азии, Сирии, Египта, Северной Африки и южной Испании силами венецианских галер. Блокада сама по себе должна была причинить врагу немало ущерба, а потом еще и крупный флот доставил бы ему на порог армию из пятнадцати тысяч солдат, которой предстояло углубиться в дельту Нила при поддержке широкой коалиции антиисламских сил, в том числе монголов и христиан-нубийцев с верхнего Нила. Крестоносцы с оружием в руках должны были пройти Египет и Палестину, отвоевать Святую землю и с той поры сохранять ее «в хорошем, спокойном и мирном состоянии во славу Божию и к чести Святой Римской церкви»[801]. Со временем христианские корабли стали бы доминировать в торговле на Востоке и патрулировать моря, вплоть до самого Индийского океана. По большей части это был простой и оптимистичный план. Основным его достоинством были не столько стратегические фантазии, сколько одержимость деталями и практическими аспектами. «Книга тайн» — длиною в более чем сто тысяч слов — изобиловала подробностями. Пространные отступления, посвященные численности войск, конструкции кораблей, приобретению вооружений и продовольствия, подробные подсчеты затрат и утомительное перечисление исторических примеров (современных и библейских) превосходили по объему и конкретике все написанное другими авторами. К тому же Санудо заказал у работавшего в Венеции картографа-генуэзца Пьетро Весконте чудесные подробные карты, в том числе великолепную mappa mundi (карту мира), изображавшую весь средиземноморский театр действий, и еще пять подробных морских карт, детально передававших очертания береговых линий Европы и Северной Африки, а также ландшафт Святой земли[802]. Каждая страница плана свидетельствовала о жизни, целиком посвященной раздумьям о Крестовых походах и крестоносцах. При этом Санудо позаботился о том, чтобы копии его труда попали в руки не одного только папы римского, но и каждого достойного внимания владыки Западной Европы.