Письма. Том I (1896–1932) - Николай Константинович Рерих

Рериховских обществ, существующих по всему миру, теперь есть и Польское общество Рериха. Для меня это событие особой важности, ведь моя бабушка носила фамилию Лещинская[1047], и оба моих брата женаты на польских дворянках[1048].

Помимо наших Обществ идею Пакта Мира проводят в жизнь также специальные комитеты в Нью-Йорке, Париже и постоянный Международный Союз за Пакт Рериха в Брюгге. Буду Вам весьма признателен за отправку трех экземпляров Вашего Меморандума Комитету Пакта Рериха в Нью-Йорке (Риверсайд Драйв, 310), а также за подготовку соответствующего обращения от имени Института о нашем движении. Не сомневаюсь, что наше Знамя со Знаком Триединства, уже принятое в некоторых странах и освященное в Базилике Святой Крови в Брюгге, в Бельгии, будет тепло встречено и у Вас. Я буду очень рад узнать от Вас ответную реакцию Вашего Института, а также о ходе дальнейших событий.

С нашей стороны я буду не только благодарен Вам за книги, которые Вы так любезно предложили мне прислать, но и с радостью буду рекомендовать Вашу организацию нашим Комитетам и Обществам. Пожалуйста, передайте всем Вашим сотрудникам мою искреннюю признательность за их благородную деятельность, которая, без сомнения, увенчается успехом, если все мы проявим крепость духа и упорство, зная, что мы исполняем неотложную нужду человечества.

Искренно Ваш,

[Н. Рерих,]

Почетный президент

К письму прилагаются:

3 открытки («Pax Cultura», «Зарево», «Царица небесная»)[1049].

Почтовой бандеролью:

— «Вестник [Музея Рериха] 1930 г.»[1050];

— «Музей Рериха. Десятилетие деятельности»[1051];

— Пакт Рериха, Знамя Мира;

— «Уорлд Юнити»[1052], февраль 1932 г.;

— Бюллетени Музея Рериха №№ 10, 11, 12 за 1931 г. и № 1 за l932 г.

319

Н. К. Рерих — М. де Во Фалипо

29 марта 1932 г.[1053] Наггар, Кулу, Пенджаб, Индия

[Мой дорогой Друг][1054],

Благодарю Вас за письмо от 15 марта. Очень рад, что Вы оценили мое решение воздержаться от выставки моих картин в Брюгге. Конечно, все бы было возможно, если бы мы встречались с нормальной человеческой психологией. Но если какие-то злоумышленники стараются из явных уже исторических фактов сделать какой-то блеф и назвать высокое идейное устремление коммерческим предприятием, то, естественно, мы должны принять особые меры предосторожности. К тому же мы твердо решили всячески обнаруживать этих злостных клеветников и предавать их суду общественного мнения, как они того и заслуживают.

Очень надеюсь, что Американский Комитет изыщет средства для выставки Тюльпинка, а Тюльпинк, со своей стороны, обнаружит подвижность и находчивость в действиях и тем опрокинет мнение о нем, высказанное его коллегою бельгийцем г-ном Капар[ом]. Также необходимо, чтобы Тюльпинк представил резюме прошлой Конференции и денежный отчет об использовании членских взносов. Если кто-то злобный обвиняет в блефе, то во всех наших Учреждениях будем точны до крайности. Пусть все стороны и отрасли наших Учреждений обнаруживают полнейшую точность, ибо, действительно, даже малая песчинка в колесе может вызывать отвратительное скрипение на всю округу и даже остановить повозку. Я очень просил наши Учреждения в Америке предоставить Тюльпинку полнейшую инициативу в отношении его выставки, чтобы он как-нибудь не сказал потом, что Америка, в силу своих каких-то особых обычаев, помешала ему проявиться. Пусть Тюльпинк покажет все свои истинные способности.

Очень рад, что посредством лекции Ландовского в Париже состоялось пильгримадж[1055] Знамени и, таким образом, не произошло никакого разделения в обычаях Америки и Европы. Мне доподлинно известно, что Америка так и предполагала напомнить о Пакте и Знамени нашим 52-м Обществам. А церковные службы о сохранении Культурных Сокровищ человечества тоже не представляют особого обычая Америки, ибо церковные службы о здравии и преуспеянии дел[1056] приняты по всему миру, и не найдется такого окаменелого сердца, кроме крайних разрушителей, которое высказалось бы против молитвы. Еще раз радуюсь, что лекция Ландовского вполне закончила вопрос о паломничестве Знамени в Париже. А выставка Тюльпинка и будет тем самым паломничеством в Бельгии, ибо, конечно, Тюльпинк не скроет же знака Знамени, освященного в соборе Святой Крови.

Вчера мы получили первый экземпляр второго выпуска нашего журнала[1057], и я очень рад сказать Вам, что как по содержанию, так и по исполнению он очень внушителен и более объемист сравнительно с первым.

Итак, несмотря на все материальные кризисы, потрясшие весь мир, наши Учреждения все же не только работают, но и преуспевают.

Мадам Рерих шлет Вам сердечный привет, в последние дни ее опять мучили невралгические боли в спине, отражавшиеся на дыхании и на сердце. Жорж был рад слышать из Вашего письма, что с его книгой все идет благополучно[1058].

Шлем Вам наш сердечный привет.

[Искренно Ваш][1059],

[Н. Рерих]

320

Н. К. Рерих — Александру I Карагеоргиевичу

29 марта 1932 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Ваше Королевское Величество,

Только что мною получена стенограмма заседания по случаю десятилетия наших Учреждений в Америке, и среди прочих приветствий запечатлена прекрасная речь Генерального Консула г-на Янковича, передавшего Ваши столь драгоценные нам слова. Не могу удержаться, чтобы не принести еще раз нашу искреннюю признательность за ту высокую духовную поддержку, которую Вы посылаете нашим Учреждениям. В дни потрясения культуры такое высокое слово поистине знаменательно, и еще более знаменательно оно, ибо идет от высокого Защитника Культуры и Света, от Монарха Всеславянского.

Надеюсь, что книга моя «Держава Света», посланная Вашему Королевскому Величеству отсюда, дошла сохранно. Также надеюсь, что и письмо мое, посланное прошлою осенью, во время пребывания нашего на горних [высотах], также не затерялось, что иногда вполне возможно при сложных условиях местной почты. В письме этом я передавал предложение Совета нашего Музея о присылке в Београд[1060] от десяти до двадцати моих картин, если бы для них нашлась комната в Београдском музее. Подобные отделы нашего Музея уже осуществляются в некоторых других Центрах, в том числе и в нашем Центре в Париже. Конечно, такая присылка картин не вызвала бы никаких расходов в Београде, ибо в таких случаях картины хотя и остаются собственностью Музея в Нью-Йорке, но могут гостить без ограничения срока. Если идея подобного Отдела-комнаты соответствовала бы желанию Вашего Королевского Величества, то я, получив от Вас соответственное указание, был бы глубоко рад передать его Совету нашего Музея для выполнения.

При сем имею радость послать Вашему Королевскому Величеству последний, только что вышедший том журнала нашего Гималайского Института и два последних Бюллетеня Музея. В настоящее время, кроме