Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила

   И я злилась. Я вся пропиталась Залмаевым, до кончиков души. Весь мир крутился вокруг него, Марат стал моим началом координат, от которого велись все отсчеты. Каждый поступок и каждый шаг определялся в соответствии с мировоззрением чечена. А оценка проводилась по принципу "сделал бы Марат так или не сделал бы". Неизвестно, что тогда было страшнее для меня - перспектива быть найденной Маратом или его вечное господство в моих мыслях.

   Глава 40.

   То, что происходило со мной в дальнейшем, многие наверняка назвали бы везением. Я была категорически не согласна с такой формулировкой, она мне вообще казалось унижающей и какой-то пренебрежительной. Под везением, по сути, понимают что-то незаслуженно благоприятное, что от тебя и твоих заслуг никак не зависит, а я же выгрызала свою жизнь зубами. Каждый мой шаг был продуманным, требовавшим много сил и умений, расчета, и всего, чего я смогла достичь, я достигла собственными силами. Без всякого везения. Если так говорить, то в жизни мне повезло только единожды - когда меня Марат подобрал. И то, с этим я бы тоже поспорила.

   Ситуация, в которой мне по воле обстоятельств пришлось оказаться, не радовала. По сути, мне надо было ехать неизвестно куда, скрываться неизвестно от кого, а главное, доверить собственную жизнь человеку, который не в состоянии ее сберечь и сохранить. Он мог, конечно, но в небольших масштабах. А когда запахло жареным, то единственное, на что хватило Вячеслава - спрятаться за могучими спинами охраны и свалить из города. Как такому человеку можно доверить себя?

   В ту роковую ночь именно я спасла себя. Мы ехали почти за чертой города, на улице давно стемнело, а под светом фонарей все чаще и чаще вырисовывались проститутки, лениво прохаживающиеся вдоль обочины и оглядывающие проезжающие машины. Я впилась взглядом в одну из них - ярко-рыжую, мясистую и почти раздетую, притом, что на улице стояла зима. В голове что-то перещелкнуло, все эмоции отошли на второй план, стерлись как-то, оставив только трезвый и холодный расчет, которым из нас троих могла похвастаться только я. Марк тихонько скулил, Слава нервно барабанил пальцами по кожаному сиденью и все время шугался из стороны в сторону.

   Можно сказать, в ту ночь мое хладнокровие спасло мне жизнь. Если бы я истерила, как они, меня никто не стал бы слушать. Но мой план, произнесенный спокойным и рассудительным тоном, в какой-то степени остудил нервы мужчин и заставил их прислушаться.

   В принципе, все было предельно просто. Я хотела заменить себя - высокую темноволосую девушку - другой девушкой, такой же высокой и темноволосой. Кто мог разглядеть меня в темноте? Да никто, по большому счету. Было трое людей в машине и осталось трое.

   Проблемы Славы меня не волновали. Я не хотела быть вовлеченной в эту грязную канитель, и рано или поздно до Марата наверняка бы дошли слухи обо мне. И если для того чтобы избежать этой нервотрепки надо было сыграть на чувствах Вячеслава, я с удовольствием буду играть до изнеможения, но своего добьюсь.

   И я добилась, хотя первый ответ, что я получила - категорическое нет.

   - Нет, - твердо отказывал Слава. - Мы не можем так рисковать.

   - Это не риск.

   - Еще какой.

   - Она что, собирается нас кинуть? - неестественно высоким голосом вклинился в разговор Марк.

   - Я никого не собираюсь кидать, успокойся. Так будет лучше для всех.

   Слава сжал мою руку и ободряюще улыбнулся, наверное, пытаясь таким образом меня успокоить.

   - Саша, все будет хорошо. Мы сейчас уедем.

   - Я буду мешать, Слав, и ты прекрасно это понимаешь. Зачем вам обуза? - взывала я к его разуму, надеясь, что мои доводы звучат убедительно. - Ты же знаешь, что я права. Вам с Марком легче вдвоем сделать все дела, а я буду здесь и никуда не денусь. Слав...

   Он долго не поддавался на провокации, к тому же нытье Марка изрядно нервировало, но когда мы почти миновали Подмосковье, Слава неожиданно согласился. Формально, он спас мне жизнь в тот момент, но все равно это была моя заслуга, потому что именно я заставила его так поступить.

   Мы притормозили у небольшой столпившейся кучки девушек и, изучающе прищурившись, принялись разглядывать разодетую толпу, выискивая нужную бабочку. И такая нашлась. Если не обращать внимания на черты лица, а смотреть как бы издалека и исключительно на силуэт, то она вполне могла сойти за меня. Высокая, костлявая - но и я, честно сказать, не пышка, - черноволосая, пусть и крашеная, она подходила.

   - Ее? - приглушенно пробормотал мне на ухо Вячеслав.

   - Давай, - так же тихо отозвалась я, продумывая детали дальше. Позади меня Марк ожесточенно ругался, но пыл немного поумерил. Устал за пару часов. - Спроси ее про одежду.

   Слава понятливо кивнул, вышел и подошел к сразу же приготовившейся девушке. Вначале она, если не с воодушевлением, то хотя бы со спокойствием встретила мужчину, но потом отпрянула и отрицательно покачала головой. Слава ощерился, набычился, толстые кулаки сжал, и, нависнув над девушкой, яростно что-то втолковывал. Наконец, через несколько минут она согласилась, прошла к белой волге, стоявшей неподалеку и забрала красный пакет. Слава отдал какому-то бородатому мужику деньги, и я поспешно спряталась, когда этот мужик метнулся взглядом к нашему авто. Наконец, Слава с девкой забрались внутрь. Машина мягко поехала дальше.

   - Что у тебя внутри? - Слава кивнул на красный пакет.

   Девушка облизнула ярко-красные губы, нерешительно осмотрелась, задержавшись взглядом на мне, и грубым низким голосом произнесла:

   - Куртка, джинсы, свитер. Я же не могу в таком виде домой ехать.

   - Отлично. Раздевайся. И ты тоже, - Слава ко мне повернулся и выразительным взглядом окинул куртку.

   - Чего? - взбеленилась она, прижав пакет к груди. - Мы так не договаривались! Что за х**ня?

   - Тысяча баксов, - невозмутимо сказал Слава, и у всех троих, включая Марка, вытянулось лицо. - Ты отдаешь свои вещи ей, она тебе. Едешь с нами. Потом мы отвезем тебя домой.

   На ее наштукатуренном молодом лице промелькнула вся гамма эмоций. Девушка переводила взгляд с одного на другого и напряженно размышляла. Но мы все знали, что за такие деньги она согласится. И она дала согласие.

   Хорошо, что у Славы была вместительная машина. Мы стремительно разделись, я отдала свои вещи проститутке, получив поношенную коричневую куртку, прикрывающую бедра, синие протертые джинсы и темно-зеленый колючий свитер. Документы предусмотрительно перепрятала. Слава без эмоций наблюдал за нами, потом вытащил из кармана белый платок и протянул нашей попутчице.

   - Сотри краску, - приказал он и обратился ко мне, давая последние указания: - Дам денег, поймаешь машину до Москвы. Сиди тихо, особо не высовывайся. Вот ключ, - на мою ладонь упал маленький блестящий ключик и клочок бумаги. - Вот адрес. Отсидишься там, пока я не приеду. Держи.

   Он отсчитал часть денег, передал мне, и я спрятала их поглубже в карман. Взяла пакет, в котором лежала рабочая одежда моего двойника, дождалась, когда притормозит машина и вышла на воздух. Было прохладно, к тому же куртка продувала и мало грела.

   Слава вылез вслед за мной и потянул меня к себе за плечо.

   - Не бойся, - шепнул он мне, обнимая за талию и прижимая к себе. Только пакет нас разделял. Это был первый случай за долгое время, когда мы с ним оказались так неимоверно близко. И последний, собственно. - Все будет хорошо. Я вернусь, и мы с тобой уедем, хочешь?

   - Хочу, - кротко улыбнулась и потупилась. - Куда?

   - Куда угодно. Хочешь, в Куршевель съездим? Отдохнем?

   - На юг хочу, - поразмыслив, откликнулась я и прижалась к теплой и мягкой груди. - Где жарко. Не люблю снег.

   Он рассмеялся, погладил меня по щеке и неожиданно поцеловал. Мне некогда было разбирать собственные чувства и ощущения, мне хотелось только оказаться подальше отсюда, но я нежно ответила, обняла его за шею, а через некоторое время мягко отстранилась.