Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила

   - Через месяц снова платить, - предупредила Лёня. - Продукты и посуда своя, на кухне ничего не трогать. Ванна с туалетом там.

   - Ключ дайте.

   Она почему-то недовольно сжала губы, но нужную вещь передала, а затем вышла, хлопнув дверью. Я поспешно закрыла замок до предела.

   Мысленно я дала себе зарок съехать при первой же возможности. С первых минут стало понятно, что пребывание здесь не будет райским или хотя бы сносным. Но по-прежнему клетушка три на четыре была куда лучше зимнего неба над головой или даже вокзала. Тем не менее, я начала заранее думать о мерах предосторожности, которые практически незамедлительно приняла.

   Здесь всегда было холодно, и температура уступала уличной лишь на пять-шесть градусов. Кроме дырок в раме, присутствовали еще дырки в стене, которые, мы хоть и пытались как-то облагородить и заткнуть, все равно пропускали холодный воздух. Старый матрас я просто побоялась разворачивать. Только вшей или блох мне еще не хватало. Спала прямо так, в дутой куртке, а под голову подкладывала сложенный шарф. Вещей поначалу у меня не было никаких, потом мне все-таки пришлось немного потратиться, чтобы купить самое необходимое в виде хоть какого-то нижнего белья и банных принадлежностей. Но обрастать вещами, обустраивая здесь быт, я не желала. Чем меньше вещей, тем легче съехать.

   Со своим сожителем я познакомилась тем же вечером, буквально через пару часов после моего прихода. Наверное, мы оба восприняли это знакомство как вынужденное, и отнеслись к нему вполне равнодушно, первое время обращая друг на друга внимания не больше, чем на стоявший в углу матрас. Лично я искренне считала, что разъехавшись и перестав, в конечном счете, делить одну крышу над головой, мы никогда больше не увидимся и забудем друг друга как страшный сон. Кто бы мог подумать, что Антон станет одним из тех немногих людей, кого я могла назвать если не другом, то хотя бы добрым приятелем и товарищем. Нас связывало много грязных вещей прошлого, цинизм к миру и неимоверная жажда жизни.

   Это был крепкий, среднего роста русоволосый парень славянской внешности. Всего лишь на пару лет старше меня, он выглядел мрачным, решительным и готовым практически на все. Циника хуже, чем разочаровавшийся романтик и идеалист в одном лице, я просто не знаю.

   Мы оба напряженно застыли, изучающе разглядывая друг друга. В этом доме всегда нужно было быть настороже, и мы с ним с первых минут это уяснили.

   - Это твоя сумка? - кивком подбородка указала на баул.

   - Моя, - несколько напряженно ответил он. - Ты кто?

   - Твоя соседка на неопределенное время.

   Начальное недоверие сменилось на полнейшее равнодушие. Парень хлопнул дверью, повернул замок, как я - до упора - и прошел к своим вещам. Ко мне широкой, с перекатывающимися при каждом движениями мышцами спиной повернулся, уселся на корточки и принялся сосредоточенно рыться. Я ему не мешала, лишь плотнее кутаясь в одежду. В тот момент меня больше интересовали дела насущные - что есть, как жить и на какие именно вещи первой необходимости тратить деньги.

   Кроме того, надо было точно решить, что делать дальше. По-хорошему, я планировала уехать со дня на день, но заграница по понятным причинам отпадала. У меня банально не хватало на нее денег. У Рафика столько не заработаешь - его копеек еле-еле хватало на бомжовку и стаканчик чая. А Слава не удосужился, к тому же, сделать мне загранпаспорт. Очевидно, эта провинциальная девочка в своей жизни дальше Грязей не выезжала, и такой паспорт был ей ни к чему. В какой-то мере даже пару часов назад я оставалась скована по рукам и ногам. Сейчас нет.

   Снова у моих ног весь мир, а решимости по-прежнему не занимать. Я буду использовать любую возможность для достижения своих целей, а какой город в нашей стране кишит ими? Только самый лучший. А лучший в этом плане только Москва. Это столица, где денег крутится немеряно. А заграница никуда не денется.

   Конечно, я не собиралась забывать о собственной безопасности, поэтому предпринимала различные меры предосторожности. Пусть я хоть трижды трупом, все равно существует опасность наткнуться на знакомых людей. Партнеров и случайных встречных на важных мероприятиях, куда я приходила под руку с Маратом, я боялась мало. При малейшем изменении внешности они и не вспомнят роскошную брюнетку в шикарной одежде, и уж тем более никогда ее не признают в оборванной замарашке, какой я была сейчас. Что касается более близких людей, таких как Залмаев, Трофим, да тот же самый Дирижер...Долгое время пробыв рядом с ними, я знала круги их общения, места, где они обычно бывают в рабочее и нерабочее время. И в эти места не входила самая южная окраина Москвы и шашлычная на Черкизовском рынке.

   Возможно, первое время они еще не до конца поверят в мою смерть, в смысле умом, но через несколько месяцев просто забудут обо мне и перестанут вспоминать. Меня никто не будет искать, и я наконец-то смогу расслабиться.

   - Как тебя зовут? - прервал мои размышления глухой голос парня.

   - Саша.

   - Антон. Ты откуда?

   Вспомнила.

   - Из Липецкой области. Ты?..

   - Из Орла. Почти соседи, - Антон, уперевшись руками в колени, рывком поднялся и невесело улыбнулась. - Давно приехала?

   - Недавно.

   На этом официальная часть была закончена, и мы завалились спать. Я благоразумно выбрала кровать посередине. Тут, по крайней мере, не дуло от стен.

   Наутро предстояли дела поважнее. За ночь я практически воочию убедилась в том, что здесь спокойно не будет. До четырех утра слышался звон бутылок, громкие разговоры, перерастающие в ругань, мат, пьяный смех и звон разбившейся посуды. Вся эта какофония спать совершенно не мешала, потому что я была жутко вымотана, но мысленно я зареклась из комнаты, что бы ни случилось, раньше пяти не выходить.

   Приподнялась на локтях, так что просевшие пружины подо мной скрипнули, посмотрела на спящего под тонкой простыней парня и решила, пользуясь относительной тишиной, исследовать оставшуюся часть дома, а заодно найти ванную.

   Она произвела на меня такое же удручающее впечатление. Во-первых, трубы напрочь сгнили, пахло застоявшейся водой и плесенью, а самой ванны, как таковой, здесь не было. То место, где предположительно она когда-то стояло, огораживалось деревянной невысокой балкой, служившей своего рода бортиком. Туалет - еще хуже. Было видно, что им все-таки пользуются чаще. Туда зайти я не рискнула.

   Дверь в ванную оказалась без щеколды и вообще без какого-либо крючка. Так что в любую минуту сюда могла ввалиться любая пьяная харя, сейчас в бессознательном состоянии валявшаяся в коридоре и на кухне. И такое пару раз случалось. Я быстро училась на своих ошибках, поэтому в следующий раз после инцидента дверь была забаррикадирована ручкой швабры, которую я стащила с рынка, а у меня всегда под рукой находился острый охотничий нож. На него как раз пришлось изрядно потратиться, но тут уже выхода не было. Своя жизнь дороже.

   Перед тем как мыться, нужно было выждать минут десять при включенном свете, потому что при такой сырости и затхлости в ванной завелось много...живности, скажем так. Пауки, тараканы, что-то вроде маленьких пиявок, но это были не пиявки, а какие-то червячки. Антон даже пару раз натыкался на крупных крыс, но мне они не попадались.

   В то утро я был немного удивлена наличию этой живности, половину раздавила нахрен, а потом мне же пришлось отмывать грязный кафель. Слава богу, что я у Рафика в прошлый раз стащила ярко-желтые хозяйственные перчатки, которые меня буквально спасли. Мыло пришлось взять у жителей дома.

   Мылась я, все время чутко прислушиваясь к тишине дома и внимательно вглядываясь себе под ноги. Мылом вымыла голову, потому что шампуня здесь не было, и поняла, что в магазин придется идти край. Вода лилась холодная и тонкой струйкой, но в моей ситуации это было даже к лучшему. Вытереться тоже оказалось нечем, поэтому пришлось натягивать единственную мою одежду, доставшуюся от умершей проститутки, прямо на мокрое тело. Джинсы налезали неохотно, приходилось с силой тянуть их вверх, и я порадовалась тому, что при моей небольшой груди, лифчик - не первая необходимость. Не помню уже, откуда такая мысль взялась, наверное, я о предстоящих растратах думала, но тут же я раскаялась и поняла, что этот предмет гардероба в данную минуту мне не помешал бы.