Досадийский эксперимент. Без ограничений. Рассказы - Фрэнк Херберт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тебе что-то надо?
— Куда вы направляетесь, мистер Пэйнтер?
— Да просто по дороге.
— Я… эээ, надеялся, что вы меня проводите, — сказал Смег. — Разумеется, если вы не слишком заняты.
Пэйнтер повернулся и уставился на него.
— Проводить? В Вейдвилл? — Он посмотрел вокруг, потом снова на Смега. На его губах проступила слабая улыбка.
— Ну, где мне найти вашего шерифа, например? — спросил Смег.
Улыбка исчезла.
— А на что он тебе?
— Шериф обычно в курсе всех дел в районе.
— Ты уверен, что действительно хочешь его видеть?
— Уверен. Где его контора?
— Ну, мистер Смег… — Пэйнтер поколебался, потом сказал: — Его контора прямо здесь за углом, рядом с банком.
— Не могли бы вы мне ее показать? — Смег двинулся вперед, из-под его ног клубилась уличная пыль. — За каким углом?
— Это здесь, — Пэйнтер указал на здание из камня слева от себя. За ним тянулся заросший сорняками переулок. В переулок выступал угол деревянного крыльца этого здания.
Смег шагал позади Пэйнтера, вглядываясь в переулок. Посередине и по обеим сторонам росли пучки травы, повсюду тянулись стелющиеся побеги. Смег засомневался, проезжал ли этим путем колесный транспорт в последние два года, а может быть, и дольше.
Его внимание привлек ряд предметов на крыльце. Он подошел поближе, изучил их и повернулся к Пэйнтеру.
— Для чего все эти сумки и пакеты на крыльце?
— Эти? — Пэйнтер подошел к Смегу, постоял минуту, поджав губы и устремив взгляд куда-то позади крыльца.
— Ну, и что это? — нажимал Смег.
— Это банк тут, — сказал Пэйнтер. — А это ночные вклады.
Смег обернулся к крыльцу. Ночные вклады? Бумажные сумки и тряпичные мешки, оставленные под открытым небом?
— Люди оставляют их тут, ежели банк не открыт, — сказал Пэйнтер. — Банк сегодня немного припозднился открыться. Шериф загнал их просматривать книги прошлым вечером.
«Шериф проверяет банковские книги?» — недоумевал Смег. Он надеялся, что Рик ничего из этого не упустил и сможет точно повторить… просто на всякий случай. Ситуация оказалась здесь более странной, чем указывали доклады. Смегу вообще не нравилось это место.
— Это для удобства людей, кому надо рано вставать, и тем, кто собирает их деньги ночью, — объяснил Пэйнтер.
— Их просто оставляют прямо на улице? — спросил Смег.
— Угу. Это называется «ночной депозит». Людям не нужно приходить, когда…
— Я знаю, как это называется! Но… прямо вот так, на улице… без охраны?
— Банк не открывается до десяти тридцати, как правило, — сказал Пэйнтер. — Даже позже, когда шериф забирает их на ночь.
— Есть же охрана, разве не так?
— Охрана? А на что нам охрана? Шериф говорит, оставляйте эти штуки здесь, их и оставляют.
«Снова шериф», — подумал Смег.
— А кто… эээ, вкладывает деньги подобным образом? — спросил он.
— Я же сказал: люди, которым рано вставать и…
— Но КТО эти люди?
— А. Ну, мой кузен Реб: у него заправка у развилки. Мистер Силвей с главного склада. Некоторые фермеры возвращаются из города поздно, с кучей наличных. Народ, что работает за границей округа на фабрике в Эндерсоне, когда они поздно получают зарплату по пятницам. Народ вроде этого.
— Они просто… оставляют свои деньги на крыльце?
— А почему бы и нет?
— Бог знает, — прошептал Смег.
— Шериф говорит не трогать, что ж — никто и не трогает.
Смег огляделся, ощущая странность этой заросшей улочки с распахнутым настежь ночным депозитарием, защищенным лишь приказом шерифа. Кто такой этот шериф? ЧТО ТАКОЕ этот шериф?
— Не похоже, чтобы в Вэйдвилле было много денег, — сказал Смег. — Заправочная станция, там, на главной улице, выглядит так, будто там прошелся ураган. Большинство прочих зданий…
— Заправка закрыта, — пояснил Пэйнтер. — Если тебе нужно заправиться, просто выезжай к развилке, где мой кузен Реб…
— Заправка прогорела? — спросил Смег.
— Вроде того.
— Вроде чего?
— Шериф, он ее закрыл.
— Почему?
— Пожарная опасность. Шериф, он однажды прочел Указ о пожарах штата. На следующий день он велел старине Джеймисону выкопать резервуары с горючим и увезти их прочь. Они были больно старые и ржавые, недостаточно глубоко закопаны в землю, и на них не было бетона. Ну и потом, здание было слишком старое, деревянное и промасленное.
— Шериф приказал сделать это… просто вот так? — Смег щелкнул пальцами.
— Угу. Сказал, что придется снести эту заправку. Старина Джеймисон, конечно, бушевал.
— Но раз шериф велел сделать, это сделали? — спросил Смег.
— Угу. Джеймисон разобрал ее — по доске в день. А шериф, кажись, и внимания не обращал, что Джеймисон снимает по одной доске в день..
Смег покачал головой. По доске в день. Что это значит? Отсутствие здорового чувства времени? Он оглянулся назад, на ночные вклады на крыльце и спросил:
— И давно люди вкладывают свои деньги подобным образом?
— Да где-то через неделю или вроде того, как прибыл шериф.
— А это давно было?
— Аааа… четыре, пять лет тому, может быть.
Смег кивнул сам себе. Его маленькая группа слоринов находилась на планете чуть больше пяти лет. Это может быть… Это может быть… Он нахмурился. Но что, если нет?
С главной улицы позади Смега послышался неясный звук тяжелых шагов. Он повернулся и увидел проходящего там высокого толстого мужчину. Тот с любопытством взглянул на Смега и кивнул Пэйнтеру.
— Доброе утро, Джош, — сказал толстяк. У него был громкий голос.
— Доброе утро, Джим, — ответил Пэйнтер.
Толстяк обошел «плимут», прочитал, поколебавшись, надпись на дверце машины, снова взглянул на Пэйнтера и отправился дальше по улице и с их глаз.
— Это был Джим, — сказал Пэйнтер.
— Сосед?
— Угу. Снова был у вдовы Мак-Нарби… всю эту чертову ночь. Шериф будет очень недоволен, уж поверь мне.
— Он и за вашей моралью присматривает?
— За моралью? — Пэйнтер почесал в затылке. — Так прямо не скажу, чтобы он присматривал.
— Тогда почему б ему быть против, что… Джим…
— Шериф, он говорит, что брать то, что тебе не принадлежит, — это грех и преступление, а давать — это благодеяние. Джим, тот шерифу возразил, что он-то как раз и ходит к вдове давать, так что… — Пэйнтер пожал плечами.
— Значит, шерифа можно убедить?
— Кое-кто, кажись, так и думает.
— А вы нет?
— Он заставил Джима бросить пить и курить.
Смег энергично покачал головой, размышляя, правильно ли он расслышал. Беседа вертелась вокруг, казалось, несущественных моментов. Он поправил поля своей шляпы и посмотрел на свою руку. Это была хорошая рука, не отличимая от человеческого оригинала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});