Сломленный бог - Гарет Ханрахан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так, хм-м, я за заключенной. Именем Ран-Гиса, хм-м, достославного.
Стражник нахмурился, встопорщив брови над каменной полумаской:
– Кто отдал приказ? Кто вы та…
Кари приставила жертвенный нож к его глотке, но часового это не напугало, и пришлось одернуться, когда тот пришел в движение. Потянулся за ней, прижимая к стене. Кари вывернулась, попыталась бежать, но он подмял ее, и оба завалились на пол. Короткая минута борьбы, и вот дерьмо – у него в боку очутился кинжал. Недоуменно он уставился на клинок – с каждым рваным вздохом из раны брызгала кровь, – а потом ужасно, сдавленно заскрежетал и замолчал, только когда Кари размахнулась рюкзаком и заехала в живую половину лица корешком чертовой книжки. Стражник затих, а у Кари замутило живот от того, что она натворила. Часовой не заслуживал такого конца, вовсе нет. Может, Ран-Гис его залатает. Может, истекши кровью, он увидит идеальный город своей мечты и пребудет там в вечном мире. «Пожалуйста, пусть убитый окажется конченой мразью». Отдельным преимуществом былой святости была возможность через Шпата видеть, кто заслуживал милосердия, а кто нет.
Ключи. Дверь. Пол заляпала кровь, все потуги на скрытность кончились. Теперь быстрота – ее главный товарищ.
Внутри, как она и надеялась, находился ряд камер. В операции по спасению это было равнозначно сокровищнице, полной золота. Большинство камер пусты, но в одной она увидела Мири. Без сознания, связанную по рукам и ногам, пленницу колдовской окружности, обведенной на каменном полу. В кругу, за рунной вязью, мерцал воздух. Пересекать этот круг казалось нехорошей идеей.
Кари нагнулась и жертвенным ножом стала скоблить руны, отчаянно пытаясь соскрести хоть часть вязи, чтобы заклятье распалось. Маленькую камеру наполнил озоновый привкус эфирных разрядов. Она скоблила все быстрей и быстрей, рукоять проскальзывала от пота, а может, от крови.
«Давай, пока Ран-Гис не вернулся. Распадайся, зараза».
– Кари, – произнес за спиной знакомый голос. – Посмотри на себя, ты как девчонка-алтарница, которая облилась причастным вином.
Сердце так и подпрыгнуло. Голос Адро. Невероятно, это же Адро. Она обернулась.
Взгляд уперся в фарфоровую маску.
Глава 31
– Вы очнулись. Это хороший знак.
Голос не Карлы. Отдаленный, холодный, едва громче шепота. Раск открыл глаза. Сквозь слепящий свет разобрал облаченную в черное фигуру и бледное лицо с естественно присущей угрюмой гримасой.
Доктор Ворц.
На кровати были выложены алхимические принадлежности, а также резаки, скальпели, и белые простыни усеивали алые пятна. На полу намалевана сложная тавматургическая пентаграмма. Однако сейчас в голове у Раска прояснилось – яснее, чем было до этого уже много недель. Не чуствовалось ни боли, ни страха. Как будто в его позвоночник и череп закачали ледяную воду.
Он опустил взгляд. Страшная рана расходилась от бедра, куда он пырнул себя ножом, серая короста покрыла кожу от нижних ребер до правой лодыжки. Раск долго смотрел на себя, и под ледяным спокойствием того снадобья, каким врачевал его доктор Ворц, ворочалось негодование.
– Я подцепил хворь, – обессиленно произнес он.
– Да. Не могу утверждать, произошло ли заражение вследствие небрежного ухода за раной или это проявились какие-то божественные стигматы. Однако с вашим состоянием можно справиться, как вы, уверен, знаете. – Уголок рта Ворца оттянулся в уродливой улыбке, которой полагалось быть ободряющей. – О состоянии ваших дел я также осведомлен. Вы хорошо послужили дракону.
Надежда пикой пробила толщу льда. Он справился! Дракон доволен.
– Прадедушка… вы прилетели с ним? Где он? Я должен к нему пойти. – Раск с усилием попытался встать. Кожа на правом боку болезненно натянулась, вес камня противился телу.
Ворц покачал головой:
– В Гвердон он пока что не прибыл. Мы с ним долетели до самого Лирикса и там расстались. Потребовалось решить деловые вопросы за морем. Скоро он должен вернуться. Но вы действовали неплохо, мой князь.
– Мне снилось, что наших торговцев илиастром атаковали сальники, – сказал Раск. Он пытался отделить сны от видений. «Шпат, покажи», – мысленно попросил он, но ответа не получил.
– Это правда, но несущественная. Перед нами открылись куда более обширные возможности. Скажите, что вы сейчас видите?
– Ничего. – Видений нет. Он прикован к земле, ограничен органами чувств тела. Даже не мог понять, кто еще в доме, кроме примостившегося в ногах кровати Ворца.
– Хорошо. Пока вы спали, я провел процедуру экзорцизма. Я изгнал донимавшую вас сущность, развив притом вашу согласованность с ее божественным началом.
– Вы убили Иджсона?
– Точнее, рассеял. Со временем сущность может воссоздаться заново. Но больше ни к чему ей вас тревожить.
– Как вы узнали? – зарычал Раск, разъяренный дерзостью этого человека. Хоть и советник Прадедушки, он всего лишь Эшдана. Только слуга.
– Узнал? – эхом повторил Ворц, прилаживая к глазам странный прибор. Посмотрел сквозь него на Раска, подстроил линзы, посмотрел снова.
– Вам докладывал Вир. Вы рассчитали заранее, что со мной сработает святость.
– Мы предполагали такую возможность. – Щелкнув, Ворц сложил очки. – Не более того. После разгрома вашего дяди Артоло дракон искал меры противодействия новым гвердонским святым. Я рекомендовал ему подходящую методику. Подобные явления я изучаю уже давно.
– Все это со мной сделали вы?
– Ваш Прадедушка отдал приказ взять под опеку торговлю илиастром. – Ворц полез в сумку. – Разве есть оружие, каким бы вы не посмели воспользоваться? Вызов, перед которым бы вы отступили, исполняя веление дракона?
– Нет. Никогда! – не раздумывая выпалил Раск.
Ворц достал из сумки пузырек, поднес на свет.
Кроваво-красный, с чем-то более темным внутри.
– Тогда дайте руку, – обратился он к Раску. – Это тоже будет вашим оружием.
Бастон носом почуял перемены, как только вошел в дом на Фонарной улице. Знакомый запах притона Братства – пот, табак, дубленая кожа, невыветривающийся налет флогистона – заменил горький привкус химических очистителей, как в лаборатории. Еще из подвала тянуло гнилостным запашком разложения. Похоже, в доме сейчас только Эшдана, одни незнакомые лица. Воры Братства, должно быть, разбежались по примыкающим зданиям или держат на улицах оборону от сальников.
– Что происходит? Сестра моя где? – требовательно спросил он. В ответ получил пожатия плечами, равнодушные лица. Она ушла среди ночи, сказали ему. Срочные дела в Мойке.
Бастон взбежал по ступеням. Кровать Раска пуста, на запачканных простынях валяются шприцы из-под алкагеста и грязные бинты.
Он не ждал обнаружить Раска в подвале, во временной мертвецкой, которую организовали для Вира и погибших от рук сальников. Для двенадцати тщательно обернутых тел на двенадцати грубо сколоченных столах – только теперь тела устилали взломанный пол. Одни были расчленены, выпотрошены, кишки растекались по белому мрамору Нового города. Других зарывали в могилы прямо под полом или закладывали кирпичами в пробитых стенных нишах. Кто-то с петлей на шее свисал с потолка. Еще один растворялся в ванне, залитый алкагестом; густая накипь жира и талой плоти булькала на поверхности варева. Рядом стояла троица эшданцев с
