23 - Игорь Лесев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слухаю.
– Куда я попал?
– А куды вам нада?
– На кладбище. В смысле, в дирекцию кладбища.
На том конце безобразно загыкали, в стиле моих бывших селюков-соседей:
– Гы-гы. Туды завжды вспиетэ. Дырэктора зараз нэ-мае.
– А вы кто?
– Сторож.
– А знаете, вы мне, уважаемый, даже больше нужны, чем директор.
– Чого цэ?
– А того, що у мэнэ е дви пляшкы водкы и я нэ знаю, кому йых подаруваты, – после последней фразы я почувствовал, что сторож меня стал слушать внимательней. – Вы сможете сделать мне маленькую услугу?
– Ну, я нэ знаю. А що за послуга?
Разговор со сторожем мне явно нравился. Никаких тебе «помощник народного депутата» или «капитан уголовного розыска» были здесь ни к чему, есть водка – есть человек.
– Мне нужно узнать могилу одной женщины, которую недавно здесь похоронили.
– А колы самэ цэ було?
– Да в прошлую субботу. Ее с Василькова привезли.
– Звидкы?
– Ну, городок такой под Столицей. Короче, на прошлой неделе в субботу и воскресенье сколько человек похоронили?
– Да нэбагато. Десь з десять.
А ни хрена себе «нэбагато»! Я понял, что разговор по телефону ни к чему не приведет, и потому тут же предложил:
– Давайте так. Я через час подойду к центральным воротам кладбища. С водкой. И вы мне покажете могилу женщины, которая меня интересует. Договорились?
– Ну, я спробую. А як я вас впизнаю?
– Я же с водкой буду.
– А-а-а. Гы-гы.
– Значит, договорились, через час?
– Добрэ.
Я повесил трубку и пошел в комнату ребят поменять свой гардероб. Перебрав кучу вещей в первом шкафу, я остановил свой выбор на джинсах, свитере и ветровке. Но содержимое второго шкафа кардинально поменяло мои планы. В шкафу висел новенький зеленый курсантский китель, брюки и куртка зимнего образца. Внизу стояли армейские ботинки, а на полке – голубой берет. Я натянул весь этот маскарад на себя и стал красоваться в зеркале. Если бы я был девушкой, обязательно влюбился бы. Только туфли оказались чуть тесноваты (явно не 46 размер) и берет маловат, а так – хоть сейчас в «клюб на танци». Переложив в карманы все свое нехитрое барахло из костюмных брюк и пройдя обратно к входной двери, я остановился. Хорошо я в гости к маме своего друга сходил. Выломанное окно в летней кухне, выбитое окно на веранде, окровавленные брюки на кухне, съеденный борщ, вместе с йогуртом, и один оставшийся банан, полный кавардак в комнате ее мальчишек и пропавшая военная форма Максима. Только что не насрал нигде.
Я открыл дверь и быстро проследовал к калитке под счастливое повизгивание Чапы.
В этот момент отворилась дверь соседского дома, и на улицу выглянула та самая тетка в тапочках:
– Максим, ты уже приехал?
Не поворачиваясь к ней лицом, я махнул рукой и молча быстрым шагом проследовал в переулок. Ну вот, будет теперь рассказывать тете Наташе: «Я сразу подумала, что это не твой Максим». Так, времени на самом деле у меня немного. Федченко работает до пяти, значит, придет домой самое раннее без двадцати шесть. Это если никуда не зайдет. И тут же заявит в милицию. Соседка будет свидетельницей, и менты начнут искать человека в курсантской форме. Но пока, до пяти, милиция активно ищет Лескова в какой угодно форме, но только не в военной. В самом Г. военных полно, а потому внимания на меня особо обращать не должны. Значит, сейчас быстро на кладбище, а затем до пяти нужно успеть в библиотеку.
По дороге я зашел в магазинчик и, купив две бутылки самой дешевой водки (денег оставалось теперь почти ничего, чуть больше тридцати гривен), я стал подниматься вверх по дороге. Пройдя мост и миновав табличку с перечеркнутым названием города, практически сразу же увидел первые надгробия.
Честно говоря, я не на многих кладбищах бывал в своей жизни, но кладбище городка Г. было своеобразным. На нем не были захоронены какие-то выдающиеся люди, как, скажем, в Москве или Питере, здесь не было оригинальных крестов и статуй, как во Львове, здесь вообще ничего такого не было, о чем можно сказать, что да, это – только у нас.
Кладбище городка Г. поражало только одним – своим размером, который совершенно не соответствовал населению и площади самого Г. Такое огромное кладбище может быть в Столице или в областном центре, но никак не в заштатном провинциальном городишке с населением в двадцать пять тысяч человек. А все остальное самое типичное – могильные плиты, чугунные оградки, звездочки у ветеранов войны, кресты из мрамора и снова плиты, плиты, плиты.
В назначенный час (было около 10 утра) я уже стоял возле центральных ворот с двумя бутылками водки. Никого возле них не было. Начинал мелко моросить дождь, из нос снова потекли сопли, и выпить водки уже захотелось мне самому.
– Прывит, курсантик, – это был тот же голос, который я слышал в трубке. Но подошел ко мне совершенно молодой мужик лет тридцати, правда, полностью седой. Его появление вызвало на моем лице изумление. – Шо такэ? Чого злякався?
– Думал, что вы постарше будете.
– Так я и так старшэ за тэбэ, двадцять висим рокив.
– А что с голосом?
– Жыття мэнэ нэ любыть. Ось лыцэ молодэ, а голос и волосся, як у старого. Да ты, я бачу, тэж весь сидый. Щэ голос тилькы вбыты, и будэш як я. Гы-гы-гы.
Типун тебе на язык, придурок.
– Мне нужна могила женщины по имени Ангелина. Фамилии не знаю. Хоронили на прошлых выходных. Покажете?
– Давай за мною, – и мы пошли в глубь кладбища. Я пытался запоминать дорогу, потому как этой же ночью собирался прийти сюда опять. Минут через пятнадцать мы пришли к свежей могилке возле самой дороги. Могила выделялась своей пустотой. У изголовья был водружен деревянный крест, а на самой могиле был лишь один венок. Я подошел поближе и прочел надпись: «Дорогой Ангелине от ее коллег. Скорбим». От каких коллег? Ну да ладно, главное, что я теперь знаю, где она.
– Тилькы йийи тут нэмае, – заговорщицки прошептал мне сторож в самое ухо.
– Что значит «нэмае»? – опешил я. А сторож еще тише прошептал:
– Вона у иншому мисци захована.
Я почему-то тоже перешел на шепот:
– Где?
– Тут нэподалик. – У меня отлегло на сердце. Слава богу, что где-то рядом, а, скажем, не в Туве. – Алэ я нэ скажу.
Твою мать!
– Так я ж водку принес.
Сторож посмотрел на бутылки грустными глазами и снова нагнулся к уху:
– Мэнэ тоди вбьють.
– Покажешь, куплю третью бутылку. Литровую. Последний аргумент перевесил.
– Тилькы ни кому. Идэмо. – Мы прошли еще метров десять правее и остановились все под тем же забором в небольшом земляном стоке. – Ось тут.
– Где тут?
Сторож указал прямо на то место, где я стоял. Я огляделся кругом: обычная канавка, кругом ровная земля, нигде нет никакой пометки. Мне даже показалось, что сторож меня разыгрывает. Он в это время нагнулся и отковырял из-под земли консервную банку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});