Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского - Александр Летуновский

— Благодарю тебя, Господи, за помощь великую, — он перекрестился и повернулся к пришедшим, — и вас, други-атаманы, благодарю за весть добрую. Храбрость, воинское умение и преданность донских казаков всем ведомы. Вместе сражаться будем с ворогом лютым за землю Русскую и веру нашу Православную.

— В знак благословения Господня на битву сию, — продолжил казак, — принесли мы с Дона икону Божией Матери из Благовещенской церкви городка Сиротина.

Носить её будет священник средь воинов, благословляя их на победу.

Князь Дмитрий подошёл к монаху, державшему икону, опустился на колени:

— Пресвятая Богородица, моли Бога о нас, — промолвил он, перекрестился и поцеловал святой образ.

Поднявшись, он обратился к Дмитрию Ольгердовичу:

— Возьми под команду донских казаков. Коли враг сломит Большой полк али с боков прорывать станет, тогда вся надежда на тебя, Дмитрий Ольгердович, и на вас, славные атаманы, на ваших доблестных воинов. Все силы приложить надо, но не пустить далее вражьи орды, сдержать их, вы наш последний заслон.

— Будь спокоен, князь, — ответил Дмитрий Ольгердович, — не подведём.

— Живота не пожалеем, но долг свой выполним, — дружно сказали атаманы.

Князь Дмитрий внимательно смотрел на каждого, видел решимость и уверенность на их лицах.

— Други мои, вы все воины опытные, дело своё знаете. Бойцы ваши храбрые. Жены и дети ваши надеются на вас. Мамай не ждёт нас в день восьмой, он знает, что у нас святой праздник — день Рождества Пресвятой Богородицы. Вот мы и отметим его, защищая нашу веру и Родину от ворога лютого. Пресвятая Богородица, помоги нам! — Князь и все присутствующие перекрестились. — С Богом, друзья.

Все поклонились и стали расходиться. Остались только Боброк и Владимир Андреевич.

— Что ещё скажете? — обратился к ним князь.

Первым, будучи более нетерпеливым, ответил Владимир

Андреевич:

— Я думаю, Дмитрий Иванович, что, не имея проходов по бокам, враг все силы бросит на центр, на наш передовой полк; сюда же пойдёт генуэзская пехота. Полки наши могут дрогнуть. Ставь, князь, мой полк впереди.

Князь, немного подумав, ответил:

— Пожалуй, прежде передового полка враг сломит левый край. Там стоят московские ополченцы — всё больше купцы, ремесленники да боярская челядь, привыкшая наживаться с господского добра. Воины они неважные, к бою непривычные, чуть что, первые побегут.

— Тогда, Дмитрий Иванович, давай сделаем так, — предложил Боброк, — слева на холме есть дубрава, поставим там засадный полк. Когда все мамаевы воины ввяжутся в сражение, сомнут наш левый край или Большой полк и встретятся с воинами Дмитрия Ольгердовича и казаками, Мамай наверняка введёт в бой свои резервы. Вот тут в тыл им и ударит из леса наша рать.

— Разумно, разумно, — сказал князь, немного помолчав, добавил: — значит, предлагаешь поленом по загривку. Знать, не зря мы ночью говорили с ополченцами. Вспомнил ты сарайчик Ивана Маленького. Недаром тебя называют мудрым воеводою.

Не зная, о чём идёт речь, Владимир Андреевич с недоумением посмотрел на князя. Тот, не обращая внимания на брата, продолжал спрашивать Боброка:

— А как думаешь, Дмитрий Михайлович, чей полк в засаду ставить будем?

— Как чей? Ставить надо полк Владимира Андреевича, — уверенно ответил Боброк. — У него воины храбрые, хорошо обучены, кони резвые. Владимир Андреевич сам воин лихой, справится.

— Как, Владимир Андреевич, согласен?

— Согласен, князь, — с готовностью ответил Владимир Андреевич, весьма довольный таким предложением.

Князь посмотрел на него:

— Только командовать будет Дмитрий Михайлович.

— Почему я? Ведь Владимир Андреевич — князь, и полк его.

— Владимир Андреевич не будет в обиде. Ведь ты, Дмитрий Михайлович, тоже князь по родословной. И опыта у тебя поболее. Владимир Андреевич ещё молод, горяч и не сможет удержаться, чтоб не вступить в сражение до

нужной минуты. Только ты со своим опытом и хладнокровием выберешь главный момент для атаки. Владимир Андреевич, ты согласен со мной?

— Согласен, Дмитрий Иванович, порой бываю горяч не на пользу, — нехотя согласился тот.

— Добро, Дмитрий Иванович, — тихо молвил Боброк.

— Ну что, всё решили? — спросил князь.

— Кажется, всё, — ответил Боброк.

— Только о нашем решении никому молвить не след. Теперь идите с Богом, други мои преданные.

Боброк и Владимир Андреевич поклонились и вышли из шатра. Князь опустился на колени перед иконами и стал молиться.

Месяц сентябрь, день восьмой

Князь объезжает войска. Его встреча с ополченцами. Молитва иноков в Троицкой обители. Поединок и начало битвы. Гибель Бренка. Ранение князя Дмитрия. Удар засадного полка. Окончание битвы. Поиски князя Дмитрия. Великий Князь у стяга. Прославление Бога в Троицкой обители.

Ранним утром русские войска стройными рядами стояли на Куликовом поле, готовые встретить врага. Постепенно рассеивался туман, скрывавший воинов. В первых лучах солнца заблестели доспехи и оружие. Под лёгким ветром развевались многочисленные алые знамёна. Лица воинов сосредоточены, в глазах нет страха, каждый полон решимости во что бы то ни стало отстоять свою отчизну. О том, что накануне битвы войско посетили посланцы игумена Сергия, знали все. Весть эта передавалась из уст в уста, многие даже говорили о том, что сам игумен посетил и благословил Русское воинство. Это посещение в такую решительную для всех минуту было важным и своевременным. Теперь и слабые духом воодушевились мужеством, и каждый воин, ободрённый надеждою на молитвы великого старца, бесстрашно шёл на битву, готовый положить душу свою за святую веру Православную, за дорогое своё Отечество.

От правого края вдоль войска на вороном коне, в сверкающих золотом доспехах, скакал князь Дмитрий. За ним следовали его верные друзья, будущие герои предстоящей битвы: Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский, Глеб Брянский, Тимофей Вельяминов, Фёдор и Иван Белозерские, Микула Васильевич, Дмитрий и Андрей Ольгердовичи. Позади них следовали семь дружинников из охраны князя. Объезжая полки, князь Дмитрий перед каждым говорил речь, называя воинов своими верными товарищами и милыми братьями, утверждая их в мужестве и каждому из них обещая славную память в мире с венцом мученическим за гробом.

Поравнялись с передовым полком.

— Фёдор Романович, — позвал Дмитрий Иванович Белозерского князя. Когда тот подъехал, спросил: — Я приказывал, чтоб пушки впереди полка стояли. Где же они?