Влюбленный Дракула - Карин Эссекс

Граф сделал паузу.

— Можешь себе представить, как сильно эта история будоражила пылкое воображение зеленых юнцов, — заметил он.

— Мне уже приходилось выслушивать нечто подобное, — сказала я. — Одна пожилая леди в клинике поведала мне о колдуньях, способных приворожить любого мужчину. Тогда я решила, это всего лишь бред сумасшедшей. Но после того, как я увидела, с какой легкостью ты меняешь человеческое обличье на обличье волка, я поняла, что в этом мире возможны самые поразительные вещи. Теперь я принимаю на веру каждое твое слово — так, как ты принимал на веру каждое слово виконта.

— Ты готова выслушать продолжение? — с улыбкой осведомился граф.

— Если ты прервешь свой рассказ, я буду очень разочарована.

— Виконт, живописуя соблазнительные подробности, рассказывал нам, как они с лесной феей ласкали и любили друг друга, раскинувшись на густой и мягкой траве. Любовные игры так утомили виконта, что он забылся глубоким сном. Проснувшись, он обнаружил себя в королевстве своей возлюбленной. Она поведала ему историю лесного народа, изобилующую самыми невероятными событиями.

Граф замолчал и внимательно посмотрел на меня.

— Я не утомил тебя, Мина? Время уже позднее. Быть может, ты хочешь спать?

— Нет, нет, я вовсе не устала, — возразила я.

В комнате становилось прохладно, но я, подобно ребенку, зачарованному волшебной сказкой, во что бы то ни стало хотела узнать конец удивительной истории.

— И все же тебе надо устроиться поудобнее, — заметил граф, подошел к стенному шкафу, достал оттуда пушистый шерстяной плед и укрыл меня. Затем он сел и продолжил свой рассказ.

— Виконт узнал, что его возлюбленная и прочие лесные феи являются потомками ангелов, которые покинули небеса, но вовсе не потому, что Бог изгнал их. Истории об изгнанных с небес ангелах — не более чем пустые выдумки священников, заявила королева фей. Ангелы решили спуститься на землю по своей собственной воле, ибо их неодолимо влекла человеческая жизнь. В течение тысячелетий они наблюдали за людьми и возжаждали всех тех утех, которые дарит плоть. Им тоже захотелось упиваться звуками, запахами и прикосновениями, ощущать, как в крови, бегущей по их жилам, вспыхивает огонь желания. Телесные радости неведомы в царстве бесплотных духов, и потому ангелы оставили его. Им казалось, что человеческий удел — это беспрестанные наслаждения, и потому они жаждали людской любви. Воспользовавшись своей способностью принимать любое обличье, ангелы внешне стали подобны людям и избрали среди представителей человеческого рода тех, кого считали достойными подарить им потомство. Разумеется, соблазнить смертных им не составило никакого труда, ведь ангелы были наделены особыми дарами и умениями.

— Все это происходило за тысячи лет до того, как люди стали записывать свою историю. Королева фей, та, что обольстила виконта, вела свой род от существ, появившихся на свет после совокупления смертных и ангелов. По ее словам, некоторые потомки ангелов были смертными, а другие наделены бессмертием. Сколь тщательно ангелы ни выбирали себе возлюбленных, когда соединяются два существа столь различной природы, результат всегда бывает непредсказуем. Но возлюбленная виконта принадлежала к роду бессмертных. От их союза родились три дочери, три невыразимо прекрасных создания. Все они отправились в Ирландию, в страну, издавна излюбленную феями.

У всех молодых рыцарей, внимающих виконту, разумеется, возникло одно желание — отправиться на поиски фей, способных подарить им столь же пылкую любовь. Но граф объяснил нам, что, даже если прекрасные чародейки встретятся на нашем пути, нам следует держаться с ними настороже, ибо некоторых представителей человеческого рода любовь бессмертных убивает, а других лишает рассудка. «Тела фей исполнены непостижимой силы, — предупредил он. — Никто не может предугадать, какое воздействие эта сила окажет на смертного».

Однако сам виконт Пуато был жив и не утратил рассудка. Естественно, все мы были уверены, что не уступаем ему в выносливости. И чем больше он предупреждал нас, тем сильнее возрастала наша самонадеянность. Желание отправиться в таинственные земли и доказать, что мы способны совладать с феями, преследовало нас все неотступнее.

— И в результате ты оставил мысль дойти до Иерусалима и отправился на поиски фей? — спросила я.

С замиранием сердца я ожидала продолжения невероятной истории, которую на этот раз никак не могла отнести к разряду безумных фантазий.

— Нет, честь рыцаря никогда не позволила бы мне оставить своего суверена и изменить воинскому долгу. Я полагал, что любовь прекрасной феи станет мне наградой за подвиги.

К тому же виконт уверял нас, что во всех сражениях нам неизменно будет сопутствовать удача, ибо мы находимся под двойным покровительством — святой церкви и королевы фей. Встретившись с врагом, мы устремлялись в бой, не ведая страха. Мы были близки, как братья, и каждая потеря наносила нам чувствительный удар. Но во время войны потери неизбежны, и тех, кто уцелел на поле брани, косили эпидемии, проникшие в наш лагерь. Мы пытались защитить себя от гибели в бою и смертоносных недугов при помощи магических ритуалов и заговоров, однако никто из нас не был достаточно осведомлен по части колдовства. Представители воинственного монашеского ордена, сопровождавшего нашу армию, снизошли к нашему неведению и решили посвятить нас в свои таинства.

Эти монахи верили, что хлеб и вода, претворяясь в тело и кровь Христову, наделяют их магической силой, позволяющей одержать победу над врагами, которых они считали приспешниками сатаны. «Мы используем силу дьявола для того, чтобы разгромить его союзников», — утверждали они. Монахи даже позволили принять нам участие в некоей запрещенной церемонии, заупокойной мессе, которая служилась не по умершим, а по живым врагам. В полночь, накануне важного сражения, мы тайно собрались на опушке леса и горячо молились о спасении душ наших врагов, которых воображали себе убитыми. Поначалу мне казалось это диким, и я с трудом заставлял себя молить Христа принять души живых людей. Однако кощунственная служба помогла нам воспрянуть духом, и на следующий день мы, сражаясь с еще большим неистовством, чем прежде, положили неисчислимое множество врагов. Не знаю, что помогло нам одержать победу — наша собственная отвага или же Черная месса. Так или иначе, благодаря монахам мы обрели уверенность в себе и сознание собственной неуязвимости. Наше войско стало непобедимым, и с каждой новой битвой крепли наша сплоченность и преданность друг другу.