Влюбленный Дракула - Карин Эссекс

— Уверена, что все равно глаз не сомкну, — сказала я. — До утра буду лежать, думать о тебе и о том, что ты мне рассказал.

— Я сам тебя уложу, — улыбнулся он.

Прежде чем я успела возразить, он подхватил меня на руки и понес в каюту, беспрестанно касаясь губами моего лица. Я обняла его за шею, желая, чтобы это путешествие никогда не кончалось. Губы его словно были заряжены электрической энергией, воспламенявшей каждую клеточку моего тела.

Ногой он распахнул дверь в мою каюту. Невидимые и вездесущие слуги уже успели зажечь ночник и разложить на постели шелковую ночную рубашку. Граф опустил меня на пол перед зеркалом и встал рядом. Я неотрывно смотрела на наше отражение. Граф расстегнул пуговицы на моем платье, спустил его с плеч и принялся осыпать мою шею быстрыми жадными поцелуями.

— Твой запах знаком мне лучше, чем мой собственный, — пробормотал он.

Я трепетала, зная, что он ощущает мой трепет. Слегка покусывая мне ухо, он принялся доставать перламутровые шпильки из моих волос. Но вот последняя шпилька упала на пол, и волосы темным покрывалом накрыли мне плечи. Он сжал в руке одну из прядей, натянув ее так туго, что я не могла пошевелить головой.

— Помнишь, много лет назад я сказал тебе, что ты похожа на дикую кобылу с пышной гривой, — сорвалось с его губ.

Перед мысленным моим взором встала виденная во сне картина — намотав мои волосы на руку, он притягивает меня к себе и прокусывает нежную кожу у меня на шее. Затаив дыхание, я ждала, что это повторится прямо сейчас и меня вновь охватит сладостный экстаз, который я испытала тогда.

— Ты еще недостаточно окрепла, Мина, — бросил он, вновь прочтя мои мысли. Я почувствовала острый укол разочарования, когда он выпустил мою прядь.

Он принялся расшнуровывать мой корсет и, покончив с этим делом, позволил ему упасть на пол. Я сделала шаг, переступив через лежащее у моих ног платье. Граф, опустившись передо мной на колени, принялся ласкать мои ноги, освобождая их от подвязок. Усадив меня на кровать, он расшнуровал мои ботинки и отбросил их в сторону. Затем он медленно, очень медленно снял шелковые чулки сначала с одной, потом с другой моей ноги. Мне казалось, тело мое звенит от возбуждения. Уверенными нежными пальцами он гладил мои пятки и поочередно касался их губами. Я приглушенно стонала, упиваясь его ласками.

— О, Мина, ты всегда любила, когда я щекотал твои бархатные пяточки. И сейчас ничего не изменилось, несмотря на броню благопристойности, в которую ты себя заковала.

Сжав мои ладони, он заставил меня приподняться, набросил на меня ночную рубашку, заботливо расправил все складочки, вновь схватил меня на руки и опустил на постель.

— Есть еще один способ насладиться твоим вкусом, — выдохнул он.

Руки его скользнули под шелк рубашки. Лаская мои бедра, он раздвинул их и коснулся моего самого укромного места. Я ощутила, как пальцы его раздвигают складки увлажнившейся плоти.

— О, как часто я служил у этого дивного алтаря, — прошептал он.

Я закрыла глаза, покачиваясь на волнах неги.

«Прошу, смотри на меня», — раздался в моем сознании беззвучный приказ.

Я открыла глаза и встретила его полыхающий страстью взгляд. Когда он смотрел на меня так, я чувствовала, что теряю над собой всякую власть.

«Когда мы вдвоем, для скромности и стыдливости нет места, — безмолвно произнес он. — Ты поняла?»

— Поняла, — пробормотала я, готовая выполнить любое его пожелание.

«Раздвинь ноги шире».

Я повиновалась. Руки его уперлись мне в бедра, а губы ласкали мою плоть, пробуя ее на вкус. Наслаждение, которое я испытывала при этом, не знало пределов. Я завизжала бы от восторга, но у меня перехватило дыхание. Губы мои раскрывались, не производя ни звука, взгляд был неотрывно устремлен на того, кто вознес меня на вершину блаженства. Его язык, проникая в меня все глубже, казалось, становился длиннее. Упоительные движения этого языка электризовали мои внутренности. Вслед за языком настал черед губ. Он всасывал в себя мою плоть, смаковал ее так, как я прежде смаковала его язык. Охваченная страстной истомой, я начала медленно выгибаться, но он прижал мои бедра к кровати, не давая мне двинуться. Несмотря на переполнявшее меня экстатическое возбуждение, я трепетала при мысли, что он прокусит мою кожу в этом наиболее чувствительном месте. Я была готова предоставить собственное тело в его полное распоряжение, плоть моя с готовностью принимала его, трепеща от неведомого прежде счастья. Однако в памяти вставал образ огромного зверя, с грозных клыков которого капала кровь. Что, если моему возлюбленному надоест дарить мне наслаждение и для разнообразия он решит вспороть мне живот?

С замиранием сердца я ожидала, когда тело мое пронзит невыносимая боль. Когда он резко поднял голову, я, возбужденная и запыхавшаяся, едва не застонала от разочарования. Столь неожиданный финал оказался для меня более мучительным, чем любой другой исход. Плоть моя судорожно сжималась, исполненная неудовлетворенного желания.

— Отведать твоей крови — вот самое большее из всех известных мне удовольствий, — долетел до меня его голос. — Сегодня я должен лишить себя этого удовольствия. Однако я готов выполнить любое твое желание. Чего ты хочешь?

Говорить не было нужды. Он и так знал, чего я хочу.

— Да, конечно, — откликнулся он на мою невысказанную мысль. — Но произнеси это вслух. Я хочу насладиться музыкой твоей речи.

— Я хочу, чтобы ты вошел в меня, так, как делал в моих снах, — сказала я и сама поразилась тому, что подобные слова слетели с моих губ. — Хочу, чтобы наша близость стала полной и нераздельной.

Тело мое жаждало его прикосновений, но со всех сторон меня окружала пустота. Неужели он исчез? Неужели оставил меня? Я огляделась по сторонам. В каюте царила темнота, лишь круглое отверстие иллюминатора отдавало голубизной в лунном свете.

— Где ты? Прошу тебя, вернись! Не покидай меня! — взмолилась я.

— Ты хочешь, чтобы я всегда был с тобой? — безмолвно вопросил он.

— О да! — с пылом откликнулась я.

Я не видела его, но ощущала, что он здесь, рядом со мной, и это ощущение наполнило все мое существо невыразимой радостью. Но мне необходимо было увидеть его, убедиться в его реальности. Убедиться в том, что он не снится мне.

— Это не сон, Мина, — беззвучно откликнулся он на мои невысказанные мысли.

— Если это не сон, прикоснись ко мне.

Сказав это, я глубоко вдохнула и замерла в ожидании. Прежде чем я успела выдохнуть, меня накрыла жаркая волна. Он вновь раздвинул мне ноги, язык его проникал все глубже, он вылизывал мою плоть, словно хотел попробовать меня на вкус. Он заряжал меня своей энергией, вибрация, исходившая от его тела, непостижимым образом передавалась мне, электризуя каждую мою клетку. Подобно древним богам, способным вызвать бурю одним мановением руки, он заставлял мою кровь бурлить от страсти. Он направлял свои энергетические потоки в сокровенные глубины моего тела, и они, мгновенно поднимаясь вверх по позвоночнику, кружили мне голову. Я и думать не думала, что на свете существует наслаждение, подобное этому. Мне казалось, тело мое вот-вот растворится в бархатной темноте ночи и вознесется на небеса. Восторг, экстаз, эйфория — я не могу подобрать слова, способные описать мое тогдашнее состояние.