Укрощая хаос - Бен Гэлли

дар всемогущего Сеша. Ни человек, ни призрак, ни даже император не в силах изменить их.

Нилит перестала сопротивляться. Я был готов поклясться, что где-то среди моря кричащих людей кто-то завопил от боли. Я рискнул бросить взгляд через плечо и увидел, что в дальней от нас части площади возникла какая-то суматоха. Я видел, как волны расходятся по толпе во все стороны, словно от камня, брошенного в озеро. Где-то рядом встревоженно заржала лошадь.

– В чем дело, Келтро? – нервно спросил Острый.

– Трон нам не нужен, – громко сказала Яридин, перекрикивая шум толпы.

– Подачки нам не нужны! – крикнула Лирия.

Я посмотрел на ближайшие к колодцу здания. Проспект что-то перекрыло. Повозки. Бочки. Стена. Мне показалось, что через нее пытались перебраться тысячи людей. В моей груди зародилось неприятное чувство.

– Я так и знала, что это обман! Что вы делаете, змеи? – воскликнула Нилит.

– Нилит, мы же говорили – для построения нового мира нужна жертва! – хором отозвались сестры.

Это была бойня. Культ Сеша превратил площадь в ловушку, в капкан, в который попали миллионы жертв. Толпу охватила паника. Толкаясь и крича, тысячи людей бежали от одного проспекта к другому. Напрягая слабые глаза, я разглядел стены из бочек и вагонов, которые перегородили улицы. Призраки в красных доспехах, которые прежде бродили в толпе, начали колоть и рубить все, что состояло из плоти и крови. Повсюду были отряды сторонников культа, которые взялись за кровавую работу. Даже живые солдаты пошли против своих. Всадники на больших жуках торжественно ехали сквозь толпу, пронзая копьями тех, кто пытался бежать. Даже солдаты и наемники, охранявшие колодец и аристократов, напали на своих подопечных. Я увидел, как Аноиш расталкивает стену щитов, стремясь уйти подальше от этого безумия.

Я снова попытался разглядеть, что происходит на улицах, и увидел, что сторонники Культа Сеша рубят бочки топориками. Мутная вода из Никса хлынула на площадь, заливая тех, кто уже пал под ударами мечей культа. Я понял, зачем были нужны все эти приготовления. Над водой начал подниматься серый туман, словно вода вскипала вокруг мертвых.

– Не стой столбом! – завыл Острый, и я инстинктивно дернулся.

Арбалетная стрела с лязгом отскочила от черного каменного клыка у меня за спиной. Чей-то отряд принялся стрелять по платформе. Какой-то дородный серек, слишком туго соображавший, решил покрыть себя славой – несмотря на то, что его собственных телохранителей уже окружали солдаты культа.

– Келтро! – крикнула императрица.

Я нырнул к камню, рядом с которым стояла Нилит. Ее глаза, похожие на блюдца, пытались разглядеть что-то в хаосе, который опустился на площадь. Мы оказались посреди поля боя, и куда бы я ни посмотрел, повсюду сражались и убивали. Новые насекомые, пауки и многоножки пробивались сквозь толпу с востока. На севере начался пожар. Небо над площадью потемнело от дыма.

– Я…

Мне хотелось что-то сказать, но она так яростно замотала головой, что мне показалось, будто у нее припадок.

– Позже. Если оно будет, это «позже»! – зашипела Нилит.

– Узрите славу Сеша! – заверещали Лирия и Яридин, перекрывая рев напуганных и умирающих людей.

Призрачной рукой Нилит поставила меня на ноги, и наши пары перемешались.

– Не знаю, как ты, император, – крикнула она мне в ухо, – но меня эти сестры задолбали!

– Они – просто грязные шлюхи! Кроме того, меня уже тошнит от красного цвета! – отозвался я и, оскалившись, посмотрел на сестер и на чудовище, которое стояло рядом с ними. Меня накрыла волна ужаса. Я пришел к Великому колодцу Никса, думая, что уходить мне придется с боем. Всю ночь я боролся с мыслью о том, что столкновение неизбежно, и все-таки не нашел никакого решения.

Только на заре до меня дошло, что именно такова цена моей свободы. Даже сейчас я оглянулся на колодец, но бежать было некуда.

– Да пошло оно все, – сказал я сам себе и твердо решил сказать пару ласковых первому же мертвому богу, который появится у меня на пути.

– Келтро! – громко крикнул Острый.

Быстро спрятав монету Фаразара под своей броней, я выхватил душу-клинок.

– Что?! – завопил я, глядя на проклятых сестер, которые продолжали улыбаться.

– Я так и не назвал тебе свое второе имя, – сказал меч.

Даниб повел плечами, и даже за ревом бойни я услышал, как хрустнула его броня.

– Я помню его! Абсия!

– Нет! Когда-то у меня было другое имя: Йер-а Анкоу.

Огромный монстр шагнул вперед, и вся платформа вздрогнула. Зазвенело лезвие: Нилит достала из ножен длинную, кривую, серебристо-медную саблю.

– Твою мать! Сейчас не самое подходящее время для бесед! – крикнул я прямо в лицо мечу, подняв повыше рукоять. Я полагал, что увижу широко раскрытые глаза, однако увидел спокойное, почти самодовольное лицо. Я попытался сдвинуть руку, но она застыла в воздухе.

Даниб достал свой огромный меч и занес его для сокрушающего удара.

– Острый!

– Ты знаешь, что оно означает?

Я бы заорал на него, если бы по моей руке не потек серый пар, завиваясь спиралью вокруг наручей. Черный клинок стал голубоватым, таким же, как моя рука.

Рогатая тень Даниба упала на меня; его пылающие глаза смотрели на меня в упор.

Шепот Острого оглушил меня.

– «Непобедимый».

Моя рука рванула вверх против моей воли, и я вскрикнул от неожиданности и страха. Удар был таким сильным, что я упал на колени. Я чуть приоткрыл глаза и обнаружил перед собой скрещенные клинки; их острия раскалились добела, их пары дрожали, сталкиваясь друг с другом.

– Пересеф, – зарычал Острый. – Моя сестра.

Клянусь, за яростным шипением клинка я услышал голос второго меча.

Взревев, Даниб бросился на меня, но Нилит отвлекла его внимание, ударив по рукавице. Он заревел, потянулся к ней, но императрица ловко увернулась. Это был не первый ее бой.

Острый погнал меня на Даниба и раскрутил передо мной «восьмерку», за которой тянулась спираль голубого дыма. Даниб встретил нашу атаку, взмахнув мечом по широкой дуге. От столкнувшихся клинков полетели искры. Наши пары забурлили. Острый описал дугу в воздухе еще до того, как я успел его остановить. Наголенник Даниба разорвался, словно кусок фольги; призрак заревел так, что заставил бы задрожать даже дюнного дракона. Не успел я – или меч – опомниться, как огромный сапог воткнулся в мои ребра, и я взлетел в воздух.

Сделав кувырок в воздухе, я перелетел через мраморные стенки колодца и извивающуюся массу и рухнул на ступеньку. Будь я жив, это падение выбило бы из меня дух, но сейчас пострадал только наплечник; его смяло так, что он чуть не проткнул мое плечо. С трудом поднявшись на ноги, я сорвал его с себя.

Меня встретил боевой молот, стремительно приближавшийся к моему лицу. Его держал в руках ухмылявшийся сектант в красных одеждах. Моя рука с мечом снова начала действовать: клинок разрубил каменную головку молота, словно она была сделана из папируса. Потеряв равновесие, мой противник повалился вперед. Я прижал Острого к бедру, и призрак наткнулся на лезвие, словно жуткий кебаб, после чего взорвался, превратившись в облачко голубого пара.

– Почему у меня это получается? – воскликнул я.

До меня донесся еле слышный смешок Острого.

– Келтро, получается не у тебя, а у меня. Я же сказал – ты в надежных руках!

– Кто ты?!

– Вот почему ты зря ничего мне не сказал.

– Оставим уроки на потом!

С помоста донесся визг, и я увидел, что Нилит прижала руку к боку, а за летящим клинком Даниба тянется кровавая дуга. Ее сабля уже лишилась острия, а затем огромный призрак отрубил и остальную часть лезвия. Пересеф нанес еще один рубящий удар, и Нилит, вскрикнув, скатилась с края колодца в черную воду. Даниб разглядел меня в толпе чьих-то телохранителей, пошел к лестнице, выставив вперед меч.

– Твою ж мать, – сказал я, невольно отклоняясь от копья, которое кто-то пытался воткнуть мне в лицо. Мой ответный удар попал в цель: меч проткнул грудь солдата, и тот растекся по земле голубой лужицей дыма.

– Мы должны сразиться с ним, Келтро.

– «Мы», – повторил я, пытаясь разглядеть Нилит в толпе.

Она вылезла из колодца. Я побежал к ней; мой разум и разум Острого объединились. Доверие. Вот ингредиент, которого не хватало