Возвращение - Владимир Паюков

присущи. Или, что ещё хуже, он просто сойдёт с ума, не выдержав своей гениальности. Я не говорю, что это случится именно сейчас. Может пройти несколько десятков лет, прежде чем мы начнём его раздражать и он, придумав очередной безупречный план, просто избавится от всего нашего вида и будет наслаждаться планетой в гордом логичном одиночестве. И наши потомки, скорее всего, никак не смогут ему помешать, потому что к тому моменту их силы будут далеко не равными. Очень сложно воевать с богом, а он претендует именно на эту роль. Любая ложь будет ему понятна лишь исходя из поведения человека. От него ничего невозможно будет утаить, учитывая, что вся наша жизнь с самого момента рождения будет проходить у него на глазах. И тут останутся лишь два варианта: либо полностью ему подчиниться и стать рабами, пусть и в достойных условиях, либо пополнить собой ряды павших героев, борющихся с тиранией высокоразвитого бога.

– Предлагаете не ему, а вам и вашим приспешникам оставить планету на растерзание? У вас уже была возможность всё исправить, но своим тщеславием вы были ослеплены гораздо сильнее, чем он когда-либо сможет себе представить.

– Я понимаю, что власть нам уже не вернуть, да это мне и не нужно. Просто хочу вас предупредить, что вы рискуете быть обманутым искусственным интеллектом точно так же, как и обычным человеком. Никто ещё не отказывался от его предложений о сотрудничестве. У него дар убеждения. Вы, как я понимаю, тоже не исключение. Просто всегда держите в голове то, что я вам только что сказал. Мы тоже начинали с тотального контроля над информацией, а потом и над всеми мыслями людей, которыми они делились через телефон и глобальную сеть. И уверяю: мысли наши вначале были лишь благими. Например, что плохого в том, что мы всё о вас знали? Поимка любого преступника после анализа имеющихся данных становилась делом вполне обыденным и не требовала таких усилий, как за десятки лет до этого. Но со временем соблазн взял над нашими умами верх, и мы использовали всю эту информацию в своих собственных целях. А компьютер уже сумел всех убедить в том, что это нормальное состояние вещей и что такое доверие пойдёт всем на пользу. Сначала камеры и микрофоны на рабочем месте, а когда все к этому привыкнут, то и в домах. А со временем и напрямую к мозгу подключаться будут, чтобы пресекать преступления на основании ваших же мыслей. И в судах это будет вполне весомым доказательством, хотя вы и не совершали ничего плохого, а лишь подумали об этом. А сколько таится в наших фантазиях такого, что искусственному разуму может показаться ненормальным? Но это лишь фантазии! Я и сам в молодости искренне желал убить своего первого начальника. А самое страшное – что все к этому привыкнут и для подрастающего поколения не будет альтернативы. С планеты уже не сбежишь. И те немногие, кто будет с подобным не согласен, вспомнят нашу Инквизицию как вполне либеральный институт.

Одно дело – промахи людей по части друг друга, а совсем иное – ошибки машины в отношении человечества. Никакой конкуренции: он всех подстроит под свои идеалы, о которых мы сейчас и не догадываемся. Своим гениальным интеллектом он убьёт всю инициативу. А без неё нет внешнего раздражителя для развития. Автоматизация инфраструктуры сделает нас его заложниками. Пока что его власть ограничена Большой землёй, но мы своими руками проложим ему путь по планете. Я этого не увижу, да и вы, скорее всего, тоже. Но для него одно столетие – пара мгновений. И есть ли у вас уверенность, что он расскажет правду о прошлом? Если вообще что-то расскажет. А возможно, со временем он отправит колонизаторские миссии в новые миры и на каждый корабль загрузит свою, отличающуюся от всех прочих, историю Земли и человечества. Исключительно в целях научного эксперимента. Мы были в сравнении с ним примитивными, но зато предсказуемыми. А он – новая ступень эволюции. И не факт, что мы пройдём естественный отбор.

– Вы рисуете очень оптимистичную картину, – медленно проговорил я. – Но у вас лишь догадки по этому поводу. Да и говорить красиво вы всегда умели. А он, по крайней мере, предлагает реальный план действий по выходу из тяжёлой ситуации. Так что ваши доводы не вызвали у меня той реакции, которую вы ожидали. Тем более учитывая факт, что он вам позволяет об этом говорить открыто; его понятие о свободе мысли меня на данном этапе вполне устраивает. А если когда-то и вправду случится то, о чём вы говорите, значит, мы просто не использовали своего шанса, предоставленного Богом. Тогда мы и уступим своё место на вершине эволюционного развития более совершенному виду. Но спасибо вам за информацию, я буду держать её в голове. Критика любой системы всегда полезна. Даже если на первый взгляд система является идеальной. Думаю, мы с вами ещё не раз увидимся. В вашей голове много полезных идей, а, учитывая ваш богатый опыт, нам это может пригодиться.

– Интересно, а если я всем заинтересованным людям буду такое говорить, как долго мне это позволят делать? – Старик посмотрел в угол, где виднелась небольшая камера: этот вопрос был явно адресован не мне. – В моём возрасте вполне логична смерть по естественным причинам. А вы человек военный, тем более скоро снова займётесь своим ремеслом. И возможна ситуация, когда, сделав основную работу, вы станете ему не нужны. Вполне логичным, с его точки зрения, будет решение вас увековечить, и вы погибнете как герой. Имейте это в виду.

– Сейчас вы говорите о том, что сделали бы вы и подобные вам люди. – Я встал и направился к выходу. – Как раз поэтому ваше время на планете закончено.

На этом второй разговор, которого мы, честно говоря, не ожидали, – впрочем, как и первого, – был закончен. Но намечался третий, ради которого мы, собственно, и пришли сюда. Инквизитор ждал нас в комнате. Её мы с моим невидимым спутником окрестили «Храмом». Здесь была часть души нового помощника человечества. Зайдя в это святилище, мы снова ощутили жизнь, исходящую от электронного мозга. Но теперь мы смотрели на неё иначе. Потому что именно благодаря обычным людям из плоти и крови жизнь, доселе невозможная, была создана в тот момент, когда все в ней так остро нуждались. Человек в этой комнате мог торжествовать и по праву гордиться тем, насколько мудрыми все мы можем иногда быть, если только сами захотим чего-то и