Зажечь звезду - Софья Ролдугина

В дизайне интерьера преобладало два цвета — черный и серый. Черная рельефная краска на стенах, угольного цвета потолок с наклеенными звездами из фольги, коврик, смахивающий оттенком и фактурой на волчьи шкуры, и такое же покрывало на кровати. Два книжных шкафа, платяной во всю стену, стол для компьютера, стул и два кресла — все непроглядно-темное, как январская ночь. И везде разложены книги: стопками, баррикадами, развалами, неустойчивыми башнями, увенчанными немытыми кружками и смятыми бумагами. На столе — какое-то подобие порядка. Тетради и учебники разложены по отдельным стопкам, карандаши смирно отбывали службу в стаканчике, не пытаясь уйти в самоволку. Между монитором и кактусом, покрытым нежно-голубыми цветочками, стояла фотография в металлической рамке. Я хотела рассмотреть ее поближе, но Кайл буркнул: «Извините», и быстро положил ее лицом вниз.

— Это старая, все забываю выкинуть, — равнодушно пояснил он. — Мне не нравится, как я на ней получился. Урод уродом.

Парень улыбнулся, как ни в чем ни бывало, и плюхнулся на сиденье, заложив одну ногу на подлокотник, всем видом своим показывая, что ничего особенного не произошло. И почему-то мне показалось, что лучше бы нам притвориться, что мы ему верим…

— Ну что, рассказывай, — предвкушающе ухмыльнулся Ками, вальяжно развалившийся в кресле. Я устроилась в таком же напротив, кутаясь в серое мохнатое покрывало, а Ханна задом наперед оседлала стул за компьютерным столом. — Что сегодня случилось с нашей храброй Семтемор?

«Храбрая Семтемор» одарила Кайла испепеляющим взглядом.

— Не сегодня, — педантично поправила я. — Почти месяц назад. Сегодня всего лишь стали очевидны последствия.

— Подожди-подожди, так вы же всего месяц, как познакомились? — парень нахмурился. — Или я чего-то не понимаю? Объясните убогому.

Мы с Ханной переглянулись. Похоже, девочка начинала понимать.

— Тогда, в столовой… Когда Эшли ко мне прицепилась, а ты увела за свой стол… Что тогда произошло? — ресницы задумчиво опустились, скрывая странный блеск в серебряных глазах. — Знаешь, как я тогда удивилась, когда среди запахов столовой вдруг повеяло сиренью? В первый момент мне даже показалось, что это мама вернулась…

Ками, до сих пор беспечно покачивавший ногой, застыл, как изваяние.

— Это была инициация, — медленно произнесла я. — Первая ступень — признание старшинства и верховного ранга, осознание своего места в системе мира и подчиненности более сильным.

Хани подбросило на стуле, как от удара электрическим током.

— Не признавала я ничей верховный ранг!

— Разве? — мои брови иронично выгнулись. — Тогда скажи мне, милая равейна, о чем ты думала, когда стояла перед Эшли, стиснув зубы и пытаясь не заплакать?

Ханна гневно открыла рот… и растерянно закрыла его, так ничего и не сказав. Предельно аккуратно опустилась на стул, утыкаясь лицом в сложенные на спинке ладони.

— Я думала… я думала тогда: хоть бы это прекратилось. Хоть бы пришел ну кто-нибудь, и прекратил это. Кто угодно… Мне все равно было, — тихо прошептала она.

Ками дернулся было, но я жестом попросила его молчать. Не тот это разговор, в который может влезть посторонний. Тем более — посторонний парень, понятия не имеющий о ведьмах и их заморочках.

— Ты позвала, Хани, — улыбка получилась мягкой, почти извиняющейся, — и я пришла. Просила защитить — значит, не могла справиться сама, оказалась слишком слабой… Это не хорошо и не плохо, просто так получилось… Для того и существуют сильные, чтобы защищать слабых.

— Я — слабая? — растерялась Семтемор. Несколько витых прядей выскользнули из прически и теперь ложились на ее плечи, как ядовитые змеи. Аура девочки все меньше напоминала человеческую. Сейчас мало кто из способных видеть не сумел бы разглядеть в ней ведьму, сестру иллюзиона.

— Ты — не слабая, ты просто слабее меня, — подчеркнула я. Ох, эти разговоры по душам явно мне не даются. Кажется, все только запуталось еще больше. — Теоретически и номинально. А практически… у тебя даже больше возможностей совершенствовать свою магию.

— А от чего это зависит? От опыта? — не утерпел Кайл в своем кресле. Мы с Ханной синхронно вздрогнули: кажется, и она тоже успела забыть, где и с кем находится.

— Нет, не от опыта. От стихии, — вздохнула я. Признаваться не хотелось, но без этого, к сожалению, не обойтись. — Я — тьма и свет. Это… очень опасные сферы. Разрушительные… Не думаю, что рискну когда-нибудь взяться за освоение своих возможностей всерьез. А ты, — я сощурилась, — принадлежишь Эфемерату девяти отражений.

— Чего? — недоуменно протянула девочка. Я внутренне содрогнулась. Ну почему здесь нет Айне или хотя бы мамы! Уж они-то смогли бы разъяснить все так, что ни одного вопроса не возникло бы. Ладно, придется выкручиваться.

— Эфемерат девяти отражений… по сути дела, это управление слоями реальности. Нижний слой — первичные материалы, из которых состоит окружающий мир. Нечто неодушевленное, не имеющее ни формы, ни памяти, ни особенностей. Из этой самой первичной формы можно создать все, что угодно — от угля до водорода. Второй слой — мир вещей. Стул, стол, потолок — это все принадлежит второму слою. А вот зеркало, например, находится сразу в нескольких слоях, потому что оно отражает одновременно и вещественный слой, и первичный, и третий, наш, в котором существуют одушевленные живые и неживые объекты, создавая этим слой четвертый — зазеркальный. Вот дальше уже сложнее, — я поморщилась. — В верхних пяти слоях разбираются только сами сестры иллюзиона, как еще называют ведьм, имеющих сходный талант с твоим. На пятом, если память мне не изменяет, обитают Древние и Вечные, то есть, проще говоря, демоны и боги. На шестом — мечты, сны, воплощенные фантазии. На седьмом — смешение разумов или что-то в этом духе, — я нервно поерзала на стуле. Не люблю углубляться в теоретические дебри. Особенно те, которые касаются чужих стихий. — То есть мечты и сны, общие для всех… архетипы, что ли, или то, что называют менталитетом… Не знаю. Все сложно. Восьмой… восьмой, кажется, занимают изначальные стихии, кроме Иллюзиона, пронзающего все слои. О девятом отражении, или слое, не знаю ничего. А что касается магии эфемерата… Айне как-то говорила, что она манипулирует реальностью на том уровне, который легче поддается влиянию разума и воли — четвертом, пятом, шестом… А эффект проявляется на реальных слоях.

— Все так запутано, — разочаровано протянула Ханна. — Я думала, что магия — это волшебные палочки и длинные слова на латыни. Ну, и всякие там черные коты и совы…

— Не так уж ты и ошиблась, — улыбнулась я. — Палочки, кольца и другие артефакты действительно существуют. Например, этот браслет, — я демонстративно потрясла перед ее носом Мэйсоном. — Или бусины у Ками на руке… да, эти, зеленые, правильно, Кайл. А многие заклинания из классической некромантии и магии действительно произносят на мертвых языках… И ничего, это вовсе не запутанно, разберешься, — у меня вырвался смешок. — В конце концов, разве музыкант понимает, откуда к нему приходят мелодии? И все равно музыка звучит…