Вечный слушатель. Семь столетий европейской поэзии в переводах Евгения Витковского - Антология

Фернандо Пессоа

(1888–1935)

Видение

Есть некая огромная страна,Недостижимая для морехода;Животворит и властвует она,И от нее свой род ведет Природа.

Под небом там покой и тишина,Там не грозит малейшая невзгода, —И мысли нет, что тучка хоть однаТам проскользнет по глади небосвода.

Но это все же не земля, о нет, —Страну сию, лишенную примет,Душа узрит столь странной, столь холодной:

Безмолвно простирается вокругОдин лишь лес кроваво-красных рук,Воздетых к небу грозно и бесплодно.

Абсурдный час

Молчанье твое — каравелла под парусом белым…Улыбка твоя — словно вымпел в руках ветерка…Молчанье твое почитает насущнейшим делом,Чтоб я на ходули взобрался у края райка…

Я сердце мое уподоблю разбитой амфоре…Молчанье твое сберегает тончайшую грань…Но мысль о тебе — словно тело, которое мореВыносит на берег… Искусство, бесплотная ткань…

Распахнуты двери, и ветер приходит с разбоемИ мысль похищает про дым, про салонный досуг…Душа моя — просто пещера, больная прибоем…Я вижу тебя, и привал, и гимнастов вокруг…

Как дождь, тускловатое золото… Нет, не снаружиВо мне: ибо я — это час и чудес, и беды…Я вижу вдову, что вовеки не плачет о муже…На внутреннем небе моем — ни единой звезды…

Сейчас небеса — будто мысль, что корабль не причалит…И дождь моросит… Продолжается Час в тишине…Ни койки в каюте!.. О, как бесконечно печалитТвой взгляд отчужденный, — ни мысли в нем нет обо мне…

Продляется Час и становится яшмою чернойТомления — мрамором, зыбким, как выдох и вдох…О нет, не веселье, не боль — это праздник позорный,И миг доброты для меня не хорош и не плох…

Вот фасции ликторов вижу у края дороги…Знамена победы не взяты в крестовый поход…Ин-фолио — стали стеной баррикады в итоге…Трава на железных дорогах коварно растет…

Ах, время состарилось!.. Нет на воде ни фрегата!..Обрывки снастей и куски парусины одниВдоль берега шепчутся… Где-то на Юге, когда-то,Нам сны примерещились, — о, как печальны они…

Дворец обветшал… О, как больно — в саду замолчалиФонтаны… Как скорбно увидеть с осенней тоскойПрибежище вечной, ни с чем не сравнимой печали…Пейзаж обернулся запиской с прекрасной строкой…

Да, все жирандоли безумство разбило в юдоли,Клочками конвертов испачкана гладь озерца…Душа моя — свет, что не вспыхнет ни в чьей жирандоли…О ветер скорбей, иль тебе не бывает конца?..

Зачем я хвораю?.. Доверясь олуненным пущам,Спят нимфы нагие… Заря догорела дотла…Молчанье твое — это мысль о крушенье грядущем,И ложному Фебу твоя вознесется хвала…

Павлин оперенья глазастого в прошлом не прячет…О грустные тени!.. Мерещатся в недрах аллейСледы одеяний наставниц, быть может, и плачетУслышавший эхо шагов меж пустых тополей…

Закаты в душе растопились подобием воска…Босыми ногами — по травам ушедших годов…Мечта о покое лишилась последнего лоска,И память о ней — это гавань ушедших судов…

Все весла взлетели… По золоту зрелой пшеницыПромчалась печаль отчужденья от моря… Гляди:Пред троном моим отреченным — личин вереницы…Как лампа, душа угасает и стынет в груди…

Молчанье твое — только взлет силуэтов неполных!..Принцессы почуяли разом, что грудь стеснена…Взглянуть на бойницы в стене цитадели — подсолнухВиднеется, напоминая о странностях сна…

В неволе зачатые львы!.. Размышлять ли о Часе?..Звонят с колоколен в Соседней Долине?.. Навряд…Вот колледж пылает, а мальчики заперты в классе…Что ж Север доселе не Юг? Отверзание врат?..

Но грежу… Пытаюсь проснуться… Все резче и резче…Молчанье твое — не моя ль слепота? Я в бреду?На свете бывают и кобры, и рдяные вещи…Я мыслю, и ужас на вкус опознаю, найду…

Отвергнуть тебя? Дожидаться ли верного знака?Молчанье твое — это веер, ласкающий глаз…Да, веер, да, веер закрытый, прелестный, однакоОткроешь его ненароком — сломается Час…

Скрещенные руки уже коченеют заране…Как много цветов, как неждан их бегучий багрец…Любовь моя — просто коллекция тайных молчаний,И сны мои — лестница: вместо начала — конец…

Вот в дверь постучались… И воздух улыбкою сводит…На саваны девственниц птицами скалится мрак…Досада — как статуя женщины, что не приходит,И если бы астры запахли, то именно так…

Как можно скорее сломить осторожность понтонов,Пейзажи одеть отчужденьем незнаемой мглы,Спрямить горизонты, при этом пространства не тронув,И плакать о жизни, подобной визжанью пилы…

Как мало влюбленных в пейзажи людского рассудка!..Умрешь, как ни сетуй, — а жизнь-то войдет в колею…Молчанье твое — не туман: да не станет мне жутко,Низвергнутый ангел, — вступаю в улыбку твою…

Столь нежная ночь приготовила небо как ложе…Окончился дождь и улыбкою воздух облек…Столь мысли о мыслях твоих на улыбку похожи,А знанье улыбки твоей — это вялый цветок…

Два лика в витраже, о, если б возникнуть посмели!..Двуцветное знамя — однако победа одна!..Безглавая статуя в пыльном углу близ купели,«Победа!» — на стяге поверженном надпись видна…

Что мучит меня?.. Для чего ты в рассудок мой целишьОтравою опия, — опыт подобный не нов…Не знаю… Ведь я же безумец, что страшен себе лишь…Меня полюбили в стране за пределами снов…

«Дождь? Да нет, покуда сухо…»

Дождь? Да нет, покуда сухо.Лишь однажды на векуСердцу дождь навеял глухоБесполезную тоску.

Где же рокот струй унылых,Дождь, куда же ты исчез?Улыбнуться я не в силахСчастью голубых небес.

Льнет завеса дождеваяК сердцу, к мыслям день и ночь.Я — незримая криваяНа ветру, летящем прочь.

Небосвод, твоя окраскаСердце ранит. Для меняНереален, словно маска,Горний свет живого дня.

В сердце — пропасти, в которыхСолнце спит, не восходя,И не умолкает шорохБесконечного дождя.

Где ж ты, друг, со мной не дружный?Заалей, заголубей,Свет небесный, свет наружный,Гибель всех моих скорбей!

«Всю ночь заснуть не мог. Как мрачен и угрюм…»

Всю ночь заснуть не мог. Как мрачен и угрюмЛучится в глубинеНебесной пропасти — светила зрак холодный.Что делать в мире мне?И полночь, и рассвет переполняют умЗаботою бесплодной.

В тоске бессонницы не зная забытья,Слежу, смиряя дрожь:Приходит новый день, но он сулит все то же —Обыденную ложь;Он равен прошлым дням, у них одна семья —Как все они похожи!

Нет, символ света пусть не ослепляет глаз!Рассвета дивный мигНе увлажнит слезой измученные вежды;Кто сердцем ночь постигИ кто надеялся напрасно столько раз —Свободен от надежды.

«Спать! Забыв минуты и часы…»

Спать! Забыв минуты и часы,Облако плывет в небесной сини.Волосы неведомой богиниВ две прозрачных заплелись косы.

Но затишья миги нелегки:Снидут, сгинут — словно передумав.Лабиринты сна, блужданье шумов,Доброты отжившие зрачки.

О счастливый миг небытия!Радость или боль? К оцепененьюЖизнь потянется обманной тенью —С ней могу и не считаться я.

Я ли это? Как постичь во сне,На которые заброшен кру́ги?В смутном и томительном досуге,Кажется, черед растаять мне.

Сохнет мысль, как летние ручьи.Будто веер, жизнь моя закрыта.Вот — цветы, но где для них защита?Быстро вянут все цветы мои.

Неосознаваемая страсть —Не желать… запутанные тропки,Что ведут от жизни прочь, за скобки…

«Навевая сумрак смутный…»