Чёрные узы и Белая ложь - Кэт Синглтон

Я улыбаюсь, обводя зацикленный шрифт слов «Привет из Хэмптона». У меня в квартире в ящике стола до сих пор хранится эскиз этой самой кружки. Не могу поверить, что Бек хранил эти вещи все это время.

Не могу поверить, что он любил меня все это время.

Он любил меня намного дольше, чем я любила его, но это не меняет того факта, что теперь мое сердце навсегда принадлежит ему. Я не могу представить, чтобы он когда-либо принадлежал кому-то другому. Я не хочу этого. Всю оставшуюся жизнь я хочу его и только его. Меня не волнует, как мы начали, меня волнует только то, как мы закончим. Или как мы никогда не закончим.

Теперь мне просто нужно подождать, пока он вернется, чтобы сказать ему.

И я точно знаю, как я хочу это сделать.

Он пошел на все, чтобы заполучить меня. Сейчас моя очередь.

57

Бек

Я был в залах заседаний с одними из самых пугающих людей в мире, и я никогда не чувствовал такого давления, как сейчас. Когда я вошел в пентхаус, зная, что Марго где-то здесь, готовая либо разбить мое сердце, либо помочь исцелить его, меня пронизывала тревога.

Я готов рискнуть ради нее всем, но могу признаться себе, что боюсь, что всего этого будет недостаточно. Что, если она не сможет преодолеть ложь, которую я ей сказал, чтобы привести ее сюда? Я думал, что говорю маленькую ложь во благо, которая ничего не изменит, но ложь во спасение накопилась. Что, если это не то, что она преодолеет?

— Марго? — Я кричу в безмолвное пространство. Нигде нет ее следов. Место сохранилось безукоризненно. Я не могу справиться со страхом, который кипит в моей груди, гадая, осталась ли она. Эзра сказал мне, что она была здесь в мое отсутствие, но что, если она прокралась мимо него, чтобы уйти.

У меня зудит горло, когда я поднимаюсь в ее комнату по две ступеньки за раз. Я не должен был вернуться до завтра, но я не мог терять ни секунды. Когда она написала мне, что нам нужно поговорить, как только я вернусь, я не мог оставаться в Сан-Хосе еще ни секунды.

Кроме того, у меня были корпоративные дела, которые нужно было посетить, и личные дела. Оба были сделаны. Я заключил сделку и позаботился о том, чтобы Картер никогда больше не беспокоил Марго или меня.

Теперь мне просто нужно удостовериться, что Марго хочет остаться со мной, или хочет ли она сказать: «Да пошел ты на хуй» мне и всей нашей семье и уйти навсегда.

Я беспокоюсь, что именно это она и сделала, когда я обнаружил, что ее комната пуста. Я вбегаю в ее гардеробную, некоторое напряжение покидает мое тело, когда я нахожу ее вещи, все еще аккуратно сложенные внутри.

Обыскав оставшуюся часть наверху, я спускаюсь вниз. Я не заглянул в спальню, которую мы делили, потому что решил, что она там не спит. Но, возможно, в мое отсутствие она решила, что ей так больше нравится.

Если это так, и она в конечном итоге бросит меня, я надеюсь, что простыни все еще пахнут ею. Что я могу притвориться, что ее теплое тело прижалось к моему, когда я оплакиваю то, чем могли бы быть она и я, если бы я не солгал ей.

Я уже собираюсь идти в спальню, когда слышу музыку, доносящуюся из моего бывшего кабинета. Я останавливаюсь, гадая, не здесь ли она пряталась. Мое сердце ускоряет темп при этой мысли. Потому что если Марго там, значит, она нашла последний секрет, который я от нее скрывал.

Это не всегда должно было оставаться тайной. Я хотел, чтобы однажды это стало сюрпризом, но не раньше, чем я узнаю, что она моя. Не на фейке, а на самом деле.

Если меня чему-то и научили за последние несколько дней, так это тому, что даже самые тщательно продуманные планы могут иметь неприятные последствия. Я нерешительно открываю дверь, и мои подозрения подтверждаются, когда мой взгляд останавливается на Марго, сосредоточенно работающей над чем-то за столом перед окном.

Даже когда я вхожу в комнату и закрываю за собой дверь, она не поднимает глаз. Музыка слишком громкая. Она слишком увлечена тем, над чем работает, чтобы меня замечать. Я бы все отдал, чтобы сократить расстояние между нашими телами и заключить ее в свои объятия. Я хочу знать, над чем она работает, что ее так вдохновило, что она не ответила ни на один из моих телефонных звонков.

Я использую ее отвлечение в свою пользу. Я прислоняюсь к одной из колонн, с трепетом наблюдая за ней, усердно работающей над стоящей перед ней задачей. Она затеняет и стирает на проекте перед ней. Холст, на котором она работает, огромен, намного больше, чем альбом, в котором я обычно вижу ее работы.

К тому времени, когда она поднимает глаза, должно пройти уже более десяти минут, несколько песен, которые пропустили, говоря мне, что я наблюдал за ней какое-то время. Она подпрыгивает, чуть не падая со стула, когда замечает меня.

Она берет пульт от акустической системы, выключая музыку в комнате. В тишине ее шепот «Бек» звучит громко и отчетливо.

Я обезоружен тем, как красиво она выглядит. Марго носит одну из моих классических рубашек, ткань ниспадает ей до середины бедра. Ее волосы собраны на макушке в небрежный пучок, из которого торчат пряди волос. Она повязала шарф вокруг макушки, пытаясь удержать улетающих в страхе. Это не совсем работает так, как она ожидала. Ее волосы все еще в беспорядке, но она никогда не выглядела более красивой.

— Я думала, ты завтра вернешься домой. Карандаш, который она держала в руках, падает на стол. Когда я делаю несколько шагов ближе к ней, она встает, закрывая мне вид от того, над чем она работала.

Мое сердце колотится в груди, грозя выскочить прямо из меня от нервов. Я надеюсь. Может быть, слишком много при виде того, что она все еще здесь. Глядя, как она носит мою одежду, я не могу не надеяться, что это она на самом деле осталась. Может быть, это она прощает меня.

В этом мире я ничего не хочу больше, чем ее прощения, чем заслужить ее любовь.

Но я хочу этого так сильно, что если ее желания не совпадают с моими,