Операция "Берег" (СИ) - Валин Юрий Павлович

… тут в дело вмешался «ноль-второй». Громыхнуло орудие, выкатил на набережную танк, с ходу чуть не свалился в реку, снеся красивый чугунный парапет, сдал назад. Башенный пулемет строчил не переставая, снова ухнуло орудие — это по дому дальше от траншеи, уж очень дистанция короткая для орудия — и своих в траншее задеть можно. Танк пошел вдоль набережной, башня развернута, поливает из пулемета дома на той стороне. Ох, не жалеет патронов Олежка, оно и верно, секунды те самые, решающие…

…За «тридцатьчетверкой» выкатил к реке и бронетранспортер с литерой «Л» на броне, захлебывался очередями пулемет за маленьким бронещитом, еще что-то там пыхало.… Во тьме казалось, что вся набережная забита бронетехникой и ведет густой огонь…

…Митрич ловил в прицел смутные фигуры в проулке, клал на мостовую. Что-то сдурели немцы, прямо как в последнюю атаку лезут. И ты, здоровяк, туда же? Ну, на… Хорошо работала «трехлинейка», довоенное штучное качество, и обоймы ждут наготове своего мгновения. Умеем, когда умеем…

…У пролома в ограждении набережной появились саперы. Непонятно откуда, наверное, из-за бронетранспортера — но вот они уже здесь, да еще с лодкой. Полетела на воду пузатая-надутая темная резиновая тень. Бесстрашно сигали прямо в нее умелые бойцы майора Васюка. Ударила по ним граната «фауста» из дома с узкими окнами, чуток недолетела, булькнула в воду…

…немедля начал новый диск по дому с фаустниками Хамедов. И пулеметчик с бронетранспортера туда ударил…

…А в проулке было уже довольно чисто, ну, если не считать лежащих фрицев. Имелось там легкое шевеление, но снова там мелькнула вспышка разрыва. Граната? Нет, наверное, из легкого миномета кто-то кроет. Интересно, откуда?

… Митрич ловит в прицел узкое окно, шевеление за ним… вспышка выстрела. Ага, ну получай и ты. Приклад понимающе отдает в плечо, затвор вышвыривает пустую гильзу, сам собой — пальцы только чуть помогают — вводит новый патрон…

… гребут саперы через реку, а неширокий Прегель кажется бескрайним, булькают вокруг лодки фонтанчики. Откуда бьют-то?

…Факел выстрела из орудийного ствола — мгновенный разрыв в стене дома, гул бьет в уши, рушатся на набережную обломки кирпича. Царь и бог в этом отдельном и частном бою «ноль-второй», не достать его немцам. А если и достанут, так это ничего не меняет, судьба у танкистов — прикрывать и бить, бить до последней возможности…

…новую обойму заглатывает горячая «трехлинейка»… ух, пылает, наша магазинная девушка. Успел подработать, кронштейн прицела двинуть-подправить, теперь и на обоймы аппетит есть, а говорили «что возишься, винтарь попортишь»…

…а вон другая красавица… Екатерина Батьковна, тоже при деле, как без нее… Крадется-перебегает за перилами набережной, темная на темном, только каска чуть отблескивает, да самозарядка частыми вспышками слепит. Но ведь ни мгновения не стоит на одном месте контрразведчица, прямо танец за ограждением, глянуть приятно, в жизни не угадаешь, куда фигура сдвинется. И на каких балах таким танцам учат?

… а ведь при деле Мезина — не столько бьет, как за саперной лодкой следит. Под скосом каменной облицовки вражеского берега уже лодка, доковыляли саперы. Кричит контрразведчица — все же что у нее за командный рык, как тогда на вокзале — на полгорода слышно, пальбу почти перешибает…

…ракета взлетает из бронетранспортера — зеленая, дугой пересекла реку, повисла над проулком… должны увидеть…

…Метнулись из траншеи наши, несут раненых, по ним бьют затаившиеся было фрицы. Но вот парапет, перебираются…. А вот сейчас хреново будет. Многовато их, а лодка-то того… вообще не паром…

— Я вниз! — кричит Митрич. — Подсоблю.

— Давай! — разрешает Хамедов, неслышный за стуком пулемета.

…Лестница узкая, заваленная. Еще и ноги здесь поломаешь. Снаружи вновь бьет танк, от выстрела содрогаются стены, сыпется за шиворот штукатурка, откуда-то снизу доносится вой и женские крики про «майн гот!». Господи, еще и гражданские в подвале…

… Двери на набережную выбиты, косо висят на нижних петлях. А снаружи всё рычит, лязгает, воет, колотит пулями. Вспышка рядом… «фауст» — но это в ту сторону кто-то из саперов бахнул, вряд ли долетит, больше психическое…

…Мезина сидит за надежной чугунной тумбой, перезаряжает винтовку.

— Ну? — Митрич падает рядом.

Уточнять вопрос нет нужды. Все знает контрразведчица, опыт в каждом движении виден. Интересно, была ли она в Сталинграде? Нет, точно слыхал бы тогда о такой.

— Плывут. Но тонут, — исчерпывающе объясняет Мезина.

… оживает дом на той стороне. Строчит автомат — длинно, истерично, словно магазин в одну очередь уложить спешит. Иванов и Мезина одновременно высовываются из-за чушки-тумбы — по окну разом в два ствола… туда же бьет пулемет с бронетранспортера — несутся светляки трассеров…

… по чугуну звякает ответная пуля, одиночная, откуда, хрен знает. Но лодку Митрич успевает рассмотреть — почти осели до уровня воды борта резинового перегруженного блина, рядом шарики-головы, плывут разведчики, что не битые.

— Помочь бы нужно, — комментирует Мезина и орет в сторону. — Эй, герои тола и лопат, веревка есть?

— Как не быть, — кричит сапер из-за бронетранспортера. — Готова, только того… Егор подраненный, а я плаваю х.… Но щас спробую…

Видно, как сапер пытается освободиться от массивного нагрудника, товарищ, припрыгивающий на одной ноге, помогает.

— Не ковыряйтесь! Веревку давай, — орет контрразведчица, расстегивая на себе ремень с подсумками, кобурой и кинжалом.

— Да вы что, Екатерина Батьковна⁈ — удивляется Митрич, сбрасывая танкошлем. — Есть же надежные мужчины, неплохо знающие дело.

— Да ладно? Спортсмен-разрядник?

— Детство на берегах вольной Москвы-реки. Помнится, как сиганешь с Бабьей плотины…

— Да ладно⁈ Земляк? А ты куда? — это уже внезапно очутившемуся рядом с парапетом старшине Тимке. — К миномету, живо!

— Блок нужен, — Тимофей бахает на парапет деревянный короб с пристроенным сверху стальным блоком-роликом. — Перетрете же. А у меня всего три мины осталось.

— Зашвыривай, нашел время заначки беречь.

Тимофей ворчит что-то довольно обиженно, несется обратно к бронетранспортеру.

— Неравнодушен к вам паренек, — качает головой Митрич.

— Ясное дело, я же ему в мамки гожусь, — смеется, сверкая из-под каски белизной зубов и малахитом отсвечивающих глаз, Катерина Батьковна.

Сапер уже рядом, вместе защелкивают карабин веревки на ремне товарища Иванова. Болтаются расстегнутые пустые подсумки — когда Мезина успела их от обойм освободить, даже и не понятно. Ох, ловка товарищ.

— Главное, это не зацепиться, — напутствует сапер.

— Накаркаешь, — рычит Митрич, перекидываясь через парапет. Мелькает накинутая на блок веревка — устройство самодельное, первобытного вида, но полезное. Медлить нечего — только хуже будет. Толкнуться, и съехать…

… вроде и готов был, а дух перехватывает. Вот Европа вроде, а вода ледяная, словно в московский ледоход бухнулся-окунулся. Ничего, перетерпим…

… сердце у горла, щас выпрыгнет. Но руки-ноги работают, плывется вольно. Давненько так налегке не переправлялся, из всего снаряжения и вооружения только заветный ножичек в кармане. Еще мах, еще… половина Прегеля за спиной, до лодки считанные десятки метров, достанем…

… сглазил, хлебнул воды — веревка назад рванула. Нет, не назад, просто не пускает. Застряла, тварь, в воде много чего накидано…

…Митрич оборачивается, дергает веревку — хрена, намертво. А набережную почти не видно, только движется тень «ноль-второго», вот отсалютовала орудием, окончательно ослепила, дрогнула вода Прегеля…

… ну и что теперь делать? Вернуться и отцепить? Самому отцепиться? До лодки недалеко, доплыть, помочь?

Лодка почти не движется, кто-то там машет коротким веслом, но почти в воде сидят, тонет чудо резиновое, пробито явно. Что-то кричат оттуда, но плеск и стрельба заглушают, а товарищ Иванов беспомощно болтается, словно тот ерш на кукане…