Операция "Берег" (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Да, ты тоже вроде сапера, по самой кромке идешь, — посочувствовал Евгений.

А в банной машине оказалось хорошо. Тесновато, воды в обрез, но жар так и пронизывал. Мастер этот Борис-мойко-прожарщик, и машина хороша[2]. За перегородкой плескалась, фыркала и декламировала стихи товарищ Мезина. Прислушавшись, Евгений поинтересовался:

— Что за поэма, столь фривольного характера?

— А нечего подслушивать. Это наша старшая невестка сочиняет. В свободное от педагогической деятельности время.

Земляков закатил глаза — вот и верь ей, начальнице, вечно отшучивается. Лучше вообще не спрашивать.

Накинув новенькие ватники, оперативники выскочили из машины. Временно унявшаяся Варлам узрела контрразведчицу в спортивных трусах, распаренного Землякова, и немедля окончательно онемела от возмущения.

— Да хорош уже негодовать. Мы с Женей вообще родственники, — миролюбиво объяснила Катерина.

— Да как вам… — Варлам опомнилась. — Я в ваши личные глубоко контрразведывательные отношения даже не думаю вмешиваться. Но вы, Земляков, почему не доложили о недомогании лично мне? Возможно, вам необходимо…

— Это он скромничает, молчит. Чтобы не замерзнуть, — Катерина пихнула переводчика, дабы не стоял на холоде.

У печки было тепло, из двери вообще не дуло. Тимофей — уже успевший помыться и даже прожарить собственную форму, принес котелки с кашей — свинины там оказалось больше, чем пшенки.

— Кормят от души, а мы, видимо, не очень заслуживаем, — справедливо отметила Катерина. — Была на связи, наши столичные коллеги не дремлют, там есть чем похвастать.

Новости имелись, причем важные. В Вене удалось взять гадского Найока — чуть подраненным захватили, но сейчас уже в Москве сволочуга, и начал «петь». Дело там прошло непросто — работала группа из ОКР штаба фронта 3-го Украинского. Все — и погибшие, и уцелевшие оперативники, и экипаж бронекатера в полном составе — представлен к государственным наградам.

Вовсю «пел» и переправленный в Москву крайсляйтер Вагнер. Но тут имелись и нюансы:

…— Как я понимаю, темнит твой «крестник», — сказала Катерина, дуя на чай в кружке. — Вот не умеешь ты, Женя, сходу напугать клиента, чтоб обосрался раз и навсегда.

— Да он ничего так пугнулся. А чуть больше — пришлось бы отмывать, — прохрипел Земляков. — Отправлять в Москву откровенно обосравшихся клиентов как-то странно, там не все поймут.

— Ничего, отдали бы обделавшегося на пару минут в лапы Варлам. Это по ее части. И блестел бы задницей, и пел как соловей. Заодно бы и химическую кастрацию ему устроила. Как бонус.

— Да, тут мы упустили возможность. Давай еще раз — в чем подозрения по части крайсляйтера?

Обсудили присланные вопросы москвичей, сочинили ответную шифровку. Мезина свое умение формулировки сложных служебных тем не утеряла, даже скорее отточила. Тимофей с шифровкой убыл к радистам, а оперативники продолжили мозговой штурм.

— Ты с медом пей, должен быть в полной боевой форме, — намекнула Катерина, вновь наливая чай.

— Это неправильный мед, от неправильных немецко-химических пчел, — прохрипел Евгений, разглядывая карту. — Тебе не кажется, что мы чего-то не видим? Вполне очевидного.

— Кажется. У нас проблема в системном подходе. Решаем, идя от логики контрразведки и стандартной армейской операции. Это срабатывает на уровне деятелей типа штурмбанфюрера Найока — вот и взяли его, как заблудившегося кота. Но рулят у «Кукушки» не такие как он, пусть хитроумные, но отчасти понятные нам люди. Там принципиально иная логика.

— Кто? Понятно, имена ты разглашать не будешь. Но принцип, в какую сторону думать-то, можешь подсказать?

— Имена вообще ничего нам не дают. В принципе, командный триумвират известен, имена могу сказать. Толку-то… И здесь, и у нас персоналии «пробивались» на самом высшем уровне, рыли по полной программе. Результат околонулевой, — пояснила Катерина. — И нет ясности — те же это люди, что были известны здесь, или анкетные данные и имена позаимствованы в момент Перехода, а былые носители имен-паспортов сгинули. Так-то не очень примечательными личностями считались, здесь ничем не отметились.

— Понимаю. Ну, примерно. Но в каком направлении сосредоточить мозговые усилия?

— Да боги его знают. Полагаю, в логике медицины. Ветеринарной. Это без шуток — один из руководителей по образованию врач, профессор-ветеринар. Знаешь, как в кино безумных ученых изображают? Вот добавь такому человечку на порядок хитрости, убавь до нуля забавность. Реальный был монстр. К сожалению, действительно очень умный.

— «Был»? Я правильно понимаю?

— Какие сомнения? Конечно, мы его достали. Но это будет… как бы показать на координатах… в отдаленном диагональном будущем, с трудно просчитываемым вектором отклонения. Нет там ничего секретного, но я рассказывать пока не буду, иначе мы еще больше запутаемся.

— Так-то стало много понятнее, да. Нет, рассказывать не надо. У нас апрель 45-го, здесь и сейчас нужно их останавливать, — Евгений отпил чая и подумал, что у него черт знает что такое, а не служба.

— Да, здесь и сейчас, — подтвердила Катерина. — Имеем парадокс: мы знаем начало и финал цепи операций по зачистке «Кукушки», но не знаем важную середину. Это как проход через большой замок — анфилада гулких мрачных залов, известно, что в последнем корпусе расположен тупик и враг там будет уничтожен, но что он натворит транзитом, какие потери нам нанесет — неизвестно.

— Вот сейчас намного архитектурнее и нагляднее, — одобрил Земляков. — Отвлеченный вопрос можно? У вас там точно тупик? Ты выглядишь весьма довольной жизнью.

Катерина засмеялась:

— У нас для врагов тупик. Так-то даже не подумаю жаловаться. Слушай, Женя, ты рано или поздно в гости наведаешься. Несомненно, вместе с Ириной.

— Это вряд ли. Кто нас отпустит-то.

— Понятно, не сейчас. Но будет время, вот обязательно.

— Ладно, будем надеяться. Сейчас…

В дверь решительно застучали, и немедля распахнули:

— Знаю, что здесь нежелательна. Но фейсы можно не кривить, я строго по делу, — сходу объявила Варлам.

— Это кто тут кривится? — удивилась Катерина, на текущие банальные мелочи, вроде вредных фельдшеров, принципиально не реагирующая. — Всегда рады видеть нашу передовую медицину. Что стряслось?

Оказалось, дело в гражданских немцах, скрывающихся в соседнем подвале. Собственно, это совсем рядом — междомовые стены подвалов пробиты ходами сообщений, в соседнем подвале отсиживаются немецкие женщины и дети, есть и раненые. Наши медики оказали первую помощь, но двоих фрау категорически необходимо срочно отправить в санбат — ранения достаточно серьезные, нужны операции. Но немки отказываются и воют: кажется, боятся, что из них кровь выкачают для переливания раненым «руссише козакен».

— Тут они не боятся, там они боятся, а вот тут они еще не определились, — проворчала Катерина, беря ремень с оружием. — Сейчас разберемся.

— Товарищ Мезина, вы хоть оденьтесь! — ужаснулась временами щепетильная Варлам.

— Для неформального общения в самый раз, — заявила контрразведчица, одергивая телогрейку. — Лишний раз убедятся, что казаков бояться нечего, далеко не все они кривоногие и жутко бородатые.

— А переводчик? Там же перевести нужно.

— Переводчик кашляющий, пусть сидит. Так поймут, им пора к русскому языку привыкать.

Катерина ушла, сияя длинными немерзнущими ногами, яркой алостью кубанки и чистейшей синевой выглядывающих из-под ватника спортивных «динамовских» трусов.

— Финиш какой, — застонала Варлам. — Она что, еще и казачка?

— В военно-кавалерийском смысле уж несомненно, — заверил Евгений.

— Вот дурдом. Ладно. Вы как сами, товарищ старший лейтенант? Температуру померяем? Понимаю, что не очень приятна, вам чужд мой стиль общения, но я обязана…

— Ой, да перестаньте уже, товарищ военфельдшер. Специалист вы надежный, в остальном я женат и порядком замордован текущими служебными задачами.