Темный день. (Дилогия) - Рут Алла

— Господин Дадалион покинул…

— Умолкни, Басиянда, — велел пришедший в себя Дарин.

— Так я и знал! Подозревал, что что-то он задумал! Потому он и говорить вчера со мной не захотел! Но… брат Чивага, а на какой срок мой родственник Дадалион, чтоб ему пусто было, меня сюда упек?!

Тот снова развернул засаленный свиток и пробежал глазами записи.

— Уплачено за две недели. Возможно, после того, как срок истечет, брат Дадалион захочет продлить его? Многие так поступают.

— Две недели?! — воскликнул Дарин, мысленно пожелав Дадалиону свалиться с лошади. — Две? Нет, я не могу… у меня дела! Скажите, а раньше срока можно отсюда уехать? А деньги, что уплачены, оставьте себе! Они все равно не мои.

Брат Чивага сердечно улыбнулся.

— Нет, брат Дарин, даже и не пытайся. Скажу сразу: если и есть такие мысли, лучше забудь их!

Дарин с досадой закусил губу, а монах невозмутимо продолжил:

— Добавлю еще, что некоторые пациенты пытались самовольно покинуть наш монастырь…

— Сбежать? — уточнил Басиняда, не любивший неясностей.

— Сбежать, — подтвердил брат Чивага. — Но еще не было такого, чтоб это им удалось! Сам понимаешь, брат Дарин, мы принимаем меры, — он добродушно потрепал его по плечу. — Подопечные у нас — бывшие чародеи и, хоть заниматься волшебством они перестали, на территорию монастыря наложено особое заклинание!

— Какое заклинание? — живо поинтересовался Дарин.

— Особое! — брат Чивага многозначительно поднял вверх палец. — Оно нейтрализует любую чужую магию. Гильдия магов Лутаки поставляет нам такие заклинания совершенно бесплатно. Поэтому, даже если кому-то и взбредет в голову исчезнуть отсюда при помощи чародейства, ничего у него не выйдет!

При этих словах, Дарин машинально нащупал под рубахой амулет.

— Здесь у нас пользоваться магией строжайше запрещено, — многозначительно продолжал монах. — Разумеется, нарушителя мы обнаружим тотчас же, а обнаружив, прописываем ему особые лечебные процедуры. И знаешь что, брат Дарин? — безмятежным тоном спросил он. — После этих процедур пациент больше никогда в жизни не нарушает порядок в нашей тихой обители.

Он посмотрел на Дарина, потом на Басиянду и доброжелательно улыбнулся.

— Понятно, — упавшим голосом сказал Дарин и пробормотал вполголоса: — Дадалион, что ты наделал!

— Ну, и, разумеется, охрана! Наш монастырь охраняют мороки, а их ни подкупить или уговоритьневозможно.

В разговор вступил Басиянда:

— Мой господин не собирается бежать отсюда, — заявил он, посматривая на добродушного монаха с опаской.

— Понимаю, — улыбнулся брат Чивага — Если есть, желание могу показать кельи, где содержатся те, кто пытался улизнуть из монастыря. Поучительное зрелище!

— Нет, спасибо, — поспешно отказался Дарин. — Может, в другой раз…

— Как пожелаешь, — покладисто кивнул монах. — Что ж, тогда поспеши! Брат Ниал ждет тебя!

Дарин насторожился.

— Брат Ниал? Кто это? И почему он меня ждет?

— Имеет желание поговорить с тобой, — пояснил монах. — Он беседует с каждым, кто прибывает в наш монастырь, расспрашивает, записывает. И тебя выслушает с большой охотой! Брат Ниал — человек ученый, сведущий в науках! — в голосе монаха послышалась гордость.

— А, — протянул Дарин. — Так это главврач ваш?

На лице брат Чиваги появилось недоумение.

— Кто? Глав… ни разу не слыхал такого слова, а потому — не ведаю, что оно значит! А брат Ниал, как я уже говорил, сочиняет научные труды по душевным болезням. Наблюдает за пациентами, разговаривает с ними, особо интересные случаи записывает в свои бумаги! Он и про тебя напишет, — пообещал Чивага.

— Знаю я, что он напишет, — недовольно пробурчал Дарин: ему очень не хотелось встречаться с ученым монахом. — Учебник по карательной психиатрии!

— Следуй за мной, брат Дарин, — промолвил Чивага и исчез за дверью. Дарин вздохнул и нехотя последовал.

Они вышли из трапезного зала на залитый солнцем двор.

— Вот гляди, — монах остановился и свернутым в трубку пергаментом указал в сторону легкого навеса, под которым виднелся дощатый стол, заваленный бумагами и длинная лавка.

— Вот там, в маленьком саду, который является гордостью нашего монастыря, тебя и дожидается брат Ниал.

— А что в нем такого особенного, в вашем саду? — хмуро поинтересовался Дарин.

Монах просиял.

— Монастырь наш находится в предгорьях, почва здесь скудна и камениста, — охотно поведал он. — Не так-то просто было вырастить на ней плодовые деревья! Но брат Ниал настоятельно рекомендует нашим пациентам движение и физическую работу, для их же пользы, разумеется, для укрепления здоровья! Год за годом они прилежно расчищали место под сад, трудолюбиво ворочали камни, усердно таскали в корзинах плодородную землю, старательно копали, рыхлили, сажали — в лечебных целях, конечно же! И вот теперь мы можем любоваться цветущими яблонями, грушами и сливами!

— Это и есть «необременительный труд»? — в ужасе спросил Басиняда. — Но я не желаю…

— Не все наши пациенты горели желанием трудиться, — доверительно сообщил брат Чивага. — Но холодные обливания творят чудеса! Медицинские процедуры вкупе с ласковыми увещеваниями дают замечательный результат, — он полюбовался цветущим садом. — А какой урожай мы собираем осенью! Да вот сами увидите.

Дарин насторожился.

— Увидим? Вы думаете, мы тут до осени проторчим?

Монах загадочно улыбнулся.

— Как знать?

Они пересекли двор — брат Чивага впереди, Дарин и раб Басиняда сзади — остановились возле калитки в сад. В саду, возле яблони, усыпанной бело-розовыми цветами, молодой монах с отросшим ежиком медно-рыжих волос, оживленно жестикулируя, беседовал с группой почтительно внимавших ему людей.

— А это кто? — вполголоса поинтересовался Дарин.

— Братья-монахи из других монастырей, — с гордостью поведал Чивага. — Прибыли почерпнуть от знаний брата Ниала! Ибо он, хоть и молод, но известен далеко за пределами нашей обители и даже Лутаки!

— Практиканты, значит, — вздохнул Дарин. — Ладно, раз у вас так полагается, что ж… придется поговорить. Только ведь я ничего интересного сообщить ему не смогу: не страдаю я душевными болезнями!

— Увы, брат мой, увы! — покачал головой монах. — Буквально все пациенты поначалу твердят, что не страдают! Но, как справедливо и точно заметил брат Ниал, нет здоровых людей, есть те, кого еще не попал в наш монастырь! Что ж, прощай, брат Дарин! Желаю процветания!

Он поклонился и направился обратно в трапезную.

Дарин и Басинянда смотрели ему вслед.

— Господин, — тревожным голосом сказал раб. — Похоже, мы…

— Точно, — согласился Дарин. — Похоже, мы с тобой крепко влипли.

Закончив разговор с «практикантами» брат Ниал приветствовал Дарина с профессиональной доброжелательностью.

— Приветствую, желаю процветания, — начал монах. — Брат Дарин?

— И брат Басиняда! — поспешно представился раб.

— Вы гостите в нашем монастыре первый день?

— Гостим?! — переспросил Дарин.

— Конечно!

— Значит, гостим. Ага. А нельзя ли нам свалить из этих гостей? Понимаете, мой знакомый, Дадалион его зовут, меня сюда на две недели оформил. Он-то, конечно, хотел, как лучше, но мне срочно надо уехать. И чем быстрей, тем лучше! Сегодня лунное затмение…

— Затмение? — ученый монах понимающе кивнул. — Брат Дарин увлекается некромантикой?

«Брат Дарин» озадаченно умолк.

— Некромантикой?! Нет, ничем таким я не… послушайте, я о другом! Дадалион меня сюда с благими намерениями засунул: решил почему-то, что тут меня ни ламии, ни феи, ни драконы не найдут, — Дарин вспомнил о желании Дадалиона встретиться с Тессом и беспокойно взъерошил отросшие русые волосы.

В зеленых глазах монаха появился легкий интерес.

— А они вас ищут?

— Ищут, в том-то и дело!

— Это любопытно, — заметил брат Ниал. — Давайте, брат…

— Дарин.

— Брат Дарин, присядем вот сюда, на скамеечку под яблоней и вы поведаете мне свою увлекательную историю!