Кофе с мёдом - Егор Якубович

перехитрить его в этом образе. Что сможешь найти выход, до того, как…до того, как…

Она запрокинула голову и из глаз и ноздрей брызнули струйки крови. Трещины на стенах и потолке стали расширяться, а толчки стали сильнее. Не удержавшись, я упал на спину от очередного подземного удара.

Тело моей подруги задёргалось, потоки крови из глаз брызгали на стены. И тогда её лицо разорвалось напополам. Рана стала стремительно расширяться, уродуя и коверкая грудную клетку. Я видел, что изнутри что-то вырывалось наружу. Из нутра показался отвратительный чёрный череп с горящими глазами, что смотрел на меня из куска плоти, что когда-то мог говорить.

Я замер как вкопанный. Существо с мерзким хлюпающим звуком раздвинуло половинки тела и выпрямилось. От потрясения я вжался спиной в стену не в силах пошевелиться. Чёрный ребёнок, не теряя времени настиг меня и молниеносным движением схватил за предплечье. Треснули кости, острая боль пронзила тело. Высвободить руку было невозможно, существо сжало её с огромной силой.

Затем вторая лапа метнулась к моей шее, и я почувствовал, как пол уходит из-под ног. Дух оторвал меня от земли.

– Укх..от..ишь? – злорадно протянула костяная голова.

Словно ожидая этих слов, пол под нами треснул паутиной трещин и стал рушиться вниз. Чёрная бездна вместо нижнего этажа стала беспокойно мерцать и тогда я увидел истинную причину землетрясений.

Гигантская тварь, сторожившая подземный проход всё это время прогрызала путь из подвала к верхним этажам, и теперь её отвратительная пасть с жёлтыми фонарями глазниц была прямо под нами. Конечности и щупальца поползли вверх, опутывая оставшиеся комнаты. Послышался жалобный треск стен и несущих конструкций здания, когда костяное чудище закрепилось в подвешенном состоянии. Челюсти гигантского черепа разомкнулись и сотни бритвенно-острых костей, образовывающих что-то наподобие пищевода, заходили ходуном. Я зажмурил глаза. Всё было кончено. В следующий момент холодная хватка духа отпустила меня в свободный полёт.

Кофе без мёда

Старший следователь Игорь Иванович Чугунцов проскочил очередной перекрёсток не сбавляя скорости. В такой ранний час на улицах города всё равно не было машин, поэтому правила дорожного движения могли быть попраны с почти чистой совестью. К тому же он сильно опаздывал.

Следственно-оперативная группа уже работала на месте, когда его разбудили звонком в постели. Чугунцов был опытным сотрудником и больше всего в жизни ненавидел опоздания, поэтому выехав на главную улицу утопил педаль газа в пол.

Свернув с главной дороги, машина старшего следователя чуть не лишилась управления. Проблема гололёда решалась местными коммунальными службами не на самом высоком уровне. Лихо, вклинившись в цепочку припаркованных служебных авто, Игорь Иванович накинул пальто и вышел наружу. К нему подбежал молодой опер. Он дождался, когда старший следователь закурит свою первую за сегодня сигарету и произнесёт привычное:

– Головач, что тут у нас?

Дом на против которого припарковались сотрудники был заброшенным.

Четырёхэтажная сталинка, давно уже не жилая, с покосившимися дверьми и следами копоти на окнах.

– Поступил вызов. Заявитель шёл по улице, услышал крики на втором этаже здания, поднялся проверить. Обнаружил тело мужчины. Мёртвого.

– Кто первым прибыл на место?

– Сначала экипаж подоспел. Подтвердили, опросили звонившего. Ну а следом мы подтянулись.

– Что успели?

– Провели осмотр места происшествия, повторно опросили свидетеля.

Чугунцов удовлетворённо хмыкнул.

– Личность установили?

– Работаем над этим.

– А что судмед сказал?

Головач пожал плечами.

– Насильственных следов не обнаружено. Предположительно остановка сердца.

– Понятно.

В этот самый момент из дома вывозили носилки с телом. Следователь преградил путь бригаде медиков и попросил задержаться, чтобы осмотреть мужчину. Откинув покрывало Чугунцов внимательно пригляделся к одежде и лицу с застывшим выражением предсмертного ужаса. Глаза погибшего успели утратить живой блеск. Одет был сносно и на бродягу не походил. Когда носилки погрузили в машину, Чугунцов похлопал парня по плечу.

– В целом молодцы. Без меня управились. Если кто спросит, ни слова о том, что работали на месте без меня, за это нам всем такой пистон вставят, мало не покажется. – Опер понимающе кивнул.

Глубоко затянувшись, старший следователь застыл на мгновение разглядывая облако табачного дыма и о чем-то думая. Наконец заключил.

– Ну ладно, пойдём посмотрим на место.

Они поднялись по ветхим ступенькам на второй этаж постройки. Справа через голый дверной приём они вошли внутрь одной из квартир. Комната была в запустении, не считая немногочисленной мебели и грязных матрасов на полу, оставленных бомжами и наркоманами.

– Здесь нашли?

– Да. А как вы поняли?

– Опыт, сынок. Я следы наших на любой поверхности узнаю. Затоптали же все место происшествия.

Чугунцов вошёл в комнату и чуть не споткнулся о ножку стула, поваленного набок. Негромко выругавшись, он подозвал к себе опера.

– На матрасе лежал?

– Никак нет. Лежал на полу, вон в том углу.

– При себе что имел? Паспорт, деньги, телефон?

– Ничего. Только одежда. – с готовностью отвечал Головач.

Следователь нахмурился.

– Но умер от остановки сердца?

– Да, так точно.

– Ясно. Так и думал.

Чугунцов обошёл комнату по кругу аккуратно осматривая каждый угол.

– Подожди здесь, я посмотрю, что в соседней.

Игорь Иванович уверенным шагом направился в квартиру, напротив. Она была в таком же запустении, как первая только немного меньше по площади. Трещины в стенах были настолько крупными, что в них без труда можно было поместить ладонь. Стекла в окнах квартиры давно были выбиты местным хулиганьем и теперь холодный утренний ветер трепал пустые деревянные рамы. Они скрипки протяжно и уныло, отдаленно напоминая плач маленького ребёнка.

Следователя от подобной мысли перевернуло. Он опытным глазом провел беглый осмотр комнаты, присмотрелся к ровному слою из смёрзшейся грязи, пуха и листвы. Никаких следов способных пролить свет на странную смерть мужчины, здесь не наблюдалось.

Когда следователь удалился в другую квартиру, Головач отложил протокол и подышал на свои озябшие руки. Оперативная работа в четыре утра его совсем не радовала. Не успев одеться на вызов как следует, опер откровенно мерз с первой минуты пребывания на месте происшествия. Холод Головач в целом не переносил, но стоически терпел лишения и нёс все тяготы своей службы уже предвкушая горячий завтрак в кофейне по соседству с отделом.

Он уже чувствовал запах ароматного кофе, которое ему сделает симпатичная рыжеволосая бариста, работающая как раз по пятницам. Может когда-нибудь он решится с ней познакомится или даже пригласит куда-нибудь сходить. От одной этой