Тревожная осень - Андрей Дымов

– Что ты, папуля? Тебе плохо? – обеспокоенно встрепенулась уже порядком измученная вождением дочка.

– Все в порядке. Веди машину, не отвлекайся, – спокойно ответил Андрей Семенович.

Примерно через час автомобиль стал идти ровнее, прекратил вылезать на встречную полосу и появляться в опасной близости от канав. Андрей Семенович даже отпустил ручник и перестал хвататься за руль.

– Молодец, – похвалил Дымов дочку. Он на секунду забыл о своих проблемах. – На сегодня хватит, пора отдыхать. Двадцать два километра проехали – и всего минут за семьдесят. Ну чем ты не Шумахер?

– Может быть, я и Шумахер, только моя повышенная стипендия во много раз меньше его зарплаты, – отшутилась дочка. Она буквально светилась от счастья.

«Что ж, с почином, – подумал Андрей Семенович. – В понедельник найду для нее инструктора, через месяц будет ездить. Права – это проще. Вроде бы одно дело сделал или, скорее, начал делать».

«Главное – доделать», – глухо зашептал внутренний голос, и что-то больно царапнуло Дымова по груди.

Придя домой, он даже инициировал выпивку «на троих»: Андрей Семенович, жена и дочь, с привлечением тещи, в честь первой Нининой, как он выразился, «пробы руля». Беспокойство, казалось, ушло из глаз жены, растворилось в потоке дочкиных восторгов, и он решил, что теперь можно идти спать.

– Ну, на сегодня хватит, – с удовлетворением произнес он, – воистину хватит. Теперь таблетку ивадала – и в постель.

На следующий день, в субботу, он, едва проснувшись, подумал: «После разговора с Жизневым прошли почти сутки, а я до сих пор ничего не сделал. Хотя почему ничего? Нину посадил за руль. Договорился, что дочка и жена на будущей неделе начнут заниматься с инструктором. Вопросы хоть и не стратегические, но важные и срочные – в свете открывшихся обстоятельств».

После завтрака он снова погрузился в мысли о том, что делать дальше: иначе, без дела, просто сойдет с ума. Сегодня главное – решить вопрос, где лечить эту заразу.

Кто ему в этом поможет? Прежде всего надо позвонить Александре Алексеевне. Она – не только директор крупной медицинской страховой компании, но и сама прекрасный врач. Откуда звонить? Из дома, пожалуй, не стоит – хватит с него вчерашнего испуга жены. Нужно выйти куда-нибудь и позвонить с мобильника. Кстати, Марина как-то говорила, что риск заболевания онкологией снижает «Селен-Актив». Значит, нужно зайти в аптеку, купить эту дрянь и начать жрать в максимальной дозе. Хуже точно не будет!

Теперь необходим повод выйти на улицу. Что ему утром в субботу там понадобилось? Обычно такого не бывало, а сейчас главное – не делать ничего необычного, чтобы жена и дочка не заподозрили неладное. Этого ему только не хватало! Войну на три фронта – работа, болезнь и успокаивание своих женщин – будет трудновато выдержать. Так что никаких резких движений.

– Послушай, Верочка, – начал он за завтраком, – мне сказали, что во вчерашних «Известиях» опубликована статья моего однокурсника, Генки Козлова. Я тебе про него никогда не рассказывал? – Он назвал первые имя и фамилию, которые пришли в голову.

– Нет, вроде не рассказывал, – ответила жена.

– Говорят, пишет о путях вывода прикладной науки из кризиса. Как раз обо мне, получается. Почитаем? Я за газетой сбегаю.

Андрей Семенович вышел на улицу. Сначала он хотел сесть на скамейку в садике напротив дома и позвонить. Но встревоженный мозг подсказал: «Нельзя! Из окна тебя может увидеть жена или дочка».

Хотя, с другой стороны, ему звонили сотни людей, могли позвонить и сейчас. Но Андрей Семенович не хотел будить в своих женщинах даже малейшую тревогу, притом что она, вероятно, существовала только в его воображении.

В последний месяц он напоминал себе большого хищного зверя, который все время прислушивается, принюхивается и загнанно оглядывается в постоянном ожидании чего-то малоприятного.

Наконец он добрался до скамейки, которая не была видна из окон его дома. Ну вот, теперь можно позвонить Александре Алексеевне. Спросить в лоб? Неудобно. А-а, он же обещал пригласить ее в ресторан, в «Благодать» кажется. Да-да. Она сделала ему какое-то одолжение и не взяла денег, предложив взамен сводить ее в ресторан, чтобы прояснить за ужином свою позицию по вопросу, в котором он считал себя высококвалифицированным экспертом: что главное в отношениях между мужчиной и женщиной – секс или духовная близость.

– Что ж, прочтем лекцию, – и он набрал номер Александры Алексеевны.

Поболтав о проведенных отпусках, они договорились в понедельник, в 18.00, встретиться у входа в «Благодать».

«Уже после свидания с Жизневым», – отметил про себя Андрей Семенович.

С удовлетворением от выполнения пусть небольшой, но важной работы, которую обязательно нужно сделать, Андрей Семенович отправился за газетой.

«Я уже начал что-то делать, не стою на месте, готовлюсь к сражению», – думал он, покупая абсолютно ненужный номер «Известий».

Дома Андрей Семенович прочитал газету от корки до корки, не нашел в ней никакой информации о своем неведомом однокурснике и яростно обматерил пустобрехов, отвлекающих его, занятого человека, от важных государственных дел. Причем сделал это так искренне, что даже сам себе поверил.

Заполняя ежедневник на понедельник, он чуть не подскочил в кресле: его внезапно осенила идея. Если ехать за границу, очевидно, выбирать следует из трех стран: США, Германия, Израиль. Может, еще о Канаде стоит подумать. В Германии и Штатах у него было много знакомых, но все они партнеры по работе – не друзья, а посвящать партнеров в личные дела Андрею Семеновичу хотелось меньше всего. Зато в Израиле и Канаде у него есть верные друзья, Павел и Дима, причем с Павлом они виделись меньше месяца назад.

Так, трубку в руки, и, пока жена пылесосит, а дочка занята своими делами, он позвонит и Павлу, и Диме.

– Здорово! – заорал он, услышав знакомый и родной Павкин голос. – Ну как ты? Успел в Петербурге после моего отъезда кого-нибудь из старых знакомых оприходовать? – забыв о своих проблемах, продолжал Андрей Семенович.

– А ты мне ключ от своей квартиры оставил, умник? Или считаешь, что мне нужно было на глазах у жены и родственников это делать? – игриво подхватил тему Павлусик.

Поболтав еще минут пять о всякой ерунде и обсудив анатомические особенности испанок на Майорке, они перешли к институтским темам. Наконец Андрей Семенович решился:

– Слушай, Пашка, я ведь тебе вот по какому делу звоню, – и в подробностях рассказал другу о своей июльско-сентябрьской эпопее, включая пятничный разговор с Жизневым.

Павел тяжело дышал в трубку и странно молчал.

– Так что, Павлусик, добывай мне самого лучшего врача в своей израильской Петах-Тыкве, я к тебе приеду.

– Да-да, конечно, – неуверенно промямлил Павел, – я все узнаю.

И вдруг – как засадил промеж ног:

– Но вообще-то лечиться лучше дома.

Андрей Семенович на мгновение растерялся, но тут же, усилием воли подавив неизвестно (или, наоборот, известно) откуда возникшую душевную боль, спокойно сказал:

– Может, ты прав. Дома, говорят, и стены помогают, в том числе ободранные больничные. Так что ничего не надо, Павлусик, не бери в голову.

– Да нет, ты не думай, я все узнаю, – неуклюже начал расшаркиваться Пашка, но Андрей Семенович прервал его:

– Слушай, меня Вера зовет, что-то ей помочь надо. Так что давай, до связи, целуй своих, – выдавил он и быстро повесил трубку.

Постоял у телефона пару минут, надеясь, что Пашка опомнится и перезвонит. Но телефон молчал. Как же так? Ведь месяц – нет, меньше месяца назад они действительно были друзьями. В их отношениях не было фальши: что-что, а фальшь Андрей Семенович чувствовал за версту. Что случилось? Неужели неудобства, связанные с его возможным визитом, перевесили тридцатилетнюю дружбу? Или ты ничего не понимаешь в людях, чудак хренов.

Черт с ним. Как любил говорить Дима, «леди с кабриолета – пони легче», и Андрей Семенович решительно отошел от телефона.

«А чего ему, собственно, мне помогать? – думал он. – Может, ко времени следующего визита в Петербург ты уже не сможешь быть полезен (типун мне на что-нибудь за такие мысли). Ладно, пусть. „Если друг оказался вдруг и не друг, и не враг, а так… Ты его не брани – гони“. В этой ситуации лучше Высоцкого, наверное, не скажешь.

Ну что, звонить Диме?» – опять начал себя терзать Дымов.

Для одного дня двух разочарований, пожалуй, будет многовато. Хотя одним меньше, одним больше – какая разница? И он решительно набрал код Канады.

– О, привет ударникам капиталистического труда, – обрадовался Дима, услышав голос Андрея Семеновича. – Как дела, когда обмываем диплом доктора наук? Кстати, Андрей Семенович, не становитесь вы профессором. Ведь вы, наверное, знаете, что думает жена профессора, лежа в постели с водопроводчиком? Не знаете? Ну так надо узнать обязательно прежде, чем выбиваться в профессора. Она думает, что ум, конечно, хорошо, а то, что ниже пояса, – еще лучше. Так что подумайте, Андрей Семенович, перед тем как отправлять документы в ВАК.