Узбекистан на историческом повороте - Леонид Левитин

Практически с первых же дней Каримов оказался вполне подготовленным к тому, чтобы овладеть ситуацией, не поддаться стихийным процессам, а начать управлять ими. Он предпринял ряд решительных шагов по укреплению силовых структур - милиции, органов государственной безопасности. При его личном участии были погашены вспыхивающие в разных местах страны конфликты. Во всех этих случаях он действовал решительно и смело. Ему было ясно, что Узбекистан вряд ли переживет вторую Фергану (страшные и бессмысленные гонения турок-месхетинцев). При этом фактически Каримов был политиком-одиночкой, и только решительные и расчетливые действия позволили ему удержаться у власти. Он сумел верно уловить основные настроения общества, где господствовала обида на союзное руководство, превратившее республику в показательный полигон борьбы с коррупцией, очковтирательством и преступностью. Людям надоело быть посмешищем в глазах всей страны, всего мира.

Более четырехсот человек - московский десант из России, Украины и других республик - были направлены в Узбекистан для укрепления партийной организации. Каримов решительно взялся за дело. Уже к осени 1989 г. он избавился от московского десанта. Вскоре было восстановлено имя 24 года стоявшего во главе Узбекистана Шарафа Рашидова, при котором сформировались целые поколения. Произошла своеобразная реабилитация недавнего прошлого, сыгравшая важную роль для утверждения Каримова в глазах общественности и особенно среди столичной интеллигенции.

Обдуманно и последовательно Каримов начал работу по блокированию сил, сознательно или неосознанно дестабилизирующих общество. Именно в этом контексте следует воспринимать ограничения, которые были установлены в отношении всякого рода митингов, демонстраций, публичных выступлений в средствах массовой информации.

Несколькими точными ударами Каримов покончил с лицами в высших эшелонах власти, связанными с мафией, которые способны были в нужный для себя момент вновь вызвать раскол в обществе. Он смог удивительно быстро привести в чувство националистов-экстремистов, манипулировавших люмпенизированными толпами.

И это в то время, когда эти люди были на гребне популярности, когда власть во многих советских, а затем и постсоветских республиках шла у них на поводу, заискивала перед ними. Словом, он сразу же проявил себя как лидер, который не боится сказать "нет".

Избавление от страха

В конце восьмидесятых и начале девяностых годов Узбекистан, образно говоря, погрузился во мрак криминального беспредела. Такой криминальный апокалипсис был в свое время описан немецким философом Мартином Хайдеггером, который открыл мировое "ничто" - черную дыру в мироздании, когда перестает действовать божественный порядок, исчезают крепи бытия, логики, права, когда возникает ужас от ужаса.

Страх властвовал на улицах городов Узбекистана. Людей безнаказанно убивали и грабили не только ночью, но и днем. Автомашину моих друзей угнали среди бела дня буквально на их глазах, прямо с платной стоянки, предупредив, что, если они будут жаловаться, их просто убьют. Вечером в Ташкенте лишь редкие смельчаки позволяли себе погулять в парках или на улицах. Думаю, что беспредел был еще большим, чем, скажем, в городах России. А что было там, можно, в частности, прочитать у известного петербургского писателя Даниила Гранина.

Вот что он писал: "Среди приоритетов национальной безопасности страны на первое место вышли потери от криминальной обстановки. Люди гибнут и страдают морально, страдают невыносимо, униженные своей беспомощностью и бессилием. От нас скрывают, сколько человек ежедневно гибнет от рук преступников, сколько изувечено, сколько стало инвалидами. Я прошел войну на переднем крае, ходил в бой, в разведку, воевал в танке, в блокаду шагал по улицам Петербурга под обстрелом и бомбежкой и не помню, что ощущал такую удивительную боязнь, как сейчас".

Поэтому совершенно естественно, что борьба с криминалитетом стала главной составляющей кредо президента. "На наших улицах хозяевами будут честные люди, а не преступники", - обещал он народу и выполнил это обещание.

В марте 1995 г. на траурном митинге на похоронах убитого популярного тележурналиста Влада Листьева Б.Ельцин сказал: "В Узбекистане взяли и расстреляли шесть бандитских групп. Расстреляли органы внутренних дел. И положение сразу же начало улучшаться". В Ташкенте, насколько мне известно, дезавуировали это заявление Ельцина. Однако в любом случае оно красноречивое подтверждение того, какой положительный имидж имел к этому времени Узбекистан и насколько высок был рейтинг его президента в борьбе с преступностью. Действительно, в июле 1995 г. я спокойно гулял по ночному Ташкенту.

Страх порождала и непрерывно подпитывала не только непомерно разросшаяся криминальная среда. Это было время охлократии, власти толпы. Описанное Платоном и Аристотелем, это явление во все века и практически у всех народов являлось непременным спутником слабой власти и безответственной свободы. В последние советские годы и в первые годы независимости в постсоветских республиках охлократия была следствием грубейших просчетов политики Горбачева и организационной беспомощности тогдашней демократической оппозиции.

В принципе безразлично, под какими знаменами толпа осуществляет массовый террор, произвол и насилие - религиозными, фашистскими, националистическими или коммунистическими. В Узбекистане охлократия бесчинствовала под зеленым знаменем ислама.

В этой связи нельзя не рассказать о событиях, происшедших в Намангане в конце 1991 г. В один из декабрьских дней толпа, руководимая религиозными фанатиками, захватила здание бывшего Наманганского обкома партии. В центре зала был натянут огромный плакат со словами: "Да здравствует исламское государство!" Именно под этим лозунгом начался и не прекращался многочасовой митинг. Было выдвинуто пять условий, которые власти должны выполнить. Первое условие - сюда должен приехать Каримов. Второе - он должен поклясться на Коране в верности исламу и здесь, сейчас же, провозгласить исламское государство. Третье - посещение мечетей должно стать обязательным для мусульман, в том числе и для руководителей государства, которые обязаны молиться вместе с народом. Четвертое - пятницу объявить нерабочим днем. И пятое условие - немедленное открытие религиозных школ.

Далее слово журналисту Олегу Якубову:

"О том, что происходит в Намангане, Президенту Каримову доложили сразу же. Будучи по природе человеком решительным и волевым, он и на этот раз решение принял мгновенно: "Еду в Наманган". Помощники и руководитель службы безопасности президента пытались отговорить его от этого небезопасного шага, но президент распорядился: "Готовьте самолет". Уже через час он прибыл в Наманган.

Экстремисты, пьянея от собственной безнаказанности, сразу же выдвинули еще одно условие: "Мы хотим говорить только с президентом, в зал пусть войдет он один". Ислам Абдуганиевич только пожал плечами и молча двинулся вперед. Лишь одному из его телохранителей удалось проникнуть в зал, но это обстоятельство президента, казалось, ничуть не смутило. Внешне он выглядел совершенно невозмутимым, спокойно выслушал требования немедленно распустить парламент и подписать указ о провозглашении исламского государства. Ни один мускул не дрогнул на лице президента, когда экстремисты объявили ему, что он не выйдет из зала, пока не выполнит эти требования.

Зал бесновался, и первые слова Ислама Каримова потонули в невероятном шуме, но потом все стихло. "Я не боюсь никаких угроз, - начал Ислам Абдуганиевич. - Чтобы уйти сейчас отсюда, я мог бы обмануть вас, сказать, что согласен на все ваши требования, подписать указ и спокойно уехать, а потом его отменить. Мог сделать и иначе - уехать отсюда, вызвать войска, милицию, и здесь бы навели порядок. Но я президент, и я мужчина, я не бросаю слов на ветер и привык держать свое слово. Подписать указ об изменении в стране государственного строя - не в моих полномочиях. Эти вопросы решает Верховный Совет. Мы соберем Верховный Совет, а вы пришлете в Ташкент своих представителей. Обещаю, что на заседании мы внимательно выслушаем все ваши аргументы и сообща примем решение". (Якубов О. Волчья стая. Кровавый след террора. М.: Вече. 1999. С. 40-42.)

Потом некоторые московские и западные журналисты расписывали ужасы репрессий, которым подверглись наивные и доверчивые религиозные активисты. Как жаль, что они не видели трупы шести молоденьких российских солдат, растерзанных в Намангане воодушевляемой этими активистами толпой, и сожженных заживо детей турок-месхетинцев. Или сами не побыли в такой толпе. Очень полезно в плане впечатлений.

Ошская трагедия

И был Ош. Подробно писать сейчас об ошских событиях июня 1990 г. не считаю для себя возможным по многим причинам. Напомню, что тогда только за два дня, по свидетельству Аскара Акаева, в межнациональной бойне бессмысленно погибли сотни узбеков и кыргызов. Республику чудом удалось спасти от второго Карабаха. Помогла четкая позиция президента Каримова.