Актёр и мишень. Как раскрыть свой талант на сцене - Деклан Доннеллан

иллюзорные половинки – вы и другой «вы», осуждающий. Вы делающий и вы смотрящий. Этот второй, следящий за вами «вы», безжалостный судья, он осуществляет непрерывный критический комментарий. «Как я играю?.. Правда?.. Да что ж такое… Неужели все так плохо?» И вам никуда не спрятаться и не скрыться от этого третьего глаза.

В результате вы ошибочно решаете, что вы сами и есть мишень, что в мире не существует ничего, кроме вашего третьего глаза. Он парит вовне вас и отвлекает от любой другой мишени. Кажется, что вы в полном одиночестве, в компании фальшивой мишени. И эта оторвавшаяся от тела часть вас парит над головами зрителей и, подмигивая, дразнит вас: «Кошмарно играешь», или, что случается реже: «Гениально, старик!». Вы становитесь лучшим другом самому себе, то есть единственным своим другом. «Кто еще мне нужен, если у меня есть я?» В этом страстном романе нет места третьему, и страх призывно улыбается вам.

Отступление: Нарцисс, Эхо и Медуза

Нарцисс и Медуза пострадали из-за третьего глаза. Боги наказали Нарцисса за то, что он все время любовался своим отражением в воде. Боги превратили его в цветок и приговорили вечно смотреться в сверкающие воды ручья. Но боги наказали Нарцисса не за то, что он проигнорировал любовь нимфы Эхо, и не за одержимость собственной красотой. Кстати, сумей Нарцисс поверить в свою истинную красоту, ему могло бы повезти куда больше.

За что же боги наказали Нарцисса? Проблема в том, что он увидел в воде что-то еще. Нарцисс поймал в воде свой взгляд, смотрящий на него. На самом деле Нарцисс увидел… как его глаза видят его. И как только он увидел, как он сам себя видит, живое действие видения превратилось в пагубное состояние. Нарцисс случайно наткнулся на способ ослепить себя: он злоупотребил даром видения, направив взгляд не на внешний мир, не на самого себя, а на сам процесс видения. Нарцисс сам парализовал свою способность видеть.

Медузу Горгону постигла похожая участь. Взор ее обращал жертву в камень. В щите Персея она узрела, как ее глаза видят. И смертельный взгляд Медузы поразил ее саму – она парализовала себя, а не Персея.

Артист допускает ровно ту же ошибку, считая, что его отношения с окружающим миром – это его собственность, внутреннее состояние. Способность видеть – это не мое ценное имущество, это жизненно необходимый ресурс, которым я делюсь со всем, что вижу. Теперь бедный Нарцисс мерзнет в садах всего мира каждый март. Всякий раз, чувствуя себя парализованными, нам полезно вспомнить его историю. Гораздо полезнее безоглядно заняться мишенью, чем заниматься собой.

Мифы про Эхо и Нарцисса придумали не как трогательные сюжеты для фресок. Любая история имеет тенденцию работать не совсем так, как мы того хотим, – эту тему мы еще рассмотрим чуть позже.

Второй нелегкий выбор: свобода или независимость

Пришло время обдумать второй нелегкий выбор: свобода или независимость. Выбирать вам. Можно выбрать или или, но не то и другое сразу, ибо одно неизменно уничтожает другое.

Свобода – все, а независимость – ничто. Независимость – порождение страха. Жажда независимости встречается часто. Мы не хотим зависеть от того, что может не оправдать наших надежд. Но отрицать всякую зависимость – безумие. Нам нужен окружающий мир. Нам нужны кислород, пища, стимулы. Нам нужны мишени. Свобода – это тайна. Как и существование в настоящем, свобода дается нам изначально. И как бы порабощены мы не были, внутри нас все же теплится искорка свободы, делающая нас людьми. Но, как ни странно, перспектива реальной свободы нередко страшит нас. Свобода, как и жизнь настоящим, кажется слишком огромной и удручающе ненадежной. «Моя свобода – это не моих рук дело. Следовательно, я не в силах ее контролировать. Но есть то, что я могу породить и, следовательно, могу контролировать, – оно никуда от меня не денется. Так что я изобрету искусственную свободу, назову ее «независимость» и посажу на цепь. И она станет слушаться меня во всем».

Доктор Франкенштейн тоже так думал…

Нужда и ненависть

Многие актерские проблемы обусловлены элементарным парадоксом: мы ненавидим то, в чем больше всего нуждаемся. Самое полезное дается нам изначально; но мы боимся, что родник иссякнет. Именно поэтому мы отвергаем эти дары и изобретаем суррогат. Эти менее ценные копии по крайней мере наши, мы их сами сотворили. Мое собственное создание не посмеет бросить меня в беде или причинить мне вред… или посмеет?

Не спорю, реальность в ответе за многое, так что мы стараемся проводить в ней как можно меньше времени. Мы не в силах контролировать реальность, но мы можем контролировать собственные фантазии. Правда, наши фантазии не существуют, то есть на самом деле мы ничего не контролируем. Но иллюзия контроля крайне ободряет. И за это ободрение мы платим поистине невообразимую цену.

4. Спасение

Эти новости не радуют. Так что же может попытаться сделать напуганный артист? К сожалению, часть проблемы заключается именно в «попытаться сделать». «Попытаться» ведет к концентрации и к… «Я не знаю, что я делаю». Нам придется расширить круг мыслей – по вине страха мы слепо носимся по кругу, все меньше замечая окружающий мир.

Правила мишени остаются в силе, как бы вы ни старались их нарушить. Правила существуют для вас, а не вы для правил. Вы можете игнорировать их, но вы не способны их изменить. Правила вне вашего контроля; и именно потому, что правила существуют отдельно от вас, вовне вас и не подчиняются вам, именно поэтому они могут помочь.

Они приходят к вам на помощь.

Правила неразделимы, но в состоянии паники зажима полезно вспомнить их по порядку, чтобы отделить одно опасение от множества других.

1. Мишень есть всегда

Чем это поможет вам, когда вы зажаты? Ну, это значит, что одиночество вам не грозит, как бы вы ни старались его достичь. Даже если вы бросите мишень, она не бросит вас. Вокруг множество мишеней, нужно их только увидеть. Вы не в силах уничтожить мишень, как вы не в силах разрушить окружающий мир.

2. Мишень существует вовне и на измеримом расстоянии

Между вами и мишенью есть измеримое расстояние. Вы не можете слиться с мишенью. Вы существуете отдельно. Вам не удастся обрести мишень внутри себя. Это правило нам не очень нравится, у него горьковатый привкус, но лекарство помогает, особенно когда внутри у нас только тьма и хаос. Пространство и время существуют. Страху их не уничтожить. Страх настаивает, будто