Актёр и мишень. Как раскрыть свой талант на сцене - Деклан Доннеллан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как мы уже убедились, в каждом моменте жизни есть элемент поиска. Каждое живое существо в каждый момент жизни оказывается в ситуации, которая может либо улучшиться, либо ухудшиться. Это улучшение или ухудшение может быть неуловимо микроскопическим, но всегда существует какой-то процент возможного улучшения или ухудшения. Единственное, в чем мы можем быть уверены: жизнь переменчива.
Вот и Джульетта оказывается в ситуации, которой непременно суждено измениться. Даже если Джульетта, предположим, решит отказаться от Ромео и навечно останется мечтать на балконе родительского дома, она поймет, что все равно ее мир уже не будет прежним. Во-первых, она состарится. Даже если она предпочтет убить надежду и навсегда остаться маленькой девочкой, ей не перебороть общей логики мироздания.
У вас, у меня, у самой маленькой амебы и у Джульетты всегда есть в жизни то, что можно потерять или приобрести. И все, что мы говорим и делаем, направлено на улучшение ситуации и на предотвращение ее ухудшения. Эти задачи и движут актером.
Чем пристальнее мы изучаем мишень, тем яснее видно, что она распадается. Распадается на две равные половины. Мишень распадается на лучший возможный вариант развития событий и на худший возможный вариант развития событий. Ромео распадается на Ромео, которого Джульетта хочет видеть, и на Ромео, которого Джульетта видеть не хочет. Его слова распадаются на слова, которые она хочет слышать, и слова, которых она слышать не хочет. Джульетта, как и все мы, живет в двойственной вселенной: у нее двоится в глазах. Она видит Ромео, который ее понимает, и также видит Ромео, который не может ее понять, сильного Ромео и слабого Ромео.
Ставки так важны, что у них есть собственное двойное правило.
Это нерушимое двойное правило гласит:
1. В каждый момент жизни есть то, что я могу выиграть, и то, что я могу проиграть, и
2. То, что я могу выиграть, равно тому, что я могу проиграть
Пара и единица
Ирине недостаточно признать, что ситуация важна для Джульетты. Недостаточно осознать, что жизнь Джульетты зависит от того, как она поступит. Ирине необходимо увидеть, что стоит на кону. И это совсем другая история. Ставки не бывают смутными или неопределенными; ставки конкретны и всегда существуют совершенно равнозначными парами. Понятие «пара» гораздо полезнее для запутавшегося артиста, чем «единица». Например, когда Ирина задается вопросом: «Что здесь стоит на кону?» и сама себе отвечает: «Я хочу убежать с Ромео», это пример сведения происходящего к единице. Ирина бессознательно не принимает во внимание отрицательный вариант развития событий. Это может показаться придиркой. Но упрощение ситуации и сведение ее к единице только запутает Ирину в дальнейшем. Да, артиста зачастую раздражает и расстраивает необходимость провести раскопки, чтобы обнаружить эту пару, положительный и отрицательный вариант возможного развития событий, но именно благодаря трению этих двух вариантов друг о друга артист загорается и играет.
Ставки не могут быть просто в том, что
«я убегу из дому с Ромео».
Ставки заключаются в том, что
«я убегу из дому с Ромео,
и я не убегу из дому с Ромео».
Налицо и положительный и отрицательный варианты, и надежда, и страх, и плюс, и минус.
Кстати, чем спрашивать: «Что здесь стоит на кону?», полезнее спросить: «Что я хочу приобрести и что я боюсь потерять?»
«Кормилица защитит меня,
и Кормилица предаст меня».
«Все закончится хорошо,
и Все закончится катастрофой».
«Если я покажу, как он мне нравится, Ромео это привлечет ко мне,
и Моя открытость оттолкнет Ромео».
Еще полезнее для Ирины постараться увидеть происходящее глазами Джульетты:
«Я вижу Ромео, который хочет убежать со мной,
и Я вижу Ромео, который не хочет убежать со мной».
«Я вижу Ромео, с которым мне хочется убежать,
и Я вижу Ромео, с которым мне не хочется убежать».
«Я вижу будущее с Ромео
и Я не вижу будущего с Ромео».
Артисты часто испытывают паралич, потому что ищут единицу. Поиск волшебной единицы – напрасные хлопоты; единицы, которая решит все проблемы, просто не существует. Жизнь происходит противоположными парами. Попытки все упростить, подворовать и свести к единице только усиливают зажим. Правило пар так же просто, как ездить на велосипеде, и его так же сложно объяснить словами, как езду на велосипеде.
Это легче почувствовать на примере. Нет ночи без дня. Нет чести без стыда. Признание в любви пугающе, ибо возможное счастье разделенной любви имеет точное зеркальное отражение – возможный ужас быть отвергнутой. Для одних эта идея прозвучит очевидно и элементарно, другим покажется извращенной византийской казуистикой. Но мы и не занимаемся духовными откровениями или высшими истинами. Главное, чтобы эта идея помогла артисту двигаться вперед.
Боль
Почему же мы инстинктивно сопротивляемся, не желая смотреть на мир через призму «пар»? Есть очень простой ответ. Нам не нравится испытывать боль. Нам не нравится испытывать боль телесную. И нам не нравится испытывать боль психологическую. А пары ведут нас к боли. Например, нам свойственно видеть хорошее в людях, которые нам нравятся, и видеть плохое в людях, которые нам не нравятся. Такая картина мира для нас комфортнее. Это неправдивая картина мира. Но она не такая болезненная. А мы готовы дорого платить за комфорт.
Нам больно видеть и признавать, что люди, которых мы любим, способны на дурные поступки, и что люди, которых мы ненавидим, способны на добрые поступки. Но, чтобы приблизиться к Джульетте, нам нужно приблизиться не только к ее радости, но и к ее боли.
Есть некая грустная ирония в том, что очень часто зажим – результат того, что артист прекрасно осознает: ставки недостаточно высоки. И тогда артист начинает «наигрывать» более высокие ставки. Когда Ирина чувствует, что ее игра недостаточно волнует, завораживает, впечатляет, она старается сделать свои слова и действия более волнующими, завораживающими и впечатляющими. И часто артисту кажется, что лучший способ добиться этого – отключиться от внешнего мира и как следует нажать на газ.
В итоге и возникает «жим» – зрителям кажется, что артист кричит. Но этот крик ничем не подкреплен. «Жим» может выражаться и в негромком говорении, но звучит оно так же неоправданно, как крик без причины, и так же режет слух. Актер играет все более натужно и общо, актер чувствует, что ставки по-прежнему недостаточно высоки, и актер «жмет» еще сильнее. Несчастье, одним словом.
Так что на самом деле актер не может сыграть ставки,
