Невинность на спор (СИ) - Попова Любовь

Не мечтать о нем, нет. Это бесполезно. Просто наслаждаться им настоящим.

Хватит. Уже задержалась. Мне еще на факультатив по экономической истории бежать надо.

Переодеваюсь, уже выключаю свет, чтобы выйти, но не успеваю моргнуть глазом, как в раздевалку врывается мужской силуэт. Силой толкает меня к стене и сжимает рукой горло. И если бы не запах, если бы не четкие формы силуэта я бы закричала, а так я просто задыхаюсь от желания. Особенно когда вторая рука Марка сжимает большую грудь, а сам он шепчет:

— Давай проверим, как тебе не нужен мой поцелуй и мой член.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18.

Марк сошел с ума? Ну что. Ничем другим его действия объяснить я не могу! И мне точно не нужен его грязный рот и грязный член, пусть даже от него пахло свежестью и гелем для душа Не нужен. Конечно не нужен. Не нужен!

Разум мне кричал, он просто вопил, начать прямо сейчас сопротивляться.

Ударить Марка. Ведь я у меня тяжелая рука.

Но тело, сердце, душа шептали… Не двигаться. Застыть. Замереть. Не дышать. Просто чувствовать. Просто наслаждаться неожиданной, невероятно сладостной близостью.

Воздуха в легких становилось все меньше, пока он давил на горло. И это была единственная возможность зацепится за ускользающее благоразумие.

Я впилась ногтями в его руку и пыталась ее отнять, но упорно всматривалась в злое лицо, с заостренными скулами, что чуть выделялось в полумраке.

Почему он так смотрит? Что он от меня хочет? – вопросы сыпались, но сейчас мне было не до ответов.

Все чувства обострены и настроены на то, что произойдет следом. Правда, что, я собственно не знаю. Не надеюсь ни на что, но кажется, судьба сегодня решила сделать мне подарок.

Чуть припухлые губы Марка стали неотступно приближаться. Пару миллиметров, дыхание с душком ментола и они касаются моих, пересохших, часто выдыхающих воздух.

Марк увлажняет их языком. Ведет дорожку, и я понимаю… Битва с разумом проиграна.

По губам, словно запорхали бабочки, забрались в грудную клетку, стараясь, кажется, ее пробить, а когда не вышло, понеслись по телу вниз. Туда, где сразу превратились в жалящих пчел. Судя, по всему нацелились на нектар, что уже собрался между ног и заставлял стыдливо свести бедра.

И я издала непонятный мне самой звук. Толи полу стон, то ли полу всхлип. Проиграла самой себе и бесконечно этому счастлива.

Отнимаю пальцы от сжимающей мое горло руки. И обнимаю Марка за шею, ощущаю, как бугрятся напряженные мышцы, испарину и влажные после душа волосы.

А запах… Боже… Я готова дышать им круглосуточно. Задыхаться. Тонуть.

Язык Марка уже пробрался между губ и занял оборону, вынуждая меня подчиняться его натиску, двигать губами столь же яростно и жестко. Не давал передышки ни на мгновение, словно это вопрос жизни и смерти. Не давал даже сделать глоток воздуха.

Зато отпустил шею, чтобы сжать вторую грудь, вырывая у меня приглушенный стон. Как же приятно! И резкий вскрик, когда в живот уперлось что-то весьма внушительное.

Тело задрожало в предвкушении.

Все порочные фантазии начали толпиться в мозгу, и самые грязные, подсмотренные в пошлых группах вконтакте, где страсть и любовь неразделимы, а секс не является аморальным, старались вырваться вперед.

И я очень надеюсь найти в эротическом дурмане просвет разума и прекратить это безумие.

И мне должны были помочь вопросы.

Почему он это делает?

Почему Марк делает это здесь, почему его большие пальцы нащупали торчащие, ноющие сосочки и начали их потирать, надавливать. Именно так, что я теряюсь в удушающих эмоциях.

Эти вопросы должны были помочь, но здраво мыслить мешал мужской терпкий запах, овладевший всеми рецепторами. Его тело, прижимавшее меня к стене все плотнее. Его губы, пожирающие мой рот в диком танце языков.

Где тот первый, нежный поцелуй, о котором я мечтала? Глупо ждать от такого зверя ласки.

Да и не нужна она мне. Он мне нужен. Вот такой вот, как на ринге. Настоящий. Дикий. Неистовый.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И осознание этого снесло все моральные и нравственные бастионы, поглотило разум вспышкой острейшего возбуждения и вынесло с ноги все мысли, когда его язык заменила пара пальцев, а губы вонзились в сосок через ткань.

— Господи, — промычала я, давая пихать в меня пальцы, облизывая их со всех сторон. – Господи…

— Заткнись, просто заткнись, — рычал он, кочуя с соска на сосок. Резко задрал футболку с бюстгальтером и начиная вылизывать их по кругу. Так жадно, так смачно, так влажно, что я начинаю откровенно выть, не веря, что это все происходит в реальности. Что это не очередной порочный сон, после которого я просыпалась вся в поту и на грани оргазма.

Его руки давно шарили под моей длинной, бесформенной юбкой, задирая ее все больше. А я уже даже не пыталась думать, просто поддавалась на его напор и настойчивость. На тот животный инстинкт, который все сильнее захватывал в тиски и меня.

Глава 19.

Его руки давно шарят под моей длинной, бесформенной юбкой. Нагло задирают ее все больше. А я уже даже не пытаюсь думать, просто поддаюсь на напор и настойчивость. На тот животный инстинкт, который все сильнее захватывал в тиски и меня.

Особенно сильно, когда его пальцы нащупали совершенно голые, половые губы. Это все Васька. Ее мужик любит гладко "там", вот она и меня повела на элекро-эпиляцию.

— Ни хуя себе, — он даже замер на мгновение, ощупал, раздвинул складки, проник пальцем и нажал на кнопочку клитора. Так… Именно так как мне нравится.

Марк поднимает голову, смотрит мне в глаза, часто дышит, опьяняя меня густыми потоками горячего дыхания. Что-то хочет сказать, но лишь продолжает эротическую экзекуцию.

Остановись, Малышева, что ты делаешь? Разве будешь ты себя уважать после такого? А он, будет?

«Замолчи» — прошу внутренний голос, вырывающийся сквозь давящее чувство похоти. Я не могу сказать «Нет» Только не тогда, когда дыхание спирает, только не тогда когда его пальцы начинают медленное движение по кругу.

Марк открывает рот, но я быстро сама его целую, умоляю помолчать.

И мы оба понимает, что одно слово, любое слово, может разрушить все.

Поэтому молчание и тихие маты Синицына становятся нашим проводником в мир безумия, где уже спустя пару мгновений я стою на самом краю скалы и задыхаюсь. Глотаю слезы счастья.

Марк умелыми пальцами подводит меня к пропасти.

Ласкает прямо так, как надо, надавливает именно так, как я люблю, делая это все в тысячу раз лучше, чем я, когда о нем думаю.

Чем, когда фантазирую, что в узкой кровати он со мной.

Но здесь нет кровати. Только он, сумасшедший, сексуальный и я, прижатая к стене.

Темно. Безумно. Горячо.

Могла ли я представить, что его злость принесет мне столько наслаждения? Могла ли я подумать, что я сама так захочу упасть в пропасть и получить долгожданный оргазм. Не просто оргазм. А оргазм от его рук. С ним.

Меня начинает откровенно потряхивать как в лихорадке. Хочу завыть, но Марк снова целует меня мокрыми губами, сжимает сильными пальцами зад, и остервенело трет клитор, заставляя оргазм длиться и длиться.

Длиться и длиться.

Это, просто какая-то нескончаемая пытка, самая сладкая из возможных.

И это только прелюдия? Верно?

А если ощутить его в себе? А если заняться сексом? Я умру? От наслаждения! От удовольствия.

И стоит только мыслям заполнить голову, как вдруг он прерывает поцелуй и сильно давит мне на плечи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Заставляет сесть к нему в ноги.

И сопротивление бесполезно.

— Марк. Я никогда… — никогда не делала этого. Хочу признаться, но не делаю попыток встать. Доставлять ему удовольствие кажется безмерно правильным и прекрасным. Ведь я давно об этом мечтала?

Только проклятое сомнение грызет, что мы не в том месте. Что время не то. Что его желание мне присунуть наказание за мои слова.