Цифры - Мария Петровна Казакова

такой этот Кавид Коронайос из Китая, из-за которого дураки-греки не хотят видеть его замечательную маму, и решил аккуратно расспросить её об этом как-нибудь в следующий раз.

Глава 6. Агония

я так хочу тебя

я хочу тебя отвезти на море

упаковать в чемодан, привезти туда, а там сожрать, прожевать и в волны выплюнуть

я хочу тебя спрятать в стенах, запечатать в жёлтом обоев узоре6,

а не как сейчас: вместо пота твоего извёстку слизывать

я спою тебе все мои песни

напиши мне

расскажу тебе все мои сказки

напиши мне напиши мне

станцую все твои мысли

напиши мне напиши мне!!!

отдам тело, разорву связки

напиши!!!!!

умоляю заклинаю пожалуйста

я не выдержу больше ни денёчка

рассыпаюсь уже от усталости

разлагаюсь в берёзовых почках

ну пожалуйста пожалуйста пожалуйста

я готова на всё умоляю

ну пожалуйста ну пожалуйста пожалуйста

я тоскую гнию погибаю

заметь меня заметь меня почувствуй

милые боги помогите изгнаннице

узнай меня узнай мне больно грустно

я так хочу я так хочу избавиться

я не могу больше я не могу не могу не могу не могу не могу не могу7

__________

Евагрий Понтийский, «Письма к Мелании»:

Так же как тот, кто читает письменные знаки, через их красоту понимает силу и разумность руки и пальцев, написавших их, вместе с волей писавшего, также и тот, кто с пониманием рассматривает творения, видит руку и перст Сотворившего их вместе с Его волей, которая есть Его любовь. <…>

И как слово того, кто говорит, не бывает услышано без его дыхания (πνευμα), и его дыхание не может выразить его волю без слова, а тот, кто делает знак, не делает его пальцем без руки или же рукой без пальца – так и Сын Божий, Который есть Слово, рука и сила, не делает ничего без Духа (πνευμα), Который есть мудрость и перст.

__________

– Ну что, сказка на ночь?

– Да!!! Мамочка, а расскажи сказку про Кавида?

– Про Каиба? Из книжечки Крылова, которую мы с тобой читали?

– Нет, про Кавида! Кавид Коронайос, Роки мне рассказывал про него, но я хочу узнать ещё.

– Да?.. Но я не… Хорошо, сейчас, возьму чайку́ и расскажу, а ты пока натягивай штанишки и укладывайся поудобнее, договорились?

– Уррраааа! Да здравствует Кавид Коронайос!

…

«Ковид был одним из восточных государей; имя его наполняло вселенную. Слава его была бы подобна солнцу, если бы оно не заходило. Богатства Ковидовы были неисчерпаемы, владения неисчислимы. Земли, ему подвластные, простирались на тысячи километров, через реки, океаны и моря. И капители коринфского ордена, и пропорции италиянской архитектуры, и уханьские городские ворота – всё видели войска Ковидовы, везде побывали, везде ходили его слуги, рабы и воины.

В ясные дни пустынные чистые улицы в его владениях заполнялись небывалым сиянием – и сердца людские от того сияния захлёбывались тревогой. Так чисто и безлюдно было под гнётом его власти, что целые города замирали в испуге. Казалось, что земли ковидовы прогорели однажды дотла – и с тех пор не осталось в них живых душ.

Запреты Ковида были так тверды, что потачливейшие мужья нынешнего времени не в состоянии были бы прошибить их своим лбом. Даже лучшие щеголихи смотрелись в стены его дворца, как в зеркало, и чувствовали, что судьба – это не больше, чем тонкая ниточка, выбившаяся из платья.

Слуги Ковида проносились облаками по безлюдным улицам, распыляя зелья зловонные, и такой были стены городские отделаны чистотою, что никакой бы автор не пожелал видеть лучшей чистоты на переплёте своих сочинений. Люди, в тоске и тревоге, украшали комнаты свои картинами дивными и сами становились живописью, обманывающею зрение.

Не пущал Ковид на улицы ни простолюдимов, ни учёных людей, но велел им разгадывать свои загадки, что мудрёнее были сфинксовых. Токмо лекари да гонцы сбивались с ног, утопая в его приказаниях с утра до ночи, с первых птичьих посвистов до лунного сияния.

Ковидовы историки говорили, будто внутреннее великолепие его дворцов поражало: всё было новёхонькое, у воинов Ковида – каждый день одежды новые, у рабов его – постели благоуханные. На деле же молва доносилась, что даже верные его воины месяцами стирали одежды одноразовые. Из новёхонького же были только двери, за которыми главы войск ковидовых прятались и от простолюдимов, и от своих же воинов, что бродили почти бездыханными в одеждах, до дыр застиранных.»

– Мамочка, а зачем же Ковид был таким злым?

– Сыночек… Ну, понимаешь… Не все же рождаются такими, как Роки и Маршал… Как бы тебе объяснить, я и сама-то не знаю. Хотя… Смотри, я тебе сейчас кое-что нарисую. Где у нас тут бумажка была, тааак…

– Карандашик нужен?

– Да, давай. Спасибо! Вот, смотри. Такая линия называется синусоидой. Видишь? Вверх-вниз, вверх-вниз. На эту линию похожи очень многие процессы в жизни. Например, давай, положи ладошку вот сюда, прислушайся к себе, посмотри, как двигается твоя грудка при дыхании. Вверх-вниз, вдох-выдох. И у меня точно так же. Вверх-вниз. А ещё солнышко. Оно всходит и заходит, вверх-вниз, рассвет-закат – и так каждый день.

Вверх-вниз, вверх-вниз – это показывает, что мы живы, что мы дышим, что жива наша планета – и весь мир живой. Здорово, правда?

– Да, очень! А если я буду сильнее вдыхать, я буду более живой, чем когда поменьше? Мы с Петькой в садике иногда играем, кто сколько больше будет не дышать. Я сначала совсем могу держаться, но потом не получается – и я как вдохну! А потом сильно-сильно дышу вверх-вниз, а до этого совсем не дышу.

– Ты что! Как! Вот ещё выясняется, конечно. Что же за игры у вас такие ужасные! Вас старшие ребята научили? Какие вы всё-таки озорники с Петькой! Это же очень опасно! Не играй так больше! Жуть, куда только Арина Леонидовна смотрит! Ну она у меня получит в следующий раз…

– Ну мааам, не надо! Я больше не буду, честно-честно. Но скажи, когда я не дышу, эта линия – сначала ровная, а потом будух-будух сильно вверх-вниз, да?

– Знаю я эти твои «больше не буду»… Ладно, я с этим ещё разберусь. При встрече я всё выскажу! Я-то переживала, что тебе плохо без садика, а оказывается, что тебя туда и без всяких вирусов опасно отпускать.

– Ну мам, скажи!!! Плоская линия?

– Да, ты прав. Когда человек не дышит навсегда, то есть когда он умирает, его линия становится плоской. Вы же с Петькой, когда задерживали дыхание, нарушали привычный порядок, и синусоида, наоборот, раскачивалась сильнее, потому что в вас – тьфу-тьфу-тьфу – ключом бьёт жизнь, и это заставляет тебя сильнее дышать после того, как ты задерживал дыхание.

Вверх и вниз – это противоположности, и именно в движении между ними и есть сама жизнь. Добро и зло – это такие же противоположности, только устроены они сложнее, чем дыхание или