Дорогами войны - Исса Плиев

В 9 часов полки генерала Головского в конном строю вслед за танками двинулись через Большой Куяльник. Вся артиллерия, которая успела выйти сюда, открыла огонь по прибрежным высотам. Полки Головского, используя разведанные броды, вошли в ледяную воду. В этом безмолвном, решительном движении был такой внутренний порыв, что все, кто видел его, поднялись, бросились вперед. И ничто уже не могло остановить казаков. Козловка была взята с ходу.

Как только боевые порядки достигли противоположного берега, артиллерийский наблюдатель подал сигнал переноса артогня. Черные кроны взрывов перенеслись в глубь обороны, казаки бросились в атаку…

– Свяжитесь с генералом Тутариновым, – сказал я радисту.

9-я кавдивизия Тутаринова наступала на Евгеньевку и по времени должна была уже взять село.

Радист монотонно вызывал «Звезду», потом смолк, подправил настройку и передал мне микротелефонную трубку.

– Товарищ командующий, комдив ведет переговоры с командиром полка подполковником Гераськиным.

Говорили они на языке кода, вперемежку с немудреным фронтовым лексиконом. Подполковник Гераськин доложил, что полк ворвался в Евгеньевку. «Решил уничтожить группу пулеметов, установленных в церкви, а затем форсировать реку. Иначе перестреляют в пойме реки». Генерала Тутаринова такое решение явно не удовлетворило. Он дал оценку этому решению короткой, но убедительной фразой… Затем комдив приказал сосредоточить полк на западной окраине и атаковать высоту на противоположном берегу, а для подавления огневых точек в церкви выделить орудие прямой наводки и подразделение противотанковых ружей. «Через двадцать минут, вслед за огневым налетом артиллерии – атака», – закончил Тутаринов.

Перехватив разговор комдива, я одобрил его решение и приказал сразу переходить к преследованию противника, так как остальные дивизии корпуса уже ведут бой за высоты, расположенные к западу от Козловки.

– Сейчас будет нанесен удар во фланг противостоящему вам противнику, – сообщил я генералу Тутаринову. Затем приказал генералу Головскому развернуть левофланговый полк и ударить вдоль берега. После выполнения этой задачи полк вывести в резерв командира корпуса.

В этом в общем-то сильном маневре таилась и слабость. Вместо наращивания усилий на направлении, где определился успех, они ослаблялись. Перед этим у меня состоялся разговор с генералом Ждановым. Выяснилось, что 4-й гвардейский Сталинградский механизированный корпус не смог с ходу прорвать оборону в районе Силовки.

– Вдоль дороги, – доложил командир корпуса, – мы встретили мощный противотанковый заслон, танки вязнут в балках в непролазной грязи. – Было перечислено с десяток объективных причин, создающих серьезные трудности в развитии боя. Комкор обосновывал необходимость рокировки главных сил корпуса к флангу конного корпуса, где местность была более доступна для успешного развития наступления танковой группировки. К тому же здесь намечался успех.

Это было правильно для его корпуса, но неверно для группы в целом. Приказ Жданову был таким: «Оставить часть сил на месте и имитировать подготовку к прорыву. Главные силы корпуса вывести на направление 10-й гвардейской и 30-й Краснознаменной кавдивизий в готовности к вводу в бой в направлении Ново-Николаевка, Сталино». Танковая атака здесь обеспечивалась хорошо разведанными бродами.

В середине дня мехкорпус вступил в бой для развития успеха кавалерийских дивизий. Сопротивление противника было сломлено. Войска конно-механизированной группы снова перешли к преследованию. Разгромленные части уже упоминавшихся дивизий противника бросали на дорогах танки, самоходки, орудия, автомашины и другую боевую технику и бежали, полагаясь лишь на собственные ноги. Мы, разумеется, не могли поступить подобным образом, чтобы ускорить преследование. Все, буквально все приходилось тащить с собой. Но преследование продолжалось успешно.

Чтобы не дать противнику оторваться, передовые части выбрасывали вперед на пути отхода гитлеровцев тачанки с противотанковыми ружьями и из засад расстреливали отходящие колонны, задерживая их движение, рассеивая и разгоняя их. Этот тактический прием быстро распространился во всех полках. Стоило казаку 1-го эскадрона 32-го гвардейского кавалерийского полка Кужарову удачно выскочить с противотанковым ружьем вперед, устроить засаду и поджечь несколько автомашин, как из-под пера парторга эскадрона старшины Мельникова вышло несколько боевых листков, в которых был описан подвиг коммуниста Кужарова и даны советы, как лучше делать засады.

Вперед устремились целые подразделения, а затем и части. Весь день под проливным дождем и снегопадом мокрые и предельно усталые, мы неотступно в коротких кровопролитных схватках били врага. Даже прославленная солдатская шинель казалась невыносимо тяжелым грузом на отекших плечах солдат и казаков. И спросил я у казака Остапа Кушнаренко, не сдадут ли силенки, если еще сильнее поднажать? Ведь никак нельзя дать противнику закрепиться на Малом Куяльнике.

– Пошто нет, товарищ командующий, можно. Ще в два-три раза быстрее можно, – уверенно ответил он.

– Ха, – выдохнул его сосед, – в тебе, Остап, и так вот-вот жила лопнет.

– Так то ж одна. А мы, кубанцы, двужильные, но есть и трехжильные, – отмахнулся от соседа Кушнаренко. – Не сомневайтесь, товарищ командующий, выдюжим.

…Генерал-полковник Шернер предпринял еще одну попытку остановить конно-механизированную группу, прорвавшуюся в глубокий тыл его армий. Он объединил 3-ю и 97-ю горнострелковые, 256-ю и 335-ю пехотные дивизии и только что подошедшую свежую 127-ю пехотную дивизию в ударную группу. Командующим этой группировкой был назначен, по показаниям пленного офицера, генерал Расп. Штаб группы разместился в хуторе Лозовый.

Группировка генерала Распа, по показаниям пленных, заняла оборону на высотах западнее и юго-западнее Сталино, то есть на высотах, прилегающих к реке Малый Куяльник. Город расположен в котловине, образованной окрестными высотами. Река делит его на две равные части, западные скаты круто обрываются, образуя многочисленные промоины. Наличие каменных зданий и церкви позволяло создать здесь крепкие опорные пункты и узел сопротивления, подходы к которому могли прикрываться огнем с прилегающих высот.

Было уже темно, когда передовые части конно-механизированной группы, сбив усиленное боевое охранение противника с восточных высот, вышли к реке Средний Куяльник. В слиянии Среднего и Малого Куяльника и находился городок Сталино. В результате захвата контрольных пленных подтвердились данные о том, что в районе Сталино находится до пяти дивизий противника. Необходимо было найти «ахиллесову пяту» его обороны. Пока что было ясно одно: атаковать надо ночью и непременно захватить Сталино. «Обходный маневр справа? – прикинул я. – Но для этого надо форсировать две реки и несколько балок. Слева тоже не легче». Невольно представляю, как полки поднимаются и снова, надрываясь, идут сквозь дождь и непроглядную тьму по глубокой и вязкой грязи. «Может быть, дать час-другой отдохнуть? Тем временем лучше изготовить артиллерию, организовать работу органов тыла, закончить сосредоточение мотопехоты и танковой бригады, а в полночь начать прорыв на узком фронте? Пожалуй, так лучше».

Штаб конно-механизированной группы расположился в Марциановке. Это было несколько северо-западнее Сталине.

Офицеры штаба сразу же разъехались по соединениям, чтобы быстрее и точнее довести до командиров боевые распоряжения, помочь подтянуть все, что отстало, организовать взаимодействие, собрать сведения о расходе боеприпасов и горючего, о потерях. Эти сведения требовал фронт. Мы, конечно, добросовестно докладывали о наших потребностях, но знали, что помочь нам смогут только после операции. А нужда была большая. Дело в том, что с отрывом от войск фронта, а значит, и от фронтовых баз снабжения подача горюче-смазочных веществ, боеприпасов и продовольствия, по существу, прекратилась. Из-за бездорожья расход горючего возрос в три-четыре раза. Почти непрерывные, как правило, самые «прожорливые», ближние бои с потрясающей быстротой поглощали боеприпасы. Ведь при столкновении с врагом грудь в грудь не прикажешь экономно расходовать боеприпасы, не превышать лимита. Казаки стали захватывать немецкие автоматы и боеприпасы к ним, гранаты с длинными деревянными ручками, 81-мм мины с дополнительными кольцевыми зарядами (они использовались для стрельбы из наших 82-мм минометов) и многое другое. Большие надежды мы возлагали на станцию и город Раздельная, где находилась крупная база снабжения противника.

С вечера поднялась сильная пурга, резко похолодало, землю сковал гололед. Хорошо подобранные передовые отряды на широком фронте спустились к реке и под покровом непроницаемой тьмы начали переправляться вброд. Несколько усиленных эскадронов и дивизионов были направлены для перехвата путей отхода противника.