Один день в Древних Афинах. 24 часа из жизни людей, живших там - Филипп Матисзак

из 220 кораблей, еще одной триерой.

Построив корабль, спонсор становится его капитаном и может дать ему имя. Имя этой триеры – «Филиппа», то есть «Любящая лошадей», потому что ее строительство оплатил богатый конезаводчик. А поскольку конезаводчик стар и немощен, триерархом стал его непутевый сын. Командир решил руководить этим небольшим отрядом именно с «Филиппы» в том числе и для того, чтобы помешать ее капитану выкинуть какую-нибудь исключительную глупость.

Обычно успешные афиняне охотно берутся за строительство триер. Среди представителей афинской элиты борьба за престиж идет не на жизнь, а на смерть, но в распоряжении у них не так уж много различных средств. Поэтому богачи не просто снаряжают триеры, но и превращают их в плавучие символы собственного достатка и великолепия. Как однажды заметил дядя командира, Фукидид, тоже в свое время командовавший флотом, «каждый прилагал величайшее старание к тому, чтобы его корабль возможно больше отличался и великолепием, и быстротою хода» [20].

Триеры – опора Афинской державы. У всех на слуху «Па-рал» и «Саламиния» – две триеры, славящиеся исключительной быстротой. Эти стремительные корабли регулярно принимают участие в религиозных праздниках и дипломатических миссиях, а также доставляют послания, курсируя между городами, расположенными на островах Эгейского моря. Впрочем, несмотря на их священный статус, в военное время и «Саламиния», и «Парал» идут в бой вместе со всем остальным афинским флотом.

НАЗВАНИЯ НЕКОТОРЫХ АФИНСКИХ ТРИЕР

(обычно афиняне давали кораблям названия женского рода)

«Ликена» («Волчица»);

«Аура» («Ветерок»);

«Амфитрита» (в честь супруги Посейдона, бога морей);

«Мелитта» («Пчела»);

«Ахиллея» (женская форма имени воина Ахиллеса);

«Саламиния» («Саламинская» – при Саламине афинский флот одержал знаменитую победу);

«Елевферия» («Свобода»);

«Никесо» («Одержу победу»).

Tabulae Curatorum Navalium (IG2 1614–1628)

Остальные корабли афинского флота используются для транспортировки войск на большие расстояния и наблюдения за персидскими военными судами, стоящими в гаванях Тира и других портовых городов Леванта. Перевозят они и афинских дипломатов, объясняющих недовольным союзникам (читай – вассалам), почему размер уплачиваемых ими взносов (читай – дани) вновь вырос. В ходе подобных переговоров появление афинских триер у союзнических берегов служит красноречивым доводом в пользу продолжения выплат. Платить, может, и неприятно, но, если этого не сделать, будет гораздо хуже.

Хороший пример – судьба Фасоса, острова, к берегам которого и направляется отряд. Фасос расположен у побережья Фракии, к востоку от Македонии, и процветает благодаря обилию древесины и золотым рудникам. После завершения греко-персидских войн афиняне предложили фасосцам присоединиться к союзу, созданному для борьбы с Персией. Фасосцы с радостью согласились, надеясь, что Афины защитят их от персов, после чего афиняне, не советуясь с фасосцами, решили, что рынки и рудники на соседнем с Фасосом побережье отныне принадлежат не жителям острова, а им. Тогда-то фасосцы и узнали, что выйти из Афинского морского союза (читай – Афинской державы) нельзя. Когда они попытались покинуть союз, на горизонте показались афинские триеры. После двухлетней осады Фасос лишился городских стен и собственного флота и был принужден ежегодно платить дань в размере тридцати талантов. Фасос до сих пор остается членом союза, а его жители чувствуют, что по сравнению с другими непокорными союзниками Афин они еще очень легко отделались.

Отряд кораблей везет груз для небольшого афинского гарнизона, расквартированного в крепости в порту Фасоса и предостерегающего жителей острова от новых попыток покинуть союз. Триеры пройдут мимо гавани, напоминая фасосцам, что Афины не дремлют, а затем продолжат путь вдоль побережья Фракии. Здесь промышляют ликийские пираты, и командир отряда планирует не только опросить местных рыбаков, но и тщательно обследовать все бухты, в которых могут укрываться разбойники.

Уже при самом отправлении он оставил на берегу большие паруса, имея в виду, что он идет в бой [в бой триеры шли без парусов, поскольку c ними грести было тяжелее]; акатиями [малыми парусами] он тоже почти не пользовался, даже когда дул попутный ветер. Все время флот приводился в движение веслами, благодаря чему и гребцы прекрасно закалились, и суда двигались быстрее. Когда предстояло остановиться для завтрака или обеда, он приказывал <…> по сигналу мчаться вперегонку к берегу. При этом наградой за победу была возможность первым набрать воды, первым удовлетворить какую-нибудь другую потребность или первым позавтракать <…> Если была хорошая погода, он часто приказывал отчаливать тотчас же после ужина, причем, если дул попутный ветер, – матросы спали, идя на парусах; если же приходилось грести, то гребцы делились на смены и гребли поочередно. Во время передвижения днем он приказывал по сигналу выстраиваться то гуськом, то в ряд. Таким образом, они попутно обучались и упражнялись во всех приемах военно-морского дела, пока не прибыли в море, на котором, как они предполагали, господствовали враги. Так тренировал своих гребцов афинский флотоводец Ификрат.

Ксенофонт. «Греческая история», 6.2.27–30[21]

Триеры прекрасно подходят для этой задачи, ведь они легкие и прочные. Чтобы продолжать движение, даже тяжело нагруженной триере достаточно глубины всего в четыре локтя – а значит, эти суда могут заходить даже в мелководные бухты. Если триера все-таки сядет на мель, гребцы просто сойдут на берег, а если и этого окажется недостаточно – им хватит сил, чтобы дотащить ее до более глубокого участка.

Еще одно преимущество триеры, целиком построенной из дерева, – положительная плавучесть. Для того чтобы держаться на плаву, триере не нужно вытеснять объем воды, весящий больше, чем она сама. Если вражеский таран проделает в корпусе дыру, триера не затонет, хотя может лишиться мореходных качеств [22].

Во время экспедиции командир отряда собирается выполнить еще одну миссию, которую он не обсуждал с афинскими властями. Ничего противозаконного в ней нет, однако это тот случай, когда легче принести извинения за уже сделанное (если обо всем станет известно), чем просить разрешения заранее. В носовой части триеры припрятаны свитки, завернутые в водонепроницаемую ткань. Это записи бесед, которые флотоводец провел по просьбе своего дяди Фукидида.

Во время прошлой войны Фукидид сам командовал флотом, действовавшим у берегов Фракии. Увы, природная осторожность и скрупулезность помешали ему вовремя прийти на помощь городу, который какой-нибудь импульсивный командир, возможно, сумел