Кризис среднего возраста - Алексей Анатольевич Миронов

квартиры директрисы, в семье воцарился мир. Словно злые духи мгновенно утянули за собой всё плохое. Властное лицо директрисы смягчилось. Муж Софьи Николаевны в воскресное утро приблизился робко к жене и поцеловал ее! Та отложила расческу и с интересом посмотрела на своего суженого, которому стукнуло уже сорок три годка, припомнила, как весело жилось на свете в студенческие годы – и вдруг рванула, как студенточка, на кухню, откуда спешно доставила в спальню бутылку «Вазисубани».

Проснувшись, дети никак не могли взять в толк, отчего не готов завтрак и почему из спальни родителей доносится по десятому разу песня Сальваторе Адамо «Падает снег». Но это что! Куда больше мальчика и девочку поразило предложение вечно занятой мамы взять да пойти всей семьей в кино – на нашумевший кинофильм Станислава Говорухина «Вертикаль».

* * *

Машинист, он же начальник поезда, притормозил на повороте узкоколейки. Приближалась станция Безымянная.

– Сергеич, на Безымянной платформы нет, прыгай на насыпь! Скорость невелика, давайте…

Попов Алексей Сергеевич, а попросту Сергеич, военрук, капитан в отставке, поджарый подтянутый человек с седым бобриком волос, кивнул. Голубые глаза его смотрели пронзительно, почти молодо. Он руководил поисковым отрядом «Орленок». Отставной капитан пожал руку начальнику поезда, а затем подал пример всему отряду. Сначала военрук скинул на землю тяжелый вещмешок, набитый консервами и сухпайком, а затем с легкостью, отпустив поручень, спрыгнул на насыпь.

Следом за командиром юнармейцы-пятиклашки, как горох, кубарем покатились по насыпи. Прыгали так, как учили на физкультуре. Поэтому обошлось: никто не подвернул ногу, не поранился, не поцарапался.

Ванька-Черт прыгал последним. Паровоз серии П36 Коломенского завода имени Куйбышева, выпущенный в 1957 году, поддал парку, прощально прогудел трижды и вздрогнул, собираясь набрать скорость после поворота, – и Ваня сиганул вниз. Бросил мешок с консервами и сухим пайком, сгруппировался и прыгнул. Коснувшись ногами насыпи, он, как учили, перенес центр тяжести тела на правый бок, и, перекатившись три раза, поднялся, спокойно отряхнулся и потопал к своему вещмешку.

– Отря-я-я-д, становись! – зычным голосом скомандовал Сергеич. – По порядку – рассчитайсь!

Военрук оглядел заспанные, чуть помятые лица мальчишек. Ничего, сейчас разгладятся.

– Ставлю задачу, – сказал он. – Слушайте внимательно. В лесах здесь действовал партизанский отряд, в составе которого находился пионер-герой Василий Портнов, выпускник нашей школы, имя которого она и носит. Нам предстоит сделать марш-бросок километров на десять – двенадцать до заброшенного монастыря. Там располагался штаб немецкого артиллерийского дивизиона, где в застенках и погиб пионер-герой. Задача: пройти по местам боевых действий отряда и собрать сведения о подвиге Васи. Места здесь глухие, болотистые, кое-где попадаются неразорвавшиеся снаряды и мины. Идем цепочкой, стараемся не отклоняться от товарища, идущего впереди.

Сначала умоемся. А то некоторые никак не проснутся! Видите, вон там чугунная колонка? Один жмет на рычаг, второй умывается, потом поменялись. Ясно? Умываемся, чистим зубы. Не забываем наполнить фляги. Питьевой воды поблизости нет. Ближайший колодец находится в заброшенной деревне Горелово, а до нее километров пять будет.

Приводим себя в порядок, затем каждый юнармеец подходит ко мне за сухим пайком. Перекусываем. И двигаемся дальше. Да, кстати. – Военрук достал новенький пузырек одеколона «Шипр» и пустил по рукам. – Брызгаем аккуратно на шею, лицо, руки. Иначе станем добычей местных комаров-кровопийц.

Ну что, готовы, орлята? А что у вас с обувью? Ну-ка, проверьте, не ослабла ли шнуровка на кедах. Подтяните. Никому не нужны кровавые мозоли. Прошу отнестись к моей просьбе серьезно. Аптек здесь нет.

Пока ребята умывались и проверяли шнурки, военрук устроился на пригорке и открыл офицерский планшет. Достал компас. Поводил пальцем по карте, совместил маршрут с направлением стрелки компаса: зафиксировал направление марш-броска. Застегнув планшет, молодцевато выпрямился.

– Всем юнармейцам выстроиться в цепочку и двигаться за мной! – дал команду. – Савушкин, пойдешь замыкающим. Следи: не дай бог, кто отстанет, потеряется по дороге!

Послышался голос:

– Товарищ командир отряда, разрешите обратиться.

– Разрешаю, юнармеец Меликян.

– А правду писали в газете «Красный лесник»? Ну, что в прошлом году в монастыре погибла большая группа туристов?

– Было такое, – признал военрук. – Группа задохнулась от угарного газа, очевидно, по неопытности. Туристы были городскими жителями, закрыли заслонку дымохода слишком рано.

– А журналист написал, – сказал Меликян, – что заслонка была открыта, а у всех туристов на лицах застыли гримасы ужаса…

– Вот чтобы этого не произошло, юнармеец Меликян, я назначу вас дежурным по закрыванию дымохода. Закроете заслонку своими руками, когда убедитесь, что все дрова в печи прогорели. А сейчас, – громко сказал командир, – встать в строй и цепочкой, соблюдая дистанцию, за мной – шаго-о-м марш!

* * *

Главное в марш-броске с подростками – не сбить у ребят дыхание. Идти в хорошем темпе, однако не шибко, чтобы даже самый нерасторопный боец поспевал. Вот и хорошо, вот и ладненько!

Сергеич несколько раз оглядывался. Убедившись, что отряд взял нужный темп, устремился вперед. На протяжении нескольких километров маршрут совпадал с узкоколейкой, что облегчало движение: шедшие не спотыкались о валежник, не обходили поваленные бурей деревья, отклоняясь от маршрута и таким образом удлиняя его. Стояла особенная глухая тишина, лишь изредка нарушаемая криком болотной птицы да уханьем филина, почему-то перепутавшего день с ночью.

В таких-то вот дремучих лесах и водятся лешие, в чащобах стоят избушки на курьих ножках с бабами-ежками внутри, а на болотах водяные заводят игрища с русалками.

О том думал уже не отставной капитан, а мальчишка Иван, которого помаленьку охватывал, как бы пропитывал языческий страх.

Идя позади, он глядел вслед парнишкам. Те весело болтали, отмахивались от комаров, которых не брал и «Шипр», и старались не отставать от командира. Ребята ничего такого не чувствовали, это было ясно.

Усилием воли Ванька остановил черный поток мыслей. Дабы переключиться, он попробовал представить себя партизаном. Без карты и без компаса. Непонятно, куда идти! Вот тебе и туристическое ориентирование! Значит, только по мху на деревьях можно только определить, где север, а где юг? А что это там? Впереди среди деревьев что-то чернело. Так и есть – землянка, поросшая мхом и черникой. Сергеич остановил отряд. Все столпились вокруг заваленного входа в землянку.

– Вот в таких землянках жили советские партизаны, – тоном экскурсовода сообщил военрук.

Он расчехлил пехотную лопатку, висевшую у него на правом боку.

– Предлагаю отрыть сверху небольшое отверстие и посветить фонариком. А там поймем, есть ли смысл откапывать вход целиком. Ну, кто хочет отличиться?

Отличиться захотели все. И пришлось выбирать по считалке.

Вышел месяц из тумана,

Вынул ножик из кармана.

Буду резать, буду бить,

Всё равно тебе водить.

Палец считавшего уперся в