Коппола. Семья, изменившая кинематограф - Айан Натан

и старой уловки. Он удвоил бюджет путем продажи права на показ фильма в Британии продюсеру Рэймонду Строссу и перебрался через Ирландское море на Ardmore Studios в Ирландию. Здесь всегда можно было пригласить группу англоговорящих актеров из Дублина. Что касается съемок на натуре, то их успех обеспечила готическая архитектура замка Хоут, где имелся полный запас зубцов, крестов, арок и надгробий, а также пруд с поросшими камышом берегами. Наверное, во время растянувшихся на годы съемок фильма «Апокалипсис сегодня» Фрэнсис не раз вспоминал свой дебют, который ему удалось снять за девять дней…

Коппола мыслил прагматично: «Недавно на экраны вышел хит Хичкока «Психо». Уильям Касл только что снял фильм «Со склонностью к убийству». А Роджер всегда делает фильмы, похожие на только что вышедшие. Поэтому я должен снять хоррор, в котором множество людей будет зарублено топором – ну или что-то в этом роде».

Итак, что мы имеем в начале? Есть малопродуманный, написанный в лихорадочном темпе сценарий: алчная, крикливая блондинка Луиза Хэлоран (Луана Андерс) ради получения наследства приходит в особняк своего мужа, умалчивая о его смерти (она произошла в прологе фильма). Андерс ныряет на дно пруда в нижнем белье со связкой кукол – фальшивым свидетельством гибели ребенка, которое должно нанести удар по хрупкому сердцу матери семейства. Поднявшись на поверхность, она видит занесенный над ее головой топор…

Идея ранней смерти главной героини была явно заимствована из фильма «Психо». Это лучшая сцена картины.

Британский актер Патрик Маги, только что сыгравший в «Молодых гонщиках», запомнился длинными речами, которые он с демонстративным удовольствием произносит в образе семейного доктора, призванного разгадать тайну этого убийства. Но Хэлораны хранят еще множество секретов, в том числе и имя убийцы с топором, который затесался в их благородное семейство…

Корман постоянно звонил Копполе, требуя добавить в фильм больше секса и насилия и не допустить появления вычурных психологических моментов. Тем не менее в атмосфере фильма Копполы с его сверхъестественным подтекстом и старым семейным проклятием остался отблеск образов Ребекки, Лоры и Джейн Эйр[10]. Коппола мастерски создал впечатление неотразимой угрозы, а оператор Чарльз Ханнауолт отлично справился с ракурсами и черно-белыми визуальными эффектами (это особенно важно подчеркнуть еще и потому, что во время работы над фильмом режиссер увел у него девушку).

В определенном смысле «Безумие 13» можно назвать первой из семейных драм Копполы.

Посмотрев работу своего дебютанта, Корман объявил ее достойной, но потребовал добавить в картину еще как минимум одну отрубленную голову и сделать вступление с пояснениями – фильм получился слишком коротким и слишком запутанным. Для исправления этих мелких недочетов к съемочной группе был прикомандирован Джек Хилл, который добавил к сюжету смерть болтливого браконьера и еще одну отрубленную голову, прыгающую по лесной тропинке.

Оглядываясь назад, Коппола вполне может гордиться своей первой работой. Существенные недостатки повествования компенсируются в ней широким визуальным диапазоном, поскольку режиссер творил в обстановке полной свободы, обдумывая каждый кадр. «Чрезвычайно впечатляющая первая попытка», – так мог бы сказать о своем дебюте сам режиссер.

Доходов от кассовых сборов хватило на то, чтобы у Копполы появились наконец столь нужные ему деньги. Но рецензии на фильм были неоднозначными. «Съемки лучше, чем сюжет», – фыркнула газета «Нью-Йорк Таймс» в критической заметке, которая дала начало семейному анекдоту. Фрэнсис подумал, что его хвалят за solid direction, «твердый курс», но Августу пришлось поправить младшего брата: «Да нет, дурень, тут написано не “solid”, а “stolid” – “вялый, безразличный”».

Прежде чем двигаться дальше, мы должны ненадолго вернуться к съемкам «Безумия 13», во время которых произошла одна знаменательная встреча.

Девушка в пальто с меховым воротником наивно думала, что на всех съемочных площадках правит бал гламур. Элинор Нил поднималась на третий этаж старого дома, в котором находился офис киностудии. Стройная девушка с фарфорово-бледной кожей и длинными темными волосами, разделенными посередине на пробор… Ее можно было принять за Эли МакГроу или юную Натали Вуд. Она бросила первый взгляд на своего будущего мужа – это был бородатый мужчина без рубашки, в пижамных штанах, который что-то яростно выстукивал на пишущей машинке. Она уловила запах, который свидетельствовал, что он не спал всю ночь, размножая страницы сценария на мимеографе.

«У вас сразу складывалось такое ощущение, что он любит рисковать», – вспоминала она. Могла ли девушка тогда предположить, что часто будет смотреть на мужа, сидящего в такой позе, и молиться о том, чтобы его фильм вышел на экраны. Коппола с юности напоминал уходящий поезд: либо ты запрыгиваешь к нему на подножку, либо отскакиваешь в сторону. Элинор – Элли – оказалась единственной, кому иногда удавалось привести в действие его тормоза.

Оказавшись в 1962 году, мы должны хорошенько рассмотреть Элинор, потому что она сыграет важную роль в нашей истории. Она станет главным соратником Копполы, его самой стойкой сторонницей, его женой, сама будет художником и режиссером, а благодаря ярким дневникам станет и ярчайшим биографом своего целеустремленного мужа. Читая ее откровенные и трогательные записи, ее рассказ о создании фильма «Апокалипсис сегодня», нельзя не заметить, что она необычайно проницательна (и часто очень забавна) в своих высказываниях относительно природы искусства и кинопроизводства. Кроме того, Элинор – женщина, сильно пострадавшая от страстей мужа. Ну а еще она стала матерью, наставницей и наперсницей трех их детей – Джио, Романа и, конечно же, Софии.

Она красива и уверена в себе, на три года старше мужа. Она выросла в атмосфере богемной культуры, которая проявляется в том числе в куртках а-ля китель Дуайта Эйзенхауэра и в широких юбках свободного покроя и самых смелых цветовых сочетаний.

Элинор родилась 4 мая 1934 года в Лос-Анджелесе, а выросла в Сансет-Бич. Ее отец рисовал карикатуры на политиков, он умер, когда ей было всего десять лет. Мать всю жизнь боролась с моделью поведения, которую мораль 1950-х годов предписывала всем женщинам: быть безупречной домохозяйкой и женой. «Ее считали эксцентричной, думали, что она борется с депрессией», – вспоминала Элинор о матери. Она очень тосковала по отцу, которого фактически не помнила. В юные годы ее отец учился в художественной школе во Франции, а потом путешествовал по Мексике. Судя по всему, она унаследовала храбрость отца и его страсть к путешествиям, поскольку даже бросила колледж ради того, чтобы странствовать по Европе и Южной Америке.

Элинор одновременно и противоположность, и копия Копполы, как Кэй с Майклом Корлеоне (хотя она ненавидит это сравнение). Она – сдержанная, проницательная и тонко чувствующая женщина. Она – голос разума в полной неразберихе. Она умеет заглядывать