Никого впереди - Евгений Сапиро

Когда Санька выложил перед ним табличку с информацией о претендентах, Юра, после длительного изучения, задал вопрос:

– Вы команду создаете на пять лет?

– Наш ректор ничего не делает «на халтуру». Только капитально. А в чем дело?

– Из двенадцати кандидатов на семь первых мест ты поставил ребят, которые через пять лет все вместе дружно покинут университет. А это будет хорошо сыгранный костяк команды. Будете снова начинать всё с нуля?

– Есть варианты?

– Не без того. Постараемся набрать состав, который будет меняться ежегодно не более чем на четверть. Если парня принимаем на рабфак, то он наш на шесть или семь лет. Шаумян из «Сокола» у тебя предпоследний, а он был отчислен с третьего курса. Если восстановят – замена через три года. Географы и бухгалтера у вас учатся четыре года. Ротация почти равномерная. Еще одно. Не стоит гнаться за полным составом из «профи». Если их будет человек шесть-семь, «любители» подтянутся, заиграют гораздо сильнее.

– Ну ты «мозга», Академик!

На ближайшем «треугольнике» Санька изложил принцип формирования команды, не упустив красивый термин «ротация». К вечеру того же дня Соколовский посвятил в тонкости ротации ректора.

Петр Павлович довольно хмыкнул:

– Толково. Сами изобрели или позаимствовали?

– Изобрели. В соавторстве с Дьяковым.

Инициатором шефства университета над заводскими спортсменами стал горком комсомола.

Двух футболистов приняли на рабфак, двух – на «пятилетние» специальности. «Переросток» Ножкин по собственной инициативе поставил ультиматум – учиться не более четырех лет и без хитрой математики. Его удовлетворили географией. Шустрый полузащитник из «Нефтяника», который постоянно «химичил», обналичивая талоны на питание, твердо назвал «бухгалтерский учет». Опять же – четыре года. На третий курс восстановили Шаумяна.

Дьякову повезло: «летний» футбол почти не накладывался на «зимнюю» учебу. За труды праведные ему предоставили право на свободное посещение занятий, которым он старался пользоваться как можно реже. Обе сессии третьего курса он сдал без троек. Способствовала этому невинная уловка: на занятиях он выбирал место прямо перед преподавателем, не дальше второго ряда. Но «секрет фирмы» заключался в другом. По вечерам Санька бегло просматривал учебники по курсам, которые им должны были читать завтра. Почти в каждой теме были сюжеты с элементами дискуссии. Например, сравнение федеративного и конфедеративного устройства государства. Сварганить умный вопрос из этих противоречий не требовало особых талантов:

– Какая тенденция более перспективна сейчас, в эпоху технического прогресса и расширения коммуникаций: в сторону конфедераций или наоборот?

За семестр перед одним и тем же преподавателем Санька «засвечивался» раза два-три, не более. Но этого хватало, чтобы на экзамене или на зачете лектор мог доброжелательно пошутить со всеми вытекающими отсюда положительными последствиями:

– Теперь, коллега, наступила моя очередь задавать вопросы.

Уловки уловками, но когда он листал учебник в поиске подходящего вопроса, в голове тоже кое-что откладывалось.

Атаманов. 5 августа 1963. Утро после Дня железнодорожника

Железнодорожники всегда были уважаемой профессией. Подобно летчикам или металлургам. Недаром еще товарищ Сталин выделил всем им для праздника по летнему дню. Металлургам – в июле, летчикам и железнодорожникам – в августе. Когда можно расстегнуть форменный китель и гульнуть от души не в тесном помещении, а на природе. Это вам не ноябрьские заморозки «милицейских» или декабрьский колотун энергетиков.

В прошлом году начальник дороги в порядке поощрения включил Вячеслава Вячеславовича в состав делегации, выезжающей в Чехословакию.

Завод «Шкода-Пльзень», выпускающий знаменитые чешские электровозы, пригласил к себе представителей своего самого масштабного заказчика. Уже в Пльзене гости выяснили, что город славится не только и не столько своими электровозами, сколько пивом.

Задумано это было специально или произошло случайно, но именно во время их командировки в Пльзене проводился ежегодный пивной фестиваль.

Приличные машиностроительные заводы были и в Камске. Но праздника, подобного этому, НОД-4 не видел никогда. Может ли нормальный человек представить, что на праздник пива люди идут с детьми? Только в сказках (и это как минимум) в десяти пивных ресторанах бесплатно раздают наполненные кружки с белыми шапками пены и никто при этом не кричит: «По одной в одни руки!».

На нескольких сценах выступали музыканты разных жанров, дурачились клоуны. Горожане и их гости сражались за победу в скоростном поглощении напитка, в метании пивных подносов. На древнем пивном заводе пробовали пиво прямо из бочек.

А попробовать было что!

Пиво Вячеслава Вячеславовича восхищало, но не удивляло. Удивляло явление, которое он назвал «нарядная незаорганизованность». Весь город был ярко и оригинально одет, украшен явно не по приказу. Это был праздник веселых, раскрепощенных и, еще один сюрприз, не пьяных людей. Пиво играло в этом веселье свою роль. Но не главную. Оно больше было поводом для веселья.

Еще в Пльзене запала в голову НОД-4 почти шальная мысль: попробовать устроить подобное для своих железнодорожников. Ведь мы из того же теста, что и чехи, слеплены. Тоже душа порой требует красоты и задора. Пусть у нашего паровоза труба пониже и дым пожиже, но на свисток пара у нас всегда хватало.

Ни с кем своей задумкой до поры до времени Вячеслав Вячеславович не делился. Да и сам уже стал ее забывать. Вот только разбудила эту мысль телеграмма из министерства за тремя важными подписями, полученная в начале апреля. Сообщалось в ней, что их отделение признано победителем Всесоюзного социалистического соревнования за квартал.

Народная мудрость гласит: «Победителей не судят». Это просто победителей. А уж победителей социалистического соревнования, тем более всесоюзного, не только не судили, но и премировали. Довольно щедро.

И недаром поколение Вячеслава Вячеславовича выросло под звуки марша авиаторов, который начинался словами:

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!»

Круглая сумма различных премий, полагающихся Камскому отделению за победу в соревновании, могла стать материальной базой для подтверждения этих слов. Попробовать превратить сказку в быль Вячеслав Вячеславович задумал в форме проведения Дня железнодорожника.

Первый, с кем начальник отделения поделился своим замыслом, был профсоюзный лидер. Всякую лирику начальника, типа: «горят глаза», «психологический климат», «непьяное веселье» – председатель профкома толком не понял, а значит, и не оценил. Зато его острый «аппаратный нюх» с ходу учуял потенциальный размах предлагаемой акции и последующий руководящий резонанс. Учуял настолько, что сразу назвал возможную и немалую сумму профсоюзного взноса в финансирование «мероприятия».

После этого НОД вынес свою идею на обсуждение «малого хурала» – секретарей партийного и комсомольского комитетов, профсоюзника и заместителей. Он поделился своими пльзенскими впечатлениями и предложил: пока имеются деньги, давайте устроим для наших людей красивый праздник!

Денежный аргумент был более чем убедительным: когда следующий раз Камскому отделению подвалит счастье ходить в передовиках, знал только беспартийный Господь. По той причине, что все присутствующие на тот момент числились атеистами, вслух о нем никто не вспомнил.

Единодушного одобрения Вячеслав Вячеславович не получил. Более того, «главный», как обычно, без реверансов заявил:

– Я человек приземленный. Примеряю ситуацию на себя. Имею два варианта. Первый – получаю премию купюрами или дефицитом. Например, не откажусь от хорошей стиральной машины. Второй – вхожу с вами, дорогие коллеги, в долю, после чего мы с гулом наши премии прогуливаем. Итог первого варианта: у меня в ванной лет на пять осталась хорошая и полезная машина. Итог второго: на пару недель остались, возможно, приятные воспоминания, а на понедельник, точно, похмельный синдром. Вывод. Я за традиционные формы поощрения: большинство – деньгами, особо отличившихся – дефицитом. Но свое право «вето», которого у меня, по большому счету, нет, для убийства красивого праздника использовать не буду.

Партия, профсоюз и комсомол в союзе с Атамановым и НГЧ идею праздника поддержали с энтузиазмом. Еще два заместителя выразили осторожный оптимизм.

Вячеслав Вячеславович подвел итог дискуссии:

– Учитывая гуманизм Ивана Павловича, который не наложил «вето» на мою задумку, и никем не отмененный в системе МПС СССР принцип единоначалия, объявляю предложение о масштабном проведении Дня железнодорожника принятым за основу. Поручаю:

– экономистам и профсоюзу составить смету праздника;

– Атаманову, НГЧ и начальнику ОРСа[13] представить перечень доступного для нас «дефицита»;