Возрастное. Книга 1. Часть 2 - Лев Ефимович Фейгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И мы все выпили за этот желаемый ЛОЗУНГ, но втихаря, ни звука.
За ужином Анисим многое рассказал нам о своих друзьях, товарищах по МАССОВКАМ. Называя их, он обнял отца и, по русскому обычаю, трехкратно поцеловал его. Потом последовали, кратко, воспоминания. О первых кружках молодежи еще в ХОТИМСКЕ в 1897-1898 годах. Такие-то были годы.
Ужин‚ как таковой закончился, а воспоминания продолжаются.
– И в этом же 1914-м году. – Продолжил свои воспоминания Анисим, – осенью, я видел НИКОЛАЯ ВТОРОГО‚ такого, именитого: МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРОЙ‚ ИМПЕРАТОР ВСЕРОССИЙСКИЙ‚ ЦАРЬ ПОЛЬСКИЙ‚ ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ФИНЛЯНДСКИЙ, И ПРОЧАЯ, И ПРОЧАЯ…
– Встретить царя у вокзала шли все школьники города, а также школьники «ЕВРЕЙСКОГО УЧИЛИЩА». В руках они несли трехцветные флажки. При встрече с царской семьей, дети должны были поднять флажки и прокричать «УРА».
– Разные начальники бегали туда и обратно.
– Вдруг стало тихо, значит, сейчас появится царская семья.
– Вот они ИДУТ.
– Впереди идет царь, он в шинели, сапогах‚ невысокого роста, бледный, с бородкой, без короны и ореола. Рядом шагает царица, дочери‚ одна них одета в красное. Матрос-здоровяк несет на руках НАСЛЕДНИКА АЛЕКСЕЯ.
– Они сели в автомобили и поехали по городу.
– Впереди, на первой машине, сидит ПОЛИЦМЕЙСТЕР90 и кричит. – ЦАРЬ ЕДЕТ! ЦАРЬ ЕДЕТ!!!
– Домой я пришел с большими новостями. – Я видел ЦАРЯ, ЦАРИЦУ, ДОЧЕРЕЙ и НАСЛЕДНИКА.
– Меня семья спросила: – КАК ОНИ ВЫГЛЯДЯТ? – Я рассказал… – АХ, КАКОЕ СЧАСТЬЕ ТЕБЕ ВЫПАЛО! ТЫ ВИДЕЛ ЦАРЯ И ЕГО СЕМЬЮ!
– Одно лишь я скрыл от вас, мои дорогие…
– КОГДА МИМО НАС ПРОХОДИЛА ЦАРИЦА, ДОЧЕРИ и СЫН – НАРОД КРИЧАЛ: – УРА! УРА!
– А мы, группа людей, настроенных против САМОДЕРЖАВИЯ‚ кричали царице прямо в уши: – ДУРА! ДУРА!
Теперь мой отец вносит свою лепту в воспоминания.
– Каждую субботу и по праздникам по всем синагогам России читают специальную молитву к БОГУ, за ЗДРАВИЕ ЦАРЯ, ЦАРИЦЫ, ДОЧЕРЕЙ и НАСЛЕДНИКА ЕГО.
– Правда, если бы этому же НИКОЛАЮ ВТОРОМУ поступила бы хотя бы ОДНА ТЫСЯЧНАЯ ДОЛЯ ТЕХ ПРОКЛЯТИЙ, КОТОРЫЕ ШЛЕТ ЕМУ ТРУДОВОЙ НАРОД и БЕДНЕЙШЕЕ КРЕСТЬЯНСТВО, то ЦАРЬ СО СВОЕЙ СЕМЬЕЙ и ДО 1917 ГОДА НЕ ДОЖИЛИ БЫ.
На этом закончились воспоминания и ПРОКЛЯТИЯ ПО АДРЕСУ МОНАРХА.
По приглашению Сони‚ и моему желанию, с разрешения родителей, мы вдвоем пошли в СИНЕМАТОГРАФ91‚ под названием «Орлик», расположенный рядом, через дорогу.
Кино «Орлик» того времени не демонстрировался по сеансам. Вход в КИНО был по билетам, приобретенным здесь же, в кассе, действителен с момента твоего входа, и билет этот тут же «погашается» контролером.
«ТУМАННАЯ КАРТИНА», как их называли в то время, идет в течение дня, с перерывом на технические нужды ленты, аппарата, и затем опять идет тот же фильм, с начала. И так весь день, не выходя из театра. Правило, как у нас в МЕТРО.
Содержание ленты: клуб офицеров, азартная игра в карты сопровождается пьянкой. Офицер ВОРОНОВ ПРОИГРЫВАЕТ ВСЁ. На последнюю карту, с целью вернуть проигранное, он дает векселя на полную стоимость своего родового имения… И проигрывает… Выходит к лошади… и пускает себе пулю в ЛОБ…
Мы просмотрели два сеанса, поэтому возвращались домой поздно. В наших окнах горел свет. Мы заволновались. Наверняка, ждут нас. Перед нами открылась дверь, вышел знакомый нам офицер. Узнав нас, он козырнул. Мы ответили ему: – До свидания. – И он ушел.
С чего бы это он во второй раз у нас?
Анисим Яковлевич, провожавший офицера, встретил нас. Он закрыл двери, подошел к нам, когда мы раздевались на вешалке, обнял нас руками за шеи и начал целовать, то Соню, то меня, и так неоднократно. А мой отец и ЛЮБОВЬ СТОЯТ И СМЕЮТСЯ.
Мы с Соней смотрели на них, смеющихся, потом между собой переглянулись, пожимая плечами, мол, с чего бы это они? И, не найдя ответа, сами рассмеялись‚ да так дружно, ВПЯТЕРОМ, что такое НАРОЧНО НЕ ПРИДУМАЕШЬ.
Нас, меня и Соню, интересовало.
– В чем причина общего смеха, да еще в такой поздний час: десять часов вечера?
– НЕТ, ТОВАРИЩИ ДЕТИ, – ответил ТОВАРИЩ Анисим Яковлевич, – это не СМЕХ, а РАДОСТЬ, причем не маленькая, а МИРОВОГО ЗНАЧЕНИЯ. – И предложил нам сесть, чтобы мы не упали от РАДОСТИ. Мы сели.
– Так вот, – продолжил Анисим Яковлевич, – этот офицер, наш единомышленник и сосед, рассказал, что поступило срочное сообщение об ОТКАЗЕ ЦАРЯ НИКОЛАЯ ВТОРОГО от ПРЕСТОЛА.
Наступила минут молчания, как при покойнике.
Первый, кто нарушил тишину, это была Люба.
– ОЙ! ЧТО ЖЕ ТЕПЕРЬ БУДЕТ? Без ЦАРЯ? А как же мы будем без него жить?
Анисим УСПОКОИЛ СВОЮ ЖЕНУ.
– А ничего, обойдемся и без него. И вот ещё, что сказал офицер. – С утра начнется у нас в городе демонстрация, будут выступать ОРАТОРЫ. – Это очень интересно. Поэтому предлагаю всем ложиться спать. Завтра все вместе пойдем в ларёк к нашему Семену. ПОНЯТНО? – Анисим Яковлевич привык командовать на массовках, вот и теперь он вступает в свои права.
Семён Яковлевич БРИСКИН – младший брат Анисима. Живет он здесь же, в городе Орле, со своей семьей. У него небольшой ларек по ремонту обуви, «с ноги». Это значит, что у человека при ходьбе сломался каблук, у другого – нужна набойка, заплата и другое. Посидит «пострадавший» пять-десять минут, и все готово… И человек ушел на обеих ногах.
Кто немного знает Семёна и видит его хорошую работу, спрашивает его: – Почему он латает, а не шьет новую обувь?
– Да потому что, за пошив одной пары новых туфель он получит гораздо меньше, чем за отремонтированную обувь. Время уходит одинаково, а заработка больше. Одно дело – ремонт‚ другое – новый пошив‚ гляди да гляди. А у меня семья.
Так оно так, в отношении заработка. ВЫГОДНО.
Но Семён умолчал, и другой, и третий, тоже не скажет о том, что его ларек, каких на барахолке немного, КОНСПИРАТИВНЫЙ. При пошиве у него может быть за день один-два заказчика, и, если зайдет «связной по конспирации», то ШПИОН сразу возьмет его на «мушку». Зато при латании «пострадавших» бывает за день 20, а то и 25 человек, в том числе и «связной».
Пока что шпиона БОГ МИЛОВАЛ.
Братья‚ Анисим и Семён много лет верно служат ДЕЛУ РЕВОЛЮЦИИ. Мой отец был связан с ними с момента мобилизации в 1915-м году. И это, не считая их совместной работы в КРУЖКЕ МОЛОДЕЖИ в городе Хотимске до 1900 года.
Вот к нему-то, Семёну, мы и нагрянули ВПЯТЕРОМ, УТРОМ, ПОРАНЬШЕ, 28-го Февраля 1917 года.
Как всегда, Семён сидел в своей «присяге», фартуке, за рабочим сапожным столиком, на котором лежали молотки, плоскогубцы, прочий инструмент, гвозди и всякое другое…
– Не тратьте напрасно драгоценное время. – С этими словами Семён встретил нас. – Я все знаю
