Возрастное. Книга 1. Часть 2 - Лев Ефимович Фейгин

Поношенного‚ годного для носки‚ чтобы бы было, хотя бы в чем до дома доехать – тоже нет. А если подберешь из «рванья», так оно либо грязное, либо не по росту.

К концу дня‚ для этих двенадцати человек‚ начальство госпиталя, по договоренности с их сослуживцами, забрали у них вторые экземпляры шинелей, да одели их, отъезжающих.

Забрав свои пожитки, мы с отцом пошли на квартиру к его лучшему другу Нисону80 Брискину81, по-русски Анисиму82, проживавшему здесь, на Волховской83 улице, с 1907 года. На первом этаже – два окна и входная дверь выходили на эту улицу. Между окнами – вывеска: «ВОЕННЫЙ ПОРТНОЙ», затем рисунок военного в форме офицера. «ПРИНИМАЮ ЗАКАЗЫ. А. БРИСКИН.»

Дружба у отца с Анисимом – еще с юных лет. Он тоже «хотимский»‚ немного старше отца‚ тоже забракован, то есть с белым билетом‚ смотрит «косо на свет Божий». Вместе с отцом оформляли в Брянске «ПРАВО НА ЖИТЕЛЬСТВО». Жить поехали врозь, отец – на станцию Акуличи, где была его работа, а Анисим – в город Орёл, где стояли и сегодня стоят воинские части.

Кроме всего прочего‚ их дружбу породнила подпольная работа «кружковцев», еще в прошлом XIX столетии. Вот, поэтому, прибыв в Орёл на ОБОЗНЫЙ завод и получив увольнительную пойти в город, отец, первым делом, побывал у Анисима.

Там он узнал о возможности что-нибудь выполнить, и получил пояснение, что недавно двое «засыпались» в пошивочной мастерской‚ и их отправили в штрафной батальон.

– Так что у вас на обозном заводе проходила проверка. Правда‚ ничего не нашли и никого никуда не отправили.

– Так что же мы будем делать? Сидеть без дела?

И всё же, решили попробовать. Звено по сборке колеса, в котором работает отец, состоит из четырех человек. Отец повел беседу с ними. Тема живая‚ о БРАТОУБИЙСТВЕННОЙ ВОЙНЕ. Кому она нужна?

Изготовлением колеса заняты четыре звена плотников‚ каждое звено занимает отдельное место в большом здании. Количество рабочих около 30 человек.

Кузнецы, по специфике своей работы, помещаются на противопожарном расстоянии‚ их тоже 30 человек.

Чем это не условия для политработы? Конечно, не со всеми звеньями сразу, но вожакам методы работы известны.

Тем более что предприятие – ЧАСТНОЕ, а заказчик – ВОЕННОЕ ВЕДОМСТВО. Сегодняшним ПОЛУСОЛДАТАМ вместо ВОЕННОГО ОБМУНДИРОВАНИЯ выдали РАБОЧУЮ СПЕЦОДЕЖДУ и платят ЗАРАБОТНУЮ ПЛАТУ.

Здесь же, рядом, казарма, в ней кухня, нары.

Обслуживание, дисциплина и порядок – ВОЕННЫЙ.

Беседа в одиночку‚ о БРАТОУБИЙСТВЕННОЙ ВОЙНЕ, конечно без комментариев‚ кому она нужна?

Можно было читать статьи вслух в наших газетах «Русское Слово84», «Биржевые Ведомости85», в журнале «Огонёк86». Их читали всей страной, и комментировали на ВИДУ У ВСЕХ. Потом КОММЕНТИРОВАЛИ столько раз, сколько это требовалось для сведения своих КОЛЛЕКТИВОВ, БОЛЬШИХ и маленьких.

На завтра, 27-го февраля 1917 года, опять же мы с отцом пошли по магазинам закупить кое-что для семьи, для дома.

Потом пообедали в ЕВРЕЙСКОЙ столовой «КОШЕР». Блюда соответствовали названию. Кушали мясные блюда, которые ранее были отцу ПРОТИВОПОКАЗАНЫ. А теперь дело идет к вечеру, а отец не только не жалуется на боли в животе от домашних, кошерных, блюд, но и завтра, и последующие дни и годы‚ и так до конца его жизни.

Отец умер в 1952-м году‚ на 78-м году своей жизни.

В меню моих родителей, особенно после РЕВОЛЮЦИИ, были, ДАЖЕ, не только задняя часть животного, зарезанного «резником87», но и всех животных, любого убоя‚ отстрела дичи, или свинина. А также и поросята жареные в сливочном масле. Нет и отдельной посуды88, молочной от мясной. И не соблюдалось много, много других законов приема, регламента, очередности пищи, нарушители которого отрекались от Синагоги.

Напомню, что, именно из-за того, что Синагогальная Община интриговала против моего отца полгода подряд, отец был вынужден сдаться и забрать меня из аптеки, ведь ему угрожали в отказах на его работу. Так я в аптекари и не попал.

Уместно спросить МЕДИЦИНСКИХ РАБОТНИКОВ.

– Неужели ВОЕННАЯ КУХНЯ, СО СВОИМИ ЩАМИ, ГРЕЧНЕВОЙ КАШЕЙ, могла излечить СОРОКАЛЕТНИЙ КАТАР ЖЕЛУДКА, С ПЕРВОГО ПРИЕМА И ДО КОНЦА ЖИЗНИ?

– Неизвестно.

– НО, ПРОТИВ ФАКТА НЕ ПОПРЕШЬ. ФАКТ – УПРЯМАЯ ВЕЩЬ. – Я ПОДТВЕРЖДАЮ.

К вечеру 27-го февраля мы, с покупками, вернулись к Брискиным.

При входе в переднюю квартиры, видно, что дверь направо, в мастерской, где Анисим работает, всегда открыта, и слышна строчка швейной машины.

Обычно Анисим хлопочет с ножницами, или принимает заказчика, а Люба, его жена, больше всего строчит на машинке. Этому ремеслу она научилась, будучи еще девушкой, в доме отца своего в Хотимске, тоже портного, только ДАМСКОГО пошива.

Так и работают они всегда вместе‚ семья-то – одна дочь‚ гимназистка. Любовь Иосифовна не любит сидеть сложа руки, без дела. Сегодня дверь закрыта, чуть слышен за ней тихий разговор. Что бы это могло значить?

Нас ЛЮБЕЗНО встретила Обычно Анисим хлопочет с ножницами, или принимает заказчика, а Люба, его жена, больше всего строчит на машинке. Этому ремеслу она научилась, будучи еще девушкой, в доме отца своего в Хотимске, тоже портного, только ДАМСКОГО пошива.

. – Пожалуйста, раздевайтесь. Проходите, давайте Ваши покупки, вот сюда. – Залпом выпалила ХОЗЯЙКА. – А мы Вас ждали обедать. – Указав рукой на закрытую дверь, она, кивнув головой, дала нам понять, что они там вдвоем.

– Спасибо, – поблагодарили мы её и сказали, что только что пообедали в столовой «КОШЕР» Берельсона89. – Я теперь проверяю свой КАТАР на СЕМЕЙНЫХ ХАРЧАХ. – Не успел отец закончить свою мысль, как открылась дверь мастерской, и первым вышел заказчик, за ним ХОЗЯИН.

Проводив заказчика, Анисим, со словами. – Наконец-то нашлась наша «ПОТЕРЯВШАЯСЯ ГРАМОТА», с распростертыми объятиями подошел, сперва к отцу, потом ко мне, обнимая нас, словно он нас давно не видел.

– А мы сегодня здесь не ночевали‚ – потом обнял Любу и начал ее целовать, а она, давно не видя МУЖА таким, начала его трясти, спрашивая: – Что с тобой?

Тут в дверь позвонили. Люба открыла. Вошла дочь.

Анисим, не дав ей снять пальто, обхватил Сонечку в охапку и, целуя, начал с ней кружиться по комнате, приговаривая.

– Я ЗНАЮ. ЗНАЮ.

Наконец-то Анисим «приземлил» Соню и сообщил, что он не расскажет нам то, что он знает, пока на столе не будет кое-что «СТОЯТЬ», а остальное, может даже лежать. Он даже сказал ЛЮБЕ, где у него кое-что припрятано на «ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ».

И ВСЁ, как по ЩУЧЬЕМУ явлению, ПОЯВИЛОСЬ.

– А теперь, – сказал «командующий парадом», – ПРОШУ ВСЕХ ЗА СТОЛ.

Все сели, но дожидались не команды, не, не для того, чтобы пить и закусывать, а ждали ВАЖНУЮ НОВОСТЬ.

– Ушедший от нас офицер сообщил, что в ПЕТЕРБУРГЕ неспокойно. В городе проходят митинги‚ демонстрации рабочих, войск. И все это – под лозунгом: