Возрастное. Книга 1. Часть 2 - Лев Ефимович Фейгин

начинаешь укладывать их. Работаешь голыми руками. Остроганные доски – метровой длины и двадцать сантиметров ширины. Кладешь баранки на эти доски, смоченные мочалкой в горячей воде. И придаешь баранкам их округлую форму.

И весь этот ЦИКЛ – в течение всего лишь одной минуты.

ВОТ причина слез Баси.

С каждым днем работа в пекарне становится привычней‚ а значит и легче.

У Баси высохли глаза.

Мы своими силами выкопали на «МЕЖЕ» улицы и нашего двора колодец, благо у нас до воды три-четыре метра.

Затем, в Марте 1919 года, мы купили лошадь со сбруей и телегой. И всего-то за четырнадцать140 рублей.

Просил сосед ДЕНИС за ВСЕ – пятнадцать рублей.

– Да ты‚ что? – Спросил отец Дениса. – Так‚ прямо‚ не поторговавшись? НАМ с тобой никто ведь не поверит. Сбавь, хотя бы‚ сколько-нибудь. Сторгуемся с первого раза. И по рукам.

– Ну, и быть по сему. – Сказал Денис. – Куда ни шло? РУПЬ СБАВЛЮ.

Соседи ударили по рукам, и… отец отдал Денису деньги, а тот отцу вожжи.

Мы сели на телегу‚ свесив ноги. Отец как держал вожжи, так и сел на телегу с ними.

– Но! – сказал отец коню. Конь шагнул раз.

– Но! – повторил отец. Конь шагнул опять.

Как по команде‚ столько будешь «нокать»‚ столько он будет шагать. А Денис‚ как стоял, так и стоит.

– Денис‚ дай кнут, – попросил отец.

– А у меня кнута нет. – Ответил сосед. – Он кнута и не боится. Да он и воза не боится. Сколько хочешь клади груза на телегу, а он будет ждать, пока ты разгрузишь поклажу. Потом опять. Ну и так далее.

– Папа, – сказал я‚ – давай отдадим коня и получим обратно деньги, пока не поздно.

– Нет, – ответил отец, – попробуем, покормить его‚ по пословице: не гони коня кнутом, а покорми его овсом.

Так и получилось.

Стоило только попотчевать «САВРАСКУ» одну неделю досыта сеном‚ да попоить «смывками», (из-под наклонного лотка, куда выкладывают баранки из котла, в бочку за смену натекает 5-6 ведер; хватит и корове, и коню), как конь при моем входе в конюшню ЗАРЖАЛ.

Это было его первое признание благодатности мне, ХОЗЯИНУ.

ВАС‚ конечно, интересует? – БЕГАЕТ ЛИ САВРАСКА?

Отвечаю. – Пока что‚ НЕТ, да и некуда. Кроме того, что отвезти «БАРАНКИ» и привезти мешок муки на расстояние всего-то в оба конца… ДВА километра. Можно и шажком прогуляться.

На наших харчах «савраска» хорошо поправился. Выглядел молодцевато, без устали возил из лесу дрова.

Ездили мы на нем и в Клетню. Бывало по возвращении домой с небольшой горки, нет-нет, да встряхнет головой, словно говорит. – ДЕРЖИТЕСЬ, СЕЙЧАС ПРОКАЧУ. – И вскачь понесется, да жаль, что, гора-то всего метров двести вниз‚ вот бы так до самого, до дома.

Весной 1919 года были мы с отцом в селе Лутна141‚ что расположено почти в сорока142 километрах от нас.

Здесь сегодня БАЗАРНЫЙ день, и мы удачно променяли «савраску» на «пегового» жеребца. Мы дали в придачу 35 рублей‚ и сразу же уехали домой, пока наш МЕНЩИК не раздумал.

Жеребец худой, не велика беда‚ у нас он быстро поправится. Но, зато, какой он красавец: пегий‚ гнедой с белыми пятнами, грива и хвост как в сказке: «в мелки кольца завитой‚ хвост струится золотой».

«Пегаш» примчал нас домой мигом.

Теперь мы уже пристрастились к лошади. Мало того, что коню давали «смывки», но и покупали ему овес.

Через год, в Марте 1920 года, у нас его украли.

Мы пытались искать «пегаша»‚ но тщетно.

Спустя недели две, к нам пришел ЦЫГАН, чей табор ежегодно стоял возле нас, в лесу‚ и рассказал.

– Другой цыган, Дубровского143 района, (примерно восемьдесят144 километров от нас), украл Вашего жеребца, но в моем районе он нарушил наш с ним пограничный район. Я ведь из его района коней не увожу.

Тут же на его лошади мы поехали выручать нашего «пегаша».

По их обычаю «нарушитель» закона ставит МАГАРЫЧ.

За выпивкой они клялись, что они оба, впредь, будут беречь моего жеребца от третьего‚ четвертого, и так далее, цыгана.

Мы простились. В знак дальнейшей дружбы‚ виновный подарил мне свой, красивый, ручной работы, шитый‚ ременный кнут, и сказал, что если он нарушит свою клятву ВТОРИЧНО, то я, публично, имею право этим кнутом стегать его тело‚ нагишом, до смерти.

Жеребца больше не крали.

Лишь в 1927 году отец продал его, уезжая в Крым.