Новая эра. Часть вторая - Наум Вайман

– Ну, как проверка?

Эдак с иронией. Знает ведь, что вру, знает по дневникам, что по воскресеньям у меня свиданка…

– Вроде ничего не нашли, все будет ясно в четверг, после кардиолога. Так во сколько там начало?

– В восемь тридцать.

– Так давай часов в шесть встретимся? Можем по Яффо погулять.

– А мы разве утром не встретимся? Ненадолго.

– Ну, ненадолго нет смысла…

– Ты успеешь вернутся.

– К пяти? А потом снова бежать? Нет (о, как я тверд и решителен!), давай вечером.

– Ладно…

Почти с вызовом. После паузы нашла блестящий маневр:

– Я вообще-то хотела в музей Гутмана зайти, там сейчас выставка Гутмана и Рубина…

– В Неве-Цедек?

– Ага.

– Смотри, если на пару часов…

– Да, ненадолго.

В музее я распалился. Не могу сказать, что Гутман зажег. Пошли в гостиницу на берегу. Жадно сцепились. Когда лежал в расслабоне, обратил внимание, что она украдкой косится на Него. Как-то, показалось мне, с удивлением, будто Он вырос. Приободренный вогнал еще порцию, сзади. Чувствовал себя тараном, пробивающим крепостные ворота, могуче прошло.

– Сердце не болит?

А сама задыхается.

– Вроде нет.

Повесила мне какую-то гайку на грудь.

– Ты чего?!

– Биополе смотрю.

– Ну ты даешь.

Убрала гайку.

– Нет у тебя ничего.

– Нет, так нет, я не против.

«Сатан бе Москва»7 сделали добротно, визуально эффектно, и музыка ничего, и даже пели прилично, но смотреть было неинтересно. Иллюстрация. Потом в кафешке у театра выпили по стаканчику сухого красного, день рождения как ни как. Подарила 21-ый концерт Моцарта.

7.3. Звонил Мише в Москву. Голос бодрый. Принялся, как всегда, анализировать мои «сердечные дела».

– Мне кажется это у тебя на фоне того, что ты все время думаешь о том, как бы успеть, пока не умер, что-то такое сделать, чтобы остаться. Учти, это многих погубило.

– Тщеславие приводит к тахикардии. По-моему, это открытие в медицине.

– Может, есть и другие причины… Ну что, моложе мы не становимся, надо заставлять себя отказываться от некоторых вещей. Я себя приучаю отказываться от многого, ну, конечно, это из-за болезни, просто ради выживания…

– Понимаешь, в том-то и дело, что когда ты добровольно отказываешься от чего-то, то как бы признаешь, что стареешь, это добровольный уход, я так не хочу. Одно дело, когда вынужден отказаться, а другое дело добровольно…

– Да, понимаю…

8.3. Кардиолог не утешил. Видимо, ишемия. Назначил серию проверок.

Звонил Вадиму в Москву. Пусть поздравит меня за мой счет. Он разошелся с Наташей. «Тяжело, конечно, когда распадается союз двух поэтов… Нашла какого-то полковника ФСБ, нашего возраста… нет, она молодец, с четырьмя детьми, да…»

9.3

Утром в поликлинике нацепили «хольтер», монитор на сутки. Потом встретились с Л и поехали в Яффо – не до секса. Прогулялись, посидели «У Дани». Выпили, поржали. Обзывала Р старухой Изергиль. Сегодня ночью улетает.

13.3

Матвей, привет!

Я тут отдал в «Зеркало» свою старую повестушку о визите в Москву в 91-ом. И они взяли. Фактически это часть Хроник, которую я по разным причинам не включил (кстати, читал ли ты дневники Кузмина?), в том числе из-за разности стилей, это совсем уж «телеграфный» дневник. Часть персонажей тут начинают свой путь, как всегда под собственными именами, и ты в том числе. Надеюсь, что, как и в случае с книгой, это не встретит возражений с твоей стороны. Фамилия твоя нигде не указана, так что имя может быть любым, но для «публики» оно все равно анонимно, а для «своих», хоть Васей назови – все равно узнают. Я бы предпочел не менять имя (я уже как-то объяснял тебе, что психологически мне это очень важно, что я пишу о живых людях, а не о «персонажах»), но и не могу не спросить твое мнение. Ты уж прости, что опять впутываю тебя в «историю».

И для полноты картины – о философии. Прочитал недавно у Бубера («Проблема человека», кстати, чудовищный перевод), что у Хайдеггера «Освобожденное Я не поворачивается к миру спиной.., но его „решимость существования“ не содержит веры, что в этом бытии с миром могут быть прорваны границы Я, и не содержит даже желания того, чтобы это произошло. Существование завершается в Я-бытии. … Я Хайдеггера является закрытой системой.» И в отличие от человека Киркегора, который «стоит в своей заботе и в своем страхе „один перед Богом“, человек Хайдеггера стоит в своей заботе и в своем страхе ни перед чем более, как перед самим собой, а поскольку в последней реальности невозможно стоять перед собой (как считает еврей Бубер), то он… стоит перед ничем». И если учесть, что для самого Бубера «отдельный человек не несет в себе сущности человека, сущность человека содержится в единстве человека с человеком» (он утверждает, что эту мысль, из которой пошла вся его философия «Я и ТЫ», он подчерпнул у Фейербаха), то эта «картина философских нравов» хорошо вписывается в мою теорию о героическом начале, то есть крайнем индивидуализме германцев и «любовно-коллективном начале» еврейцев, если, конечно, Бубер правильно понял Хайдеггера.

Всегда твой

Наум

Наум, привет!

Возражений против «фигурирования» не имею на прежних условиях – чтобы не упоминалась фамилия.

Относительно Хайдеггера Бубер, насколько я могу судить, излагает правильно в том смысле, что трансцендентного Бога для Хайдеггера не существует. Но следует ли из этого, что «германцы – крайние индивидуалисты»? В этом я сомневаюсь. Во всяком случае, Хайдеггер если и индивидуалист, то безличный, почвенный. Вообще категории типа «индивидуализм», «героизм» и т. п. не имеют абсолютного значения, а приобретают тот или иной смысл в зависимости от той целостной «терминологической констелляции», в которую они входят.

Касательно Вадима, Данилы и других, кому я передавал книги, я с ними толком не знаком и сказать мне о них нечего. С Вадимом я ранее виделся, но он этого не помнит. По отношению к Мише все эти «друзья» повели себя по-свински: ни один человек – даже Ваня Ахметьев, на которого Миша почему-то особенно надеялся – не приехал к нему, не выразил сочувствия, не дал ни копейки денег.

Всегда твой

Матвей

14.3

6.3. Privet Nyoma

happy birthday to you!!!! 54!

pozdravlyayu s opozdaniyem na den, tk vchera vse komputery byli zakryty v svyazi so snegopadom

a ty mozhesh pozdravit menya (ha-ha-ha) s opozdaniyem na 11 mesyatsev

illyustratsiya k moim stenaniyam o vseobschem zabvenii…

zus

Извини, что сразу не ответил, только сейчас включил «машину». Спасибо за поздравления

Нема.

От Л:

Что показал монитор? А ослика беленького помнишь, который хамор? А хомер это знание, поэтому на нем мессия и едет, на знании…

Что показал не знаю, результат послали врачу. А где ты эту кабалистику про осла вычитала? Вообще-то это серьезная фигура, многие считали, евреи в Храме поклонялись ослу.

15.3. Жена третий день на больничном. Гуляли утром по парку с собакой. «У Яэль дочка, полтора года, такая прелесть, булочка с курносым носиком, Яэль ее на Пурим нарядила в корову, я говорю: ну что она понимает, полтора года, она говорит: «ма ат омерет8, она целый день ходила и говорила «муу»».

Как всегда восхищалась цветами.

– Если бы я умела рисовать, я бы нарисовала поле зайнов9 и цветы вокруг.

– Почему?

– Такое же совершенство природы, как цветы. Ты бы, конечно, нарисовал другое поле. У каждого свое поле.

Одна клумба была плотно засажена «анютиными глазками».

– Посмотри, как здорово!

– Ага. На поле черепов похоже.

– А, из-за этих трех точек…

– Ага.

– Но я бы никогда так не подумала…

Было время, когда я фотографировал раны на деревьях: когда стволы спиливают, остаются такие раны, потом они затягиваются корой и становятся похожи на женские щели. Думал даже выставку организовать…

Поехали с Р. в Иерусалим, в Музей, взглянуть на выставленный шедевр «Святой Петр перед казнью» Рембрандта. Когда от картины взгляд отведешь и посмотришь на соседние, разница поражает: здесь, в этом темном окне с мерцающим в углу светом, жизнь, а вокруг – мертвячина при ярком свете. Прошлись по залам. Неплохая для наших палестин коллекция импрессионистов. В музее почти никого. Целовались. Потом поехали в Латрун, зашли в «Асу»: арабские салаты, разносолы, мясо отменное, бутылка красного… На это раз не привередничала, все понравилось, и мясо, и вино. Разболтались. Рассказал, что Л приезжала, подивился нашему умению «переключаться». Сказал, что иногда устаю от этого. Потому что не знаю, с кем я настоящий.