Серебряный век: Часть первая - Джимми Хокко

метрах послышались знакомые голоса. Это был Дик и Пепел. Я не успел уловить нить их разговора, потому что как только они подошли, тема переключилась на меня:

– Ты как, Рыжий? – спросил кто-то из них.

Голос был низким и серьезным. Он отдавал хрипотой, и вскоре я узнал его обладателя, но все же решился уточнить:

– Кто это?

Воцарилось молчание. Наверняка эти двое застыли, словно две статуи, пялясь на меня удивленными лицами огромных истуканов с Острова Пасхи.

– Эй, – возмутился я и провел перед собой рукой, явно ожидая до кого-то дотронуться. Но выглядело это скорее смешно, чем серьезно. Да и сам я не выдержал и улыбнулся: Эй!

– Чего ты раскричался, Рыжий? – снова раздался чей-то голос. На этот раз он был выше по тону, порой даже переходил в писк. На моем имени он раздался, казалось, совсем рядом.

– А ты кто? – отставая от своих мыслей секунды на две, ляпнул я.

– Ты решил пошутить? – серьезно спросил Пепел, став отчасти похожим на Дика.

Был бы я на их месте, я бы тоже решил, что это шутка, потому что я раскорячился на земле так, будто мне было не больше трех лет от роду, и чуть ли не падал со смеху. Иногда снятие стресса улыбкой не несет ничего хорошего…

– Я не вижу.

Кажется, я снова ввел их в состояние транса, из которого оба моих друга не выходили примерно минут пять. Я же про себя продолжал смеяться, испытывая при этом невыносимую боль в глазах.

– То есть как? – переспросил наконец Дик. – Прям вообще?

– Прям вообще.

– Нужно исправить, – протараторил Пепел и подлетел ко мне. – Это по делу, – добавил он и врезал мне по лицу.

– Ауч! – прокричал я в ответ, нагнувшись почти до самой земли.

– Ты что не увидел, что я хочу тебя ударить? – удивленно спросил Пепел.

– Конечно, нет, идиот! – обиженно ответил я, потирая больное место. Теперь горели не только глаза, но и все остальное…

Все присутствующие вновь замолчали, но на этот раз разговор вконец оборвался.

Я прилег на землю и закрыл глаза. Пейзаж от этого не особо изменился, но стало все же намного легче. Меня все устраивало, даже то, что я потерял зрение. Я не привык падать духом, а всегда искал выход из ситуации. Ведь он, по сути, всегда есть. Надо только хорошенько присмотреться…

***

Далее повествование будет вестись от моего дорогого друга и уже знакомого вам героя по имени Джо или же Пепел.

Я сидел на маленьком бревнышке, которое откопал где-то под неимоверно горячими железяками. Солнце освещало мои угольно-черные волосы, несмотря на то, что я старался спрятать их под капюшоном. Нужно было двигаться на юг, все дальше и дальше, но сил уже не было. Мы не ели со вчерашнего вечера. Казалось бы, когда-то голодали и неделями, но в этот раз погоня вымотала нас окончательно. А вокруг не было ни души. Бесконечные поля с засохшей травой, горы мусора, да пара ворон вдалеке. Не у кого спросить о помощи, не у кого взять еды…

Единственное, что придавало мне уверенности, валялось на земле без сил и вполне могло сойти за труп. Это был Сэм. Парнишка пятнадцати лет с ярко-рыжими волосами, отливающими каштановым оттенком. Безудержный оптимист, вселяющий в меня хоть какую-то надежду на выживание в этой, скажем так, непростой ситуации. Я волновался за него. Утром он вел себя чрезвычайно странно, а затем и вовсе отключился. Но объяснение этому всему крылось лишь в его голове…

– Привет, – устало произнес Дик, держа в руках ботинки.

– Я бы не советовал тебе ходить босиком, – угрюмо ответил я и вернул свой взгляд в первоначальную точку.

– Ты опять злой, как черт, Пепел. Ничего не изменилось, если только хуже не стало, – Дик присел рядом.

– Рыжий лежит без сознания, и никто не может объяснить, что с ним творится. За нами гонятся примерно двадцать пять смертоносных машин, а ищет нас ровная половина города. Если ты хочешь втереть мне, что все в нашей жизни идет по плану, и мы не умрем через две недели, прости, но у тебя плохо это выходит.

– Я ничего тебе не втираю, – спокойно ответил Дик, поднимаясь с бревна. – Просто хочу, чтобы твой пессимизм не мешал нам всем нормально существовать. Пепел, вести себя, как взрослый, еще не означает быть им, пойми это наконец.

Я задумался: «Почему Дик решил, что я хочу казаться взрослым? Если я пессимист по жизни, то это не значит, что я кого-то из себя строю. Это просто значит, что у меня такой характер, разве нет? Как же все запутано».

Солнце двигалось в сторону заката. Я просидел на бревне, размышляя о жизни, целых два часа, пока Дик ходил по окрестностям и искал еду. За эти несколько часов я добился нервного срыва, а он, в свою очередь, нашел половину заплесневелого фитнес-батончика. Более продуктивного дня сложно было себе представить.

Наступила ночь. Мы с Диком развели костер, отрезав часть моего любимого бревна и разобрав его на длинные опилки, отдаленно напоминающие ветки деревьев. Огонь горел слабо, но все же был виден из-под травы, которую мы накидали сверху. Искры неспешно уплывали в небо, будто маленькие воздушные змеи, а затем плавно сливались со звездами, все дальше и дальше уходя в бескрайний космос.

И тут в темноте показался чей-то силуэт. Он шел, покачиваясь, чуть ли не падая. Его руки свисали до колен, было видно, что он слаб и беспомощен.

– Привет, ребят, – тихо произнес он, остановившись где-то в четырех метрах от нас и помахав рукой.

– Рыжий! – радостно закричал Дик и бросился ему на помощь.

Через пару секунд у огня сидели уже трое. Рыжий облокотился на мое плечо и сладко посапывал, изредка просыпаясь и включаясь в разговор. Он был маленького роста и часто спал на мне, но я ничуть не был против. Я любил его.

– Рыжий, а что с тобой случилось то? – спросил вдруг Дик. – Ты сегодня целый день проспал…

– Посмотри в мои глаза и скажи, какого они цвета, – еле слышно пробормотал в ответ Рыжий и приблизился к Дику.

– О, Господи! – вскрикнул тот. – Ты ослеп!

– Погодите, что? – удивился я и тоже взглянул на Рыжего. – Н-но как?

– Я думаю, все дело в тех штуках, – начал Сэм, сопровождая свои слова мимикой. – Которые были похожи на паяльники. Они светили мне прямо в глаза, а потом я потерял сознание. И вот, проснулся слепым.

Рыжий так легко и беззаботно рассказывал о потере зрения, что я чуть было