Квадрат тамплиеров - Питер Аспе

– Так что, если ты не возражаешь, я бы хотел, чтобы ты взял трубку, если кто-нибудь позвонит по нашему делу. Сообщение должно быть в эфире между семью и девятью. Де-Ки не будет допоздна, так что нам главное, чтобы Дегроф не слушал местное радио. С того момента, как свидетель заявит о себе, мы под прикрытием. Составляем заявления, отправляем файл мисс Мартенс, и все довольны.

– Надеюсь, ради тебя, – сказал Версавел скептически.

– Обо мне не беспокойся, Гвидо. У меня уже всякое бывало.

– Тогда до завтра. Завтра мне надо быть здесь к семи часам.

– Спасибо, Гвидо. Иди уже домой.

– Удачи, комиссар.

Версавел мигом улетел, за ним захлопнулась дверь.

Прежде чем вставить первую страницу в машинку, Ван-Ин выкурил сигарету. Бумажная работа, которая отбирала у него небольшой отдых в этот непростой день, вызывала у него ненависть, а курение было просто бессмысленной отсрочкой.

Глава 5

Гвидо Версавел сломал левой рукой пластиковый стаканчик из-под кофе и кинул его в урну. Он появился в участке в 7.15 свежим и отдохнувшим. Девять часов сна, горячая ванна, и последствия предыдущего дня были нейтрализованы.

Он принес небольшой портативный приемник и поручил все вызовы, связанные с Дегрофом, переадресовывать в 204-й кабинет.

Между тем Версавел еще раз просмотрел отчет, который он писал накануне. Кто-то из коллег знал, что Версавел иногда еще и пишет в свободное время. Два рассказа были опубликованы под псевдонимом, а теперь он еще закончил свой первый роман. Его не волновало, что обычный полицейский отчет написан в слишком хорошем стиле, потому что его волновал родной язык.

Первое сообщение поступило в 8.15.

Некто Арманд Гийоот сообщил, что видел трех марокканцев, шатавшихся на Стин-стрит накануне в 22.30.

– У одного из них была спортивная сумка, – добавил он со смешком.

Версавел поблагодарил и положил трубку. Ничего важного, подумал он. Следующие десять секунд телефон снова звонил несколько раз.

За полтора часа он принял тридцать звонков. Три было от марокканцев о каком-то черном парне и о двух турках. Пожилая дама перепутала «Дегроф. Бриллианты» с «Дэлооф. Газонокосилки в Зедельгеме». Она видела въехавший на стоянку грузовик в ту ночь и слышала звук разбивающегося стекла. Потом оказалось, что «Дэлооф. Газонокосилки» действительно был ограблен в ту ночь.

Версавел также принял пару звонков от шутников. Один был прослежен сразу, потому что горе-хулиган использовал свой собственный телефон. Были еще люди, не знавшие, что их телефон определяется.

Версавел отметил четыре интересных звонка и составил краткий отчет для комиссара Ван-Ина.

«В пятницу в 22.30 господин Дюпон с Двейр-стрит, 14 вышел на прогулку с собакой. Господин Дюпон всегда следовал по своему обычному маршруту. Он срезал путь через торговый центр „Зилверпанд“ к Гельмунд-стрит и дальше двигался по Сен-Аман-стрит до Маркет-сквер. Он обычно останавливался у любимой пивной витрины „Гейзе“ в кафе „Краненбург“ и сидел на террасе, если позволяла погода.

В 23.00 или около того он пересек рыночную площадь и направился к Бург-сквер, в самое сердце исторической части города, где он, как всегда, позволил своей собаке, ретриверу четырех лет, побегать без поводка в течение пятнадцати минут. В то же время господин Дюпон дал отдых своим косточкам на одной из скамеек под деревьями. И, следуя своей привычке, сидел и любовался удивительным освещением мэрии и базилики Холи-Блад[6], не уставая восхищаться чудесным видом.

Затем он вернулся домой через Стин-стрит. За исключением пары автомобилей, он был один на дороге. Вот почему он так ясно помнил двоих мужчин, стоящих у двери „Дегроф. Бриллианты“.

Один из них, молодой человек около двадцати пяти лет, придержал дверь для пожилого мужчины. Они оба были с пустыми руками. Господин Дюпон остановился на мгновение, притворяясь, что его собака должна помочиться. Он отметил, что мужчины одеты в темные костюмы и на обоих – серые галстуки. Старшему, вероятно, за шестьдесят, он уже совсем седой. Молодой человек шагал к темному автомобилю „мерседес-универсал“, а человек постарше в это время запер дверь и опустил жалюзи. Господин Дюпон продолжил свой путь, не заподозрив неладного.

В то же утро по радио он услышал о происшествии и сразу позвонил в полицию.

Второй эпизод связан с голландской парой, отмечавшей двадцать пятую годовщину свадьбы в Брюгге.

Они путешествовали на машине из Амэло до Брюгге в пятницу 8 июля. Их четверо детей оплатили им романтический уик-энд. Они остановились в отеле „Сван“, который многие гиды называли лучшим в странах Бенилюкса[7].

После ужина из пяти блюд в „Вишери“, эксклюзивном ресторане на рыбном рынке, Джудит и Стэн Корнёйт решили прогуляться по торговой площади через Берг-сквер и Брейдель-стрит. Они останавливались, чтобы полюбоваться витриной магазина „Куиджо“ – одного из главных конкурентов Дегрофа.

Молодой ювелир сидел в своей мастерской, в окне горел свет. Стэн по секрету от жены сэкономил четыре тысячи гульденов и решил потратить их на браслет для своей дорогой Джудит. Через пять минут или около того Стэн увидел великолепный экземпляр.

Они прогуливались по рыночной площади, словно пара молодых влюбленных, и двигались в направлении Стин-стрит. Стэн вспомнил, что видел еще один ювелирный магазин в то утро, когда они подходили к машине. Он не удивился, увидев в окне свет. Двое усердно работали внутри, собирая с витрины украшения и относя их внутрь магазина.

Оба были в хлопчатобумажных перчатках и собирали все с особой тщательностью. Тот, что моложе, даже помахал им, когда увидел их за витриной. У того, что заметно старше, была метелка, он собирал осколки в кучу, а молодой помогал ему.

Счищать битое стекло с ворсового ковра нелегко. Голландцы ничего не заподозрили».

Надо отдать должное преступникам, их образ действий был поразительно, вызывающе наглым. Размышляя над их странным поведением, Версавел решил, что, пожалуй, меньше всего это похоже на желание специально привлечь чье-то внимание. Он отлично знал, что в этом месте почти совсем замирает жизнь после 22.30.

Взломщикам, вероятно, был хорошо известен этот факт. В большинстве магазинов в 22 часа с помощью таймера автоматически включалась витринная подсветка.

Времена, когда свет можно было бессовестно жечь, ушли в прошлое. Экономия электроэнергии была теперь в моде. К тому же это было дешевле и экологически корректно, клиентам нравилось такое поведение.

Даже полицейские патрульные ничего бы не заподозрили, если бы увидели двоих, работающих за витриной, они также не придали бы этому значения, как и пара Корнёйт, ведь хозяева часто работали допоздна.

Голландцы стояли несколько минут напротив и поэтому могли дать детальное описание. Версавел в этом смысле отдал им предпочтение и для более полного описания предложил им прийти в 14.30, надеясь, что к тому времени вернется Ван-Ин.

Два других полезных информатора слышали глухой взрыв где-то между одиннадцатью и полуночью. Один сказал, что это прозвучало как ружейный выстрел, а пожилая женщина, проживавшая в обшарпанной квартире за углом в Клейне на Сен-Аман-стрит, была потревожена глухим хлопком и решила, что это бабахнул неисправный глушитель.

Версавел знал, что Ван-Ин будет заинтересован. У них имеются в распоряжении четыре полезных свидетеля, и это более чем достаточно, чтобы осчастливить заместителя прокурора Мартенс.

Де-Kи не показывался в то утро. Ван-Ин позвонил ему вечером, чтобы сказать, что он назначил встречу на девять с Дегрофом для стандартного допроса. Он решил встретиться с ним пораньше, чтобы разрулить ситуацию.

Если все пойдет по плану, то все закончится обычной писаниной и отправится файлом в прокуратуру.

Так, по крайней мере, полагал Версавел.

Ван-Ин плохо спал. Дело Дегрофа выбило его из колеи, и это ему не нравилось. Когда он пришел в полицию, Брюгге был тихим кладбищем провинциального захолустья. Утешение для горожан, но не для полицейского. Серьезные преступления были редкостью.

Ван-Ин дослужился до помощника комиссара и начальника отдела специальных расследований, и все это время он жаждал особого дела. Этого не произошло, и его энтузиазм угас. Ему до зубовного скрежета надоели бумажная рутина и мелкие интриги. Так прошли годы.

И вот теперь чем больше он думал об этом расследовании, тем яснее понимал, что дело Дегрофа – то самое экстраординарное, чего он когда-то ждал.

Тот факт, что на Де-Ки оказывается давление, заставил Ван-Ина насторожиться. События той ночи были слишком странными, но не трагичными. И тогда выходит, что есть еще какая-то причина, по которой Дегроф-старший был вынужден прибегнуть к «тяжелой артиллерии» – надавить на Де-Ки. И комиссар был преисполнен решимости докопаться до этой причины, чего бы ему это ни стоило, даже ради того только, чтобы произвести впечатление на очаровательного заместителя прокурора Ханнелоре Мартенс.