Квадрат тамплиеров - Питер Аспе

– Что ж, Дегрофу можно не жаловаться, его золото можно использовать? – подытожила Ханнелоре.

– Абсолютно, м-э-эм, – сказал Лео, подчеркнув «мэм», чтобы определить разницу в статусе.

– Но девяносто процентов стоимости ювелирных изделий – это работа и дизайн. Кто бы ни сделал это, он нанес повреждение, а вот если бы они все вынесли, Дегроф получил бы по страховке все до последнего пенни.

– Месть, – осторожно предположил Ван-Ин.

– Осуществленная образованным психом, – отметила Ханнелоре, помахивая листком бумаги.

Лео не понял ее комментария и не обратил на него серьезного внимания.

– Если это была месть, то хорошо подготовленная, – сказал он. – Здесь побывал не любитель. Семтекс помог открыть сейф, а это не то, что можно приобрести в местной пекарне. Процесс распада в кислотной смеси также требует более суток. Кто-то знал, что магазин в субботу закроется.

– Не забудьте про сигнализацию. Преступник знал код и всю процедуру взаимодействия с охранной структурой, – напомнил Ван-Ин.

Ханнелоре достала пачку сигарет из кармана юбки.

– Вы курите, комиссар?

Ван-Ин не мог поверить ушам.

– Да, спасибо, – сказал он.

Лео решительно отказался.

Пока Ван-Ин наслаждался первой затяжкой, Ханнелоре вдруг сказала:

– Странно, что этот кто-то знал код сигнализации и не знал комбинацию сейфа.

Лео посмотрел на Ван-Ина. Кто бы мог подумать, что скрывается за красивыми устами.

– Как говорил мой старый школьный учитель: «Хорошая оценка, мой мальчик, это еще один шаг в нужном направлении».

– Почему мы не подумали об этом? – удивился Ван-Ин.

– Потому что женщины оказались остроумнее, комиссар, – с гордостью сказала она. – И еще надо не забыть латинскую белиберду, комиссар, да? – Она положила листок через стол к Лео. – Вы же изучали латынь в школе, если я не ошибаюсь, а, господин Ванмаэль?

Ван-Ин не понимал, почему они продолжали использовать официальное обращение. Но Лео, похоже, не беспокоился на этот счет.

– Это верно, – ухмыльнулся он, поправляя свои очки и беря в руки листок бумаги для детальной экспертизы.

– Если мы говорим о мести, – сказала Ханнелоре, – то мне представляется логичным, что мы должны искать виновного или виновных в непосредственной близости от Дегрофов. Месть – это очень личный мотив. Это часто ассоциируется с преступлениями на почве страсти. – Она выжидательно уставилась на Ван-Ина.

– Я попробую составить портрет преступника завтра, – сказал он. Говорил он как-то неловко. – Растерявшиеся в жизни люди очень способны на идею. Однако не уверен, что мы имеем дело с психом.

– Но тогда вы сказали…

– Это было тогда.

– Ладно, каждый может менять высказанное мнение, но что заставило вас так поступить? Интуиция?

– Действительно, – улыбнулся он, – мужская в этом случае.

«Бычий глаз», – подумал Лео, слушая и одновременно пытаясь изучать латинский текст. Значения rotas, opera and tenet были очевидны, между тем arepo и sator, opera и rotas читались наоборот. Но модель это непонятна, о чем она говорит?

– Непростая задачка, Ван-Ин, – сказал он, поправив очки. – Это было очень давно. Я считаю, что нужно получить консультацию у филолога. А если он переведет это, будет ли ясен смысл? Вы заметили, что rotas и opera написаны еще и задом наперед, как вертикально, так и горизонтально?

– Вы тоже думаете, что это вид пазла? – спросил Ван-Ин, выслушав рассуждения Лео и беря листок из его рук.

– Есть основание так считать. Разве преступники оставляют сообщения без причины? – Ханнелоре заправила волосы за уши.

– Исключая американскую развлекательную тему, – сказал Ван-Ин с серьезным лицом. – Может, и получится.

– Давайте уже, джентльмены. Хватит морочить мне голову! – произнесла она резко.

– Мы заложники расследования, мэм. Взгляните на это серьезно.

– И что насчет радио? – сердито спросила Ханнелоре Мартенс.

Эта женщина поистине имела яркий темперамент.

«Снова она об этом, хотя она права», – подумал Ван-Ин. Действительно, могут всплыть какие-то концы.

– Не волнуйтесь, мэм. Я уверен, что главный комиссар рад будет помочь, но сейчас целесообразнее вернуться в участок. Есть много документов, с которыми надо работать, и я не могу позволить зациклиться на этом сержанту Версавелу.

– Отлично, комиссар, но я бы хотела быть поближе к делу.

– Господин Ванмаэль тоже, кажется, хочет быть поближе.

И Лео кивнул.

– Тогда я пошел. Кстати, Версавел доложил, что Дегроф передал ключи офицеру Декостеру. Я сказал ему ожидать, пока вы работаете.

– О’кей, – кивнул Ванмаэль. – Я могу вернуться завтра с фургоном и помощниками, забрать эту жижу, чтобы определить, сколько золота там было. Дегрофу, пожалуй, это будет особенно интересно.

– Итак, договорились. – Ван-Ин поднялся. – Я полагаю, мы еще увидимся, – сказал он Ханнелоре.

– Я очень надеюсь на это, комиссар. Было приятно познакомиться, – проворковала она.

Ван-Ин никогда даже не мечтал научиться понимать женщин. Она пожала ему руку и задержала свою на мгновение.

– И не забывайте о радио, – подмигнула она. – Я уверена, что небольшой шумок к чему-то приведет, и, кроме того, убеждена, что это произойдет, – добавила она строго. – Если завтра этого не будет в эфире, я позабочусь об этом сама.

Снаружи Декостер и Вермерш несли тяжелое бремя, пытаясь держать любопытных на расстоянии. На улице было полно туристов, и каждый хотел знать, что происходит.

Тонкий молодой джентльмен смотрел, как развиваются события, с явным изумлением. Его хитрый аппарат фотографировал исподтишка происходящее. Он был местным репортером, никогда не покидавшим дом без камеры. За тысячу франков эту историю слил ему один из сотрудников, охранявших место происшествия от зевак.

Ван-Ин осторожно просочился наружу, стараясь быть незамеченным. Теплое летнее солнце, словно огненный змий, извивалось между рядами домов.

Это будет жаркий день. Праздничные флаги невозмутимо реяли на городских фасадах, готовые для ежегодного празднования фламандского сообщества на следующий день. Ван-Ин пытался продвигаться побыстрее, но это было безнадежно. Повсюду сновали туристы, они бестолково толпились, затормаживая все и вся. Он стал прижиматься к стенам домов, как к прикрытию.

Его мысли по-прежнему витали вокруг Ханнелоре Мартенс, как бабочки вокруг цветка. Он был зол на себя и чувствовал себя идиотом. Ну ладно, почти идиотом, поправил он сам себя. Она на самом деле совершенно не соответствовала своим поведением статусу заместителя прокурора.

Версавел сидел в 204-м кабинете, повернувшись к окну вспотевшей спиной, за старой печатной машинкой.

– Еще не устал? – спросил Ван-Ин, войдя.

Сержант лишь на мгновение оторвал взгляд от работы, безжалостно колотя пальцами по клавишам.

– Еще пять минут, – простонал он.

Ван-Ин плюхнулся на стул рядом с Версавелом и достал сигарету, несмотря на запрещающие знаки «Не курить», – они лишь для посетителей.

– Ну что, выбил из нее личные данные? – спросил Версавел сухо.

– Боже! Ты туда же. Лео все мне подмигивал. К чему бы мне. Она просто из тех новичков, что хотят произвести впечатление.

– Она не сводит с тебя глаз, – заявил Версавел невозмутимо. – Уж я бы не был ослом, если бы оказался на твоем месте, приятель.

Наступила тишина, прерываемая только щелканьем клавиш машинки.

Ван-Ин не совсем понимал, что с ним происходит. Но если бы это было в его власти, он спал бы с Ханнелоре каждую ночь.

– Ну все, готово, – объявил Версавел с облегчением. Он выкрутил лист из машинки и положил на стопку уже отпечатанных страниц. – Что ж, управился раньше. Это все твое, – сказал он, встал и потянулся.

– Ты дежуришь завтра? – спросил Ван-Ин. – Де-Ки настаивает, чтобы я взял дело под личный контроль, и было бы хорошо, если бы я мог рассчитывать на твою помощь.

– Нет проблем, – ответил Версавел.

Было заметно, что ему приятна просьба комиссара, но на самом деле прежде всего он помнил, что Ван-Ин – один из немногих офицеров, кто по-настоящему ценит его.

– Спасибо, Гвидо, но есть пара особых пунктов, – сказал Ван-Ин конфиденциальным тоном. – Де-Ки в зависимости от Дегрофа. Он требует абсолютной осторожности и никакой гласности.

Версавел нахмурился, но не сказал: «А могли бы мы это все делать осторожно?»

– Но наша красотка, мисс заместитель, решила дать сообщение по местному радио в надежде выявить полезного свидетеля, – сообщил Ван-Ин.

– Вот как? – Версавел кивнул. – Это еще более осложняет ситуацию. – Он не задавал вопросов, просто принял ситуацию, какой бы она ни была абсурдной, как поступает всякий опытный полицейский.

– Так что, если ты не возражаешь, я бы хотел, чтобы ты взял трубку, если кто-нибудь позвонит по нашему делу. Сообщение должно быть в эфире между семью и девятью. Де-Ки не будет допоздна, так что нам главное, чтобы Дегроф не слушал местное радио. С того момента, как свидетель заявит о себе, мы под прикрытием. Составляем заявления, отправляем файл мисс Мартенс, и все довольны.