8, 9 – аут. Потустороннее - Владимир Буров

– Именно поэтому мы решили со следующей недели отказаться от мяса, – сказал Алексей. Слишком много народу в доме.

– И самое интересное, – сказала София, – почти все хотят учиться дальше. Хотят читать книги, играть в шахматы, настольный теннис, бильярд, в карты в девятку.

– Просят открыть спортзал.

– Спортзал?! – ахнула Кити. – Зачем?

– Просят открыть боксерскую секцию.

– Почему именно боксерскую? – не поняла русалка.

– Наверное, потому, что в других видах спорта мы разбираемся намного меньше.

– Как же вы будете их судить, а тем более тренировать? – спросила Кити, – если они невидимы?

– Вот и я говорю. У нас недостаточно развита интуиция, чтобы только ей руководствоваться, – сказала София.

– Если у вас есть заинтересованность в боксе, мы могли бы договориться, – сказал Алексей.

– Хотите быть тренером по боксу? – спросила София. – Вы бы их тренировали, а мы бы имели больше времени для отдыха и написания романа.

– Но тогда вам придется съесть и меня, – сказала русалка. – Ведь для того, чтобы ходить, я тоже должна стать невидимой сущностью. Верно? Так-то я умею только плавать. Тем более, я тоже не увижу никого, пока не умру.

– Здесь надо подумать, – сказала София.

– Подумайте, я тоже подумаю, – сказала Кита и широким кролем уплыла в море.

– Стой! – закричала София.

– Ты что-то забыла?

– Да, Все хотела уточнить одну вещь. Но не успела. Ладно, потом.

– Что именно? Может быть, я знаю.

– Нет, не думаю. Впрочем, изволь. Я хотела спросить насчет трески. Она обещала нам по две трески на день, или, я ослышалась, и она сказала: в неделю.

– Думаю, она сказала:

– В неделю.

– Это неправильно, – сказала София. – Ты понимаешь, почему? При интенсивном сексе и питании, из которого исключено мясо, нам понадобится больше рыбы, чем обычно. Я думаю, это будет по две хороших трески в день.

– Каждому? – спросил Алексей.

– Да.

– Извини, это надо записать.

– Ты ведешь записи продуктов, которые мы здесь потребляем?

– Да, теперь я буду вести такие записи. И знаешь зачем?

– Хочешь издать книгу по количеству необходимой каждому путешественнику еды.

– Как ты угадала?

– Я просто поняла, что ты мне завидуешь. Завидуешь глубоко. Завидуешь потому, что я пишу роман, в котором ты только герой. О! Моцарт, Моцарт! Ты мне завидуешь. Знаешь, что я тебе скажу? Никогда никому не завидуй. Делай, как Ньютон. Просто переноси все, что тебе нравится из сочинений Сальери в свои. Превращай их в Свои гениальные произведения.

– Я надеюсь, после этого меня никто не отравит?

– Я – нет. Бери все, что хочешь.

Они посмотрели вдаль, Русалка была уже у линии горизонта.

– Ей бы участвовать в соревнованиях по плаванию, – сказал Алексей Моцарт.

– Да, – поддержала его София. – Но, к сожалению, у нас нет олимпийского бассейна, чтобы устраивать достойные соревнования.

И добавила:

– Может быть, тебе когда-нибудь стать генералом?

– Зачем?

– Говорят, генералам будет положен по штату олимпийский бассейн. – И добавила мечтательно: – Как у всех.

Алексей на Харлее Дэвидсоне доехал до милиции. Часто ездить не удавалось. Почему?

– Дождь-с! Солнце, а дождь-с, – сказал начальник милиции. Почему? А верно вы, Моцарт, опять сели за руль своего мотоцикла? Я угадал?

Действительно, как только Алексей выезжал на мотоцикле, начинался дождь. И Алексей, или Даша, или София всегда повторяли одну и ту же фразу:

– Здесь нельзя иметь хороший мотоцикл. Дождь, дождь и дождь. Здесь нет настоящего, человеческого лета.

– Ты почему не пришел три дня назад? – спросил Сергей Иванович.

– Думаю, я пришел именно в тот день, на какой мы договаривались, – сказал Алексей. – Сегодня какое? Одиннадцатое июля? А мы договаривались…

– Мы договаривались на одиннадцатое, – сказал подполковник. – Но ты сказал, что одиннадцать – это плохое число. Мы перебрали с вами все числа. Про десятое вы сказали, что это слишком завершенное число. В такой день уже нечего больше сказать. Все уже завершено. Про девятое, что это число человека, а, следовательно, число не совершенное. Договориться в такой день не удастся. Мы договорились на восьмое. Хотя и это число вы назвали завершенным. Тем не менее, восьмое, а не одиннадцатое.

– Впервые слышу, – сказал Моцарт. – Я думал, вы настояли на своей версии.

– Ладно, Хорошо. Теперь мы будем записывать дату встречи на бумаге. У тебя есть блокнот?

– Обычно я не ношу с собой. Блокноты. И знаете почему? Обычно я их теряю. Или забываю где-нибудь. Знаете, как это бывает?

– Меня не интересует, как у тебя бывает обычно.

Рассказывай, кто убил Итальянца в кафе Охотник?

– Я вчера сидел в банкетном зале. Как его убили не видел. И никакой другой информации у меня нет.

– Меня не интересует, что у тебя обычно бывает вчера, – сказал начальник милиции. – Я говорю об убийстве, которое было три дня назад. – Он показал сначала средний палец, потом прибавил к нему указательный, потом с трудом отогнул безымянный. – Три. Три дня назад. Как в Библии.

– Обычно я забываю, что было три дня назад, – сказал Алексей.

– Меня не интересует, что у тебя бывает обычно, – сказал Сергей Иванович.

– Кто его убил? – повторил Алексей. – Какое, собственно, это имеет значение? Ведь убить хотели не его, а адвоката Семена Семеновича Семенова. Три ЭС.

– Это возможно, но не обязательно. Может быть, сам Три ЭС и заказал Итальянца. Вы не думали об этом?

– Я со вчерашнего дня еще не выспался, – сказал Алексей Моцарт.

– Прошу вас, Моцарт, запомните, если не в состоянии понять, что это было не вчера, а…

– А…

– Что А?

– Не надо заставлять меня угадывать ваши допуски и посадки. Мы не в детском саду.

– Хорошо. Вы должны узнать, был ли у Три ЭС мотив, чтобы убить Итальянца. Для этого старайтесь сидеть с ним за одним столом.

– Это невозможно. Он будет приставать к моим девушкам.

– Вы работаете разведчиком. А на этой работе церемониться с девушками не принято. Ибо… что?

– Мы договорились, что вы не будете разыгрывать передо мной воспитательницу детского сада.

– Хорошо. Я сам отвечу:

– Главное это не шуры-муры, главное это информа-ци-я. Понятно?

– Да. Тем не менее, я не хочу, что адвокат трахал моих жен.

– Ладно, иди. Выпить не предлагаю. Да и не за что тебе наливать пока еще, если честно.

– Где вы были?

– Честно? Да нигде не были.

– Ты надо мной смеешься? – Она обернулась, и щелкнула пальцами. – Коньяк один раз, бармен.

– А Алексею? – спросила Галя из-за стойки.

– Не маленький. Если надо сам закажет.

– Спасибо. Мне содовой.

– Без виски?

– Без виски.

– Есть будете? Сегодня отбивная с баклажанами. Будете?

– Сверху или фаршированная?

– Фаршированная, конечно. Если не верите, пусть Алексей сходит проверит.

– А он, что, эксперт?

– Да, он здесь работает внештатным шеф поваром. Да, Алексей?

– Да.

– Я ему плачу бабло.

– Почему я ничего не знаю? Почему я вообще ничего не знаю? – спросила Даша. – А ты, Алексей, развил такую бурную деятельность, что даже не знаю, предлагать ли тебе новую отличную работу.

– Конечно, предлагай, – ответил Алексей. И добавил: – Мне что-нибудь с говядиной.

– С говядиной только флорентийский стейк, – сказала Гала. – Ты же знаешь. Мы не можем отрезать от него лакомые кусочки. Ты и саам в курсе. Ты сам это говорил.

– Может быть, тогда нам заказать дневной флорентийский стейк? – спросила Даша. – На троих это будет нормально.

– Я не поняла, что значит утренний флорентийский стейк? – спросила Галя.

– Утренний дешевле, – сказала Даша.

– Да? Я этого не знала. Ну, хорошо, – сказала Галя, – тогда я тоже буду. На троих?

– На четверых, – сказала Даша. – И знаете почему? Сейчас придет София. – И повернувшись к Алексею, спросила: – Ты это знал?

– Нет, – ответил Алексей. – Откуда?

– Я знаю, – сказала Даша. – Сейчас эта сука войдет.

Но Софии не было целых десять минут. Они уже начали резать стейк.

– На троих режем? – спросила Галя, присаживаясь.

Все молчали. В проходе у бара стояла София.

– Вот она! – сказала Даша. – Чуть-чуть не заставила себя ждать.

– Я думала, что опоздаю, – сказала София.

– Где ты была? – спросил Алексей.

– А какая тебе разница, где она была? – спросила Даша.

– Я так просто спросил.

– Зачем спрашивать, если ты и так знаешь, где она была? – сказала Даша.

– Ты думаешь, мы вместе спали? – спросила София. – Нет.

– Конечно, нет, – сказала Даша. – Вы вместе жили.

– Прекрати, Даша, – сказал Алексей.

– Хорошо, я помолчу, – сказала Даша. – Только ответь, где вы были три дня?

– Три дня?! – удивилась София. – Ты соображаешь, чего метёшь-то!