Кремлевская власть. Кризис государственного управления - Владимир Новосельцев

Сейчас выпущена «Стратегия-2020», создана комиссия по ее реализации. Смотрим, кто там работает: те же уважаемые экономисты, юристы и прочие. Ни одного серьезного технократа. РАН от разработки и реализации отодвинули. Оппонентов из числа серьезных ученых слушать не хотят».

Горькие слова академика, но что-то незаметно, чтобы кто-то их услышал. Видимо, перечисленные выше «мудрецы» серьезных изданий не читают. Вот если бы труды Академии издавались в виде комиксов…

Аналогичные явления происходят и с разработанными и утвержденными планами по созданию инновационной системы. В 2002 году президент РФ В. В. Путин утвердил «Основы политики Российской Федерации в области развития науки и технологий до 2010 г. и на дальнейшую перспективу», были приняты федеральные целевые программы: «Исследование и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технического комплекса России на 2006–2012 годы», «Развитие инфраструктуры наноиндустрии в Российской Федерации на 2008–2010 годы», «Научные, научно-педагогические кадры инновационной экономики России на 2009–2013 годы» и другие. Вопросы инновационной политики рассматривались на Госсовете, на слушаниях в Госдуме, на различных форумах. Однако все эти меры не принесли желаемых результатов. Слова «инновация», «инновационный» повторятся тандемом к месту и не к месту. Но конкретно ничего не делается. Экономика страны продолжает терять конкурентоспособность и не становится инновационной. Так, в рейтинге 133 стран по конкурентоспособности на 2009–2010 гг., Россия опустилась с 51-го на 63-е место. Вследствие снижения инновационной активности отечественных производителей доля России на мировом рынке наукоемкой продукции в 2008 г. составила менее 0,3 %, тогда как США – 36, Японии – 30, Германии – 17 %.

А как же состояние дел со стратегией развития в министерствах, на отраслевом, так сказать, уровне? Начнем с нашего экономического монстра и главного ответчика за судьбы промышленности – Министерства промышленности и торговли. Виктор Христенко является признанным старожилом кремлевских кабинетов. В ранге вице-премьера он недосягаем, а по времени ношения министерского портфеля уступает только Сергею Шойгу. Он является кадровым продуктом либеральных реформ и по-солдатски служит им уже более двадцати лет. За это время над его головой пролетало много вихрей и даже бурь, высокочтимые белодомовские кресла трясло, как при цунами, а он, наперекор всему, оставался в строю, а в смутные времена дважды на несколько дней оказывался хозяином дома на Краснопресненской – исполнял обязанности премьера (после отставки сначала С. Кириенко, а затем М. Касьянова). Такую аппаратную живучесть нельзя объяснять магическим везением, здесь заложена какая-то другая загадочная парадигма, которая позволяет Виктору Борисовичу умело обходить политические рифы и оставаться у кормила власти. И пережить семь (!) глав правительств!

Сложилось общее мнение, что «крестным» Христенко был Анатолий Чубайс, приметивший в фигуре челябинского вице-губернатора, возглавлявшего штаб по выборам президента Ельцина в 1996 году, достоинства, которые могли пригодиться при проведении реформ. Вскоре Христенко становится замом министра финансов, а при утверждении правительства Сергея Кириенко взлетает на должность вице-премьера по экономическому блоку. Дефолт 1998 года как-то стороной обошел Христенко, больше всего склоняли Чубайса, Кириенко, Дубинина, Задорнова, Немцова. Просидев некоторое время при примаковском правлении на Ильинке, Виктор Борисович получает приглашение в правительство уже от Сергея Степашина, становится первым вице-премьером. С мая 1999 года он больше не покидает Белый дом – до февраля 2012 года. Непонятно за какие заслуги Христенко возглавил в настоящее время исполнительный орган Евразийского экономического пространства.

В одной из статей, характеризующих деятельность В. Б. Христенко, отмечалось: «Христенко как будто специально провели по всем важнейшим сферам управления – регионы, бюджет, Дума, международные организации, макроэкономика, ТЭК. Нигде он не допустил серьезных ошибок, нигде не сделал и ничего особенно выдающегося, но везде придумывал очень правильные проекты «на перспективу». Опыт накопил такой, что теперь впору идти в премьеры». Насколько правильно он придумывал проекты «на перспективу» нам и хотелось бы разобраться. И не столько в верности его стратегических задумок, сколько в результатах их воплощения в жизнь, и чем это в итоге оборачивалось для экономики страны.

Уход правительства Михаила Касьянова в 2004 году уменьшил, с формальной стороны, возможности Виктора Христенко в правительственной иерархии, он потерял пост вице-премьера, но ему досталось одно из самых весомых министерских кресел – Министерство промышленности и энергетики. Помимо ТЭКа в структуре министерства важное место занимали авиапром, автопром, химпром и многие отрасли машиностроения. Именно в этом многообразии отраслевого хозяйства Виктор Христенко и увидел перспективу для удовлетворения своего неутомимого стратегического таланта. Буквально за два года министерство, по выражению замминистра Андрея Дементьева, стало «фабрикой по производству стратегий», было разработано 15 стратегий по развитию различных отраслей производства. Ни одну из написанных стратегий, считает А. Дементьев, нельзя считать неуспешной.

Выступая перед кадровым активом ведомства в Казани в 2010 году, он заявил, что именно с этого времени и надо вести отсчет настоящей промышленной политики в современной России, поскольку раньше считали, что «лучшая политика для открытой экономики – это ее отсутствие». Блеснул тогда Андрей Владимирович и интересными философскими размышлениями: «Кризис наглядно показал, что только активная и осознанная экономическая политика и правильные инструменты управления ею позволяют спокойно относиться к любой стадии развития. Нравится нам это или нет, но кризис – это тоже стадия развития, и через такие периоды мы вынуждены проходить регулярно. И то, как мы способны проходить периоды спада, и есть показатель правильности или неправильности промышленной политики и, следовательно, нашей конкурентоспособности». Оказывается, есть у Христенко и поклонники!

С другой стороны, что взять с А. Дементьева? Он шагает нога в ногу с патроном уже двадцать лет. В одно время учился с ним в Челябинском политехническом институте, работал на соседней кафедре, а с момента старта чиновничьей карьеры Христенко неотступно следует по его стопам: в Челябинске он дослужился до первого зама директора департамента по имущественным отношениям. Затем переезд в Москву и работа в секретариате вице-премьера, а с 2004-го – в министерстве, буквально через год становится заместителем министра. Разве ж можно выступать супротив кормильца-поильца?

Но вернемся к программам. Абсолютное большинство перспективных планов рассчитаны до 2020 года, но некоторые заглядывают еще дальше: стратегия развития электронной промышленности до 2025 года, энергомашиностроения до 2030 года. Правда, некоторые стратегии еще не успели обновиться. Это касается стратегий развития до 2015 года: авиационной, химической и нефтяной промышленности, транспортного машиностроения. К этому следует добавить еще 7 Федеральных целевых программ, заказчиком-координатором которых является Минпромторг РФ. С учетом этого дополнения получается уже не «фабрика стратегий» (по Дементьеву), а огромный холдинг стратегического планирования министерства. Понятно, к разработке планов развития привлекаются много «своих» и иностранных экспертных компаний. В общем, на имитацию деятельности тратятся огромные бюджетные деньги.

В развитии этого холдинга стратегий, а проще сказать, безудержного и безответственного бумаготворчества, и обозначилась основная роль бывшего министра Христенко. А как это сказывалось на развитии отечественной промышленности? Известно всем, что просто никак! (О месте индустрии в народном хозяйстве страны все больше остаются только воспоминания.) И мы приходим к главному смыслу деятельности Христенко: стратегия развития – без развития. Или, по-другому говоря, многие годы идет христенковская имитация бурной деятельности, которая рассчитана на пиар известного либерала и демократа. Однако достигнуть удалось, скорее, обратного. Годы, проведенные В. Б. Христенко в правительстве, обнажили его профессиональную непригодность в качестве руководителя ведущего министерства, вопиющую некомпетентность в организации промышленного производства. Вся его многолетняя деятельность ничего кроме вреда национальным интересам России не принесла.

Чтобы не быть голословным, рассмотрим вкратце результаты работы этого человека в одной из возглавляемых им отраслей – отечественного авиапрома.

Стратегия развития авиационной промышленности на период до 2015 года была одобрена правительством осенью 2005 года. Широко разрекламированная министерством, она предусматривала решение шести стратегических задач для возвращения России в число лидирующих авиастроительных держав мира. Намечалось дальнейшее продвижение на рынок находящихся в серийном производстве магистральных Ил-96, Ту-214, Ту-204-100/120/300, Ту-334 и региональных самолетов Ил-114, Ан-140, Фр-38. К числу «прорывных продуктов» относились Суперджет-100, Ан-148, а также продукция отечественной авиатехники в рамках RRJ и МС-21. Начиная с 2008 года, предусматривалось производить 40–50 пассажирских самолетов. Но стратегия развития авиапрома была бездарно провалена. Другой оценки трудно подобрать. В 2006–2007 гг. поставлено по 7 машин, 2008 – 10, 2009 – 14, 2010 – 7 самолетов (два Ту-204, один Ту-214, и 4 Ан-148). Не начаты поставки самолетов Суперджет-100 (сертифицирован только в феврале 2011 года), не выполнены принятые сроки изготовления и поставки Ил-96-300, Ту-204 и их модификаций.