Кремлевская власть. Кризис государственного управления - Владимир Новосельцев

Первое явление либерального большевизма

12 июня 1991 года Б. Н. Ельцин, получивший на всенародных выборах почти 60 процентов голосов избирателей, стал президентом России. С присущим ему пафосом он объявил на инаугурации, что «великая Россия поднимется с колен! Мы обязательно превратим ее в процветающее, демократическое, миролюбивое, правовое и суверенное государство. Уже началась многотрудная для всех нас работа. Перейдя через столько испытаний, ясно представляя свои цели, мы можем быть твердо уверены: Россия возродится!»

Цели действительно были оглашены заманчивые. Уже в первом указе президента «О первоочередных мерах по развитию образования в РСФСР» было обещано «направлять ежегодно для обучения, стажировки, повышения квалификации за рубеж не менее 10 тысяч учащихся, аспирантов, преподавателей и научно-технических работников». Отечественных учителей Ельцин убаюкивал тем, что их зарплата будет установлена на уровне средней по промышленности.

В июле 1991 года Ельцин своим указом образовал не предусмотренный Конституцией Государственный Совет РСФСР при президенте и поручил ему подготовить предложения по экономическому будущему новой России. Госсекретарем стал Геннадий Бурбулис. Фигура Г. Э. Бурбулиса к тому времени уже была известна в околоельцинских кругах. Он был земляком первого президента России, преподавал научный коммунизм в Уральском университете. Директор Екатеринбургского издательства «Кедр» В. Коршик в статье «Хлестаков в Кремле» писал, что Бурбулис «шесть раз безуспешно защищал кандидатскую диссертацию в Уральском госуниверситете, побив все существовавшие по этой части рекорды. А ведь тема-то диссертации по тем временам была плевая – о коммунистическом воспитании молодежи». На волне гласности, преуспев в демагогии, стал депутатом Верховного Совета РСФСР. За активную роль в президентской предвыборной кампании был приближен к трону и стал госсекретарем, а затем повысился до первого заместителя председателя правительства. Во всех высказываниях умудрялся непременно покритиковать коммунистическое прошлое. За умение удачно подсказывать из-за плеча патрона был прозван «серым кардиналом». И на самом деле какое-то время был им. Во всяком случае, довольно долго политика ельцинской команды теоретически обосновывалась неудачливым соискателем кандидатского диплома.

Для подтверждения своих слов вновь сошлюсь на Дмитрия Валового, тогда уже работавшего советником президента Республики Казахстан. 5 июля 1992 года Н. А. Назарбаев прибыл в Москву на встречу глав государств СНГ. Его встречали в аэропорту первый вице-премьер Г. Э. Бурбулис и министр печати М. Н. Полторанин. Они затем проехали в резиденцию, где накануне дня рождения Назарбаева был накрыт стол. Валовой далее пишет: «Во время приватной беседы в узком кругу о сложном положении в экономике и о Гайдаре я сказал Полторанину:

– Михаил, ты же хорошо знаешь по «Правде» Егора и его способности. Как же он мог оказаться у экономического руля страны?

Полторанин показал рукой на сидевшего напротив Бурбулиса и громко произнес:

– Гайдар – это его человек. Он его привел! Он просто «изнасиловал» Бориса Николаевича, навязывая ему Гайдара.

Поэтому я не исключаю, что Бурбулис, зная, что он будет «первой скрипкой» в новом правительстве, не хотел приглашать профессионала или известного экономиста, чей авторитет довлел бы над первым вице-премьером, а предпочел неизвестного в ту пору Гайдара. (Указ. соч., с. 237)

В октябре 1991 года на V внеочередном съезде народных депутатов Ельцин заявил о необходимости начать радиальную экономическую реформу. Убеждая депутатов, он говорил: «Если по этому пути пойдем сегодня – реальные результаты получим уже к осени 1992 года. На первом этапе реформ хуже будет всем примерно полгода. Затем начнется снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами, а к осени 1992 года, как я обещал перед выборами, наступит стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей». Съезд не только одобрил предложенные экономические меры реформирования, но и предоставил Ельцину до 1 декабря 1992 года чрезвычайные полномочия для проведения экономической реформы и реорганизации органов государственной власти. Это означало, что Ельцин практически становился по совместительству еще и главой правительства, а издаваемые им указы имели силу закона.

6 ноября 1991 года он объявил о сформировании нового правительства РСФСР, в котором уже официально должность председателя возложил на себя. Первым заместителем председателя был назначен Г. Э. Бурбулис, заместителями – Е. Т. Гайдар, А. Н. Шохин, председателем государственного комитета РСФСР по управлению государственным имуществом А. Б. Чубайс. Министерские портфели получили: М. Н. Полторанин, В. Б. Булгак, Н. В. Федоров и другие. В июле 1992 года Гайдар был назначен и. о. премьер-министра, поэтому в историю этот кабинет вписался как правительство Ельцина – Гайдара.

В правительство Ельцина – Гайдара, как на мед, слетелись «либерал-реформаторы» – В. М. Лопухин, Б. Г. Салтыков, П. О. Авен, В. М. Машиц, А. А. Нечаев, К. Г. Кагаловский, В. А. Мау и другие. Это правительство, по словам советника Ельцина В. А. Воронцова, осталось в памяти как команда крайне самоуверенных относительно молодых людей, не имевших ни серьезного жизненного опыта, ни тем более опыта государственной работы. Правительство запомнилось проведением «шоковой терапии», наступлением гиперинфляции, кризиса неплатежей, дальнейшим обесценением вкладов населения, началом ваучерной приватизации по Чубайсу, выпрашиванием унизительной гуманитарной помощи западных стран.

Часто возникает вопрос: почему Ельцин выбрал Гайдара, с которым не был знаком до октября 1991 года? Здесь свою роль сыграл ряд обстоятельств. Во-первых, Ельцин увидел в концепции Гайдара решительный слом всех союзных конструкций, незамедлительное и жесточайшее проведение «шоковой терапии». Ради этой цели Гайдар готов был пойти на любые меры по разрушению основ советской экономики, легко допускал обнищание большей части народа. Политика шока, силовые методы борьбы всегда импонировали Борису Николаевичу. Он понимал, что каждый день промедления, неопределенность, потеря инициативы могут привести к краху намеченных планов. Во-вторых, Гайдар смог убедить Ельцина, что силовой, по сути дела большевистский (но под либеральным флагом) экономический курс не приведет к критическому недовольству масс, слишком был высок ресурс доверия у населения к президенту. Как ему это удалось, гадать не берусь, потому что в чем в чем, а в уме Борису Николаевичу не откажешь. Видимо, он просто сильно хотел в это поверить.

Вероятно, знание этой черты натуры «хозяина», а именно уживавшихся в нем крайнего прагматизма с почти религиозной верой в сладкие мифы, и навеяло Геннадию Бурбулису следующую трактовку возникшего между двумя этими деятелями необъяснимого с точки здравого смысла взаимопонимания: «Зная Ельцина, могу сказать, что на его решение в пользу команды Гайдара повлияли профессиональная ясность, человеческая волевая определенность и убедительная прагматичность позиции Егора Тимуровича. Вместе с тем, безусловное значение имело и то, что Ельцин увидел в Гайдаре человека, представлявшего уникальную историко-культурную основу новой России. Один его дедушка – сказочник Павел Бажов, олицетворял веру в народную гармонию природы, человека, доброты, да еще с уральской закваской. Это было сильным стимулом. Другой дедушка – Аркадий Гайдар, писатель-романтик советской истории, создавший широко известный педагогический образ Тимура и его команды. Здесь уже колорит советского, большевистского романтизма, пафос мечтателей и преобразователей. В Ельцине это тоже было очень живуче». Вполне возможно, что так и было на самом деле – один рассказывал сладкие сказки, второй верил и млел от счастья, что все так хорошо получается – разбираться в тонкостях подсознательного не мое дело, это занятие для психиатров. Но факт остается фактом: доверие установилось, и премьер, прозванный в народе Плохишем, взялся за руль.

Возглавив экономический блок правительства, Гайдар получил карт-бланш в подборе кадров в экономический блок правительства, минуя Ельцина. С этой минуты гайдаровцы, подняв знамя с именем Ельцина и обнажив шашки шоковой терапии, безоглядно бросились на войну со своим народом. 2 января 1992 года Гайдар, по собственному выражению, «зажмурившись», провел «либерализацию цен».

Моментально обезденежели предприятия, работников пачками отправляли в бессрочные административные отпуска. Производство резко упало, замерло строительство. Перестали платить зарплаты бюджетникам и пенсии, все вокруг стали друг другу должны. Цены, никем не сдерживаемые и не контролируемые, скакали, как бешеные. Трудовые сбережения граждан обесценились в десятки раз, да и те были заморожены на счетах Сбербанка. Выплата компенсаций (частичных!) по тем счетам продолжается доныне, но разве можно сравнить те деньги с нынешними, съеденными инфляцией. Основная масса населения стремительно нищала. Резко выросла смертность, вплоть до того, что не хватало гробов. Люди порой отказывались забирать из моргов тела своих близких – хоронить было не на что, и покойников закапывали за госсчет, чуть ли не в полиэтиленовых мешках…