Янтарный сок - Элла Боброва

Оджисту

Да, я Оджисту. Я жена его,Мохаука, что мужества огоньВдохнуть умеет именем однимВ тех, что зовут его вождем своим.Звезда-Оджисту я, его жена,Он — жизнь, земля и небо для меня.

Но как он ненавистен лютым былГуронам — он, что в битвах их разбил.Рука его — железо, сердце — сталь,Но только для врага; со мной печальИ радость делит, жизнь отдаст он мне —Оджисту, избранной его жене.

Гуроны ищут силу тайных чар.Не гаснет, нет, их ненависти жар…И знают: страшною должна быть месть.Что поразить им: гордость или честь?Идти не смеют на него войной,Внушает ужас им Мохаук мой.

Его стрела — что взгляд орлиных глаз;Ножу недремлющему даст приказ,Мгновенье — скальп врага уже в руке!Мохаук не был побежден никем!«О Нийо, дай найти план мести нам!»И вдруг нашли: вождя звезда-жена!

Меня они пытались подкупить:Хочу ль их повелительницей быть?Мех? Вэмиум?… Всё, всё у гуронов есть!С презреньем отвергая дар и лесть,Бросаю им в лицо я: «Никогда!Оджисту, помните, жена вождя!»

Одна средь них… Что сделают со мной?Подходит самый страшный, самый злой…Как бились мы! Гурон сильней: меняКак свой трофей он бросил на коня,Ремнями ноги, руки мне связалИ, вскакивая на коня, сказал,Глумясь над унижением моим:«Так мы, красавица, за мертвых мстим».Несемся, как полярный ураган,Злорадный клич — за нами по горам,То лесом скачет, то рекой плыветКонь взмыленный — вперед, вперед, вперед!

Гуроны. От костров я вижу дым…О горе, мы всё ближе, ближе к ним.Я — пленница. Он — похититель мой.К его спине прижалась я щекой:«Забудь, что мы враги, коня уйми…Хочу обнять тебя, ослабь ремни…За смелость нравишься ты мне… поверь,Ты мне Мохаука милей теперь!»

Замедлил бег. Разрезал все узлы.И не глядит уже таким он злым;Ласкаю я лицо одной рукой,А нож за поясом ищу другой.

Шепча: «Люблю тебя, ты жизнь моя…» —Вонзила в спину нож по рукоять.Скачу назад всех ветров я быстрей,Пьяна нежданной волею своей.Чуть не загнала бедного коня —Скорей, Мохаук в горе без меня!Вот от родных костров я вижу дым,И, наконец, о счастье — снова с ним!«Смотри, вот кровь врага; а я — чиста,Мохаук, пред тобою, вот как таВысоко в небе белая звезда.Оджисту — все еще жена вождя».

Джон Маккрей[6]. На полях Фландрии

Во Фландрии, в чужих полях,Между могил склонился мак.Кресты, кресты… — мест наших знак.И жаворонки в небесахПоют, хоть редко над землейИх слышно сквозь орудий вой.

Нас больше нет. Была пора:Рассвет мы знали, вечера…Любили нас, любили мы —И вот лежим, погребеныВо Фландрии.

Несите Вы наш спор к врагу!Вам из слабеющих мы рукБросаем стяг; и если онНе будет вами вознесен —Мы не уснем,Хоть рдеет в поле маков сонмВо Фландрии.

«Коль никогда не плакал ты навзрыд…» (перевод с немецкого)

Коль никогда не плакал ты навзрыд,слез, вдруг прорвавшихся, ручьи глотая;в бессилье не боролся с горем, зная,что в нем судьбой ты заживо зарыт.

Коль никогда ты к небесам не слалв восторге благодарственной молитвы;коль, победив нежданно в трудной битве,ты в мыслях звезды с неба не снимал.………………………………………………Коль чужд в душе ты этим буря был —не говори, что ты когда-то жил!

Густаво Адольфо Беккер (перевод с испанского)

1. «Как в открытой книге, я читаю…»

Как в открытой книге, я читаюв темной глубине твоих зрачков;и напрасно губы то скрывают,что твой взгляд давно сказать готов.

Плачь! Признаться не стыдись: когда-то,может быть, любила ты меня.Плачь! Одни мы; прятаться не надо.Посмотри: ведь плачу также я!..

2. «Все вздохи, сливаясь, нам ветра дают дуновенье…»

Все вздохи, сливаясь, нам ветра дают дуновенье.А слезы с водой тихих рек море вновь заберет.Скажи мне, о женщина: если предашь ты забвеньюлюбовь, — то куда она в мире уйдет?

3. «Молчите, знаю: да, она надменна…»

Молчите, знаю: да, она надменна,изменчива, капризна и тщеславна.Скорей, чем чувство у нее проснется,слезами горная скала зальется.

В душе ее змеиное гнездо:в ней фибры нет, способной на любовь;она, как статуя — мертва, бесстрастна,но… Как она прекрасна!

Одиннадцать эскимосских легенд. О происхождении мира и жизни на Земле

(Вольный перевод с английской версии М. Чарльза Кона)

1. Стала твердь. Жизнь! Ворон-отец!

По преданью, вначале была лишь вода,всюду, всюду вода.А потом вдруг посыпались камни дождем,камни дождем, говорится в преданье.И где прежде была лишь вода,стала твердь, стола суша, земля.И один человек на земле первозданной.

Но парила вокруг беспросветная тьма,всюду, всюду лишь тьма.Чтоб опору иметь, человек приседали, за землю держась, открывал: постепенно,что един он. Откуда пришелон не знал; но одно сознавал:он был жив, он дышал — это знал он наверно.

Жизнь! Он жил и дыханьем себя согревал,только это он знал.А кругом была тьма и он видеть не мог;находил он на ощупь вокруг только глину.По преданью, в то время землятолько мертвою глиной была.Человек же во тьме жил и знал, что один он.

Он ощупал себя: нос, глаза, уши, рот —он живой человек,но один на земле. И вперед он пополз,боязливо и медленно полз он по глине,чтоб найти что-то там в темноте.Вдруг… повисла рука в пустоте —у обрыва застыл он, рукою не двинет.

И задумал он, тьмой густой поглощен,и чего-то он ждал.Словно чье-то дыханье задело лицо:слух поймал легких крыльев порханье.Воробей сел — к живому живой —человеку легко на ладонь.Стало два существа, говорится в преданье.

Но, как прежде, один, тосковал человекпо такому, как он.Чтоб не быть одному, он из глины слепилчеловека другого себе по желанью.И, слепив, он вдохнул ему жизнь —человек человеку дал жизнь.Но второй человек, говорится в преданье

был другой человек; себя с первым сравнив,это он осознал.И зубами он в ярости заскрежетал,стал топтать с диким воем он землю ногами,вкруг себя все стараясь разбить.И ужас первый пришел человек —уничтожить свое сам решил он созданье.

И схватил он за волосы крепко его,к пропасти поволок.Размахнувшись, он бросил его в глубину —на земле это было злых духов рожденьем.Твердый он вдруг нащупал предмет;в глину этот предмет посадил —древо первое выросло там, по преданью.

Стало много деревьев, родились леса,много, много лесов.Человек же ползком подвигался вперед,воробей лишь был спутник его неизменный.Он порхал и его развлекал.А в лесах открывал человекмеж кустов и травы много разных растений.

Изучил их по листьям, познал ароматмногих разных цветов.Видеть он их не мог: тьма царила вокруг.Но ползком он узнал: у земли есть граница,А за нею повсюду вода.Была островом эта земля,И решил он в глубокую пропасть спуститься,

чтоб открыть в глубине мир иной.И преданье гласит:сплел он крылья себе из ветвей;А когда попытался он крылья расправить,оперились и крылья, и тело его —он узнал, что умеет летать.Он стал Вороном. Землю он может оставить.

Эту землю теперь Ворон небом назвал,так преданье гласит.Полетели они с воробьем в глубину;видеть сам он не мог и темноте непроглядной,но ведь острые были глаза у товарища, у воробья.Так земля на дне пропасти вновь была найдена.

Ворон землю и здесь украшал: насадил он леса,насадил и кусты, травы, мхи и цветы.Землю скоро он сделал живой, плодородной.А потом, так преданье гласит,сам из глины создал он людей и животных,чтоб не были люди голодны.

И питаться животными он разрешил,чтобы жизнь сохранить.Эту новую землю он миром назвал.И тогда всей земли населенье созвал он:«Я вам землю и жизнь подарил,как отца вы должны меня чтить,как отца меня помнить», так людям сказал он.

Но в те дни, так преданье гласит,тьма царила вокруг.Мог лишь слышать отца своего человек.Знал он звук, осторожное знал он движенье;и, касаясь руками земли,он на ощупь свой мир познавал.На земле было трудно жить первым твореньям.

2. Происхождение небесных светил