Муля не нервируй… Книга 6 - А. Фонд

у нас пол-Белграда русских, — философски пожал плечами толстяк, — уехали из России во время революции и тут остались.

— Да, я из Советского союза, — стараясь скрыть раздражение, ответил я.

Толстяк помрачнел, но всё же выдавил вежливую улыбку:

— Могу предложить вам серебряную брошку. Очень миленькая брошка. И стоит недорого…

Меня аж передёрнуло от этого. Звенящим от негодования голосом я отчеканил:

— Меня интересуют бриллианты. В золоте. Что у вас есть?

Толстяк выпучил глаза, но послушно начал показывать украшения, комментируя.

Наконец, я остановился на золотой витой цепочке с подвеской, усыпанной бриллиантами. Выглядело очень красиво. И цена была соответствующая.

Толстяк назвал цену, да ещё таким голосом, что мне сразу захотелось его ударить. Но деньги у меня были. А куда их, солить, что ли?

Поэтому я сказал:

— Дайте мне две такие…

У толстяка, как мне показалось, сейчас случится инфаркт. Он так побагровел, что я аж испугался за него.

— А зачем тебе аж две? — удивился Йоже Гале.

— Вторую матери подарю, — пожал плечами я.

Йоже Гале кивнул и принялся отсчитывать деньги из увесистой пачки. У толстяка от вида такого количества денег аж левый глаз задёргался.

Ну а что, пусть не думает, что мы там все — голь беспросветная.

Но осадочек остался. Поэтому подарки Маше и Дусе я покупать здесь не стал. Время ещё есть, позже что-то им присмотрю. Насколько я понимаю, наших женщин интересуют, в основном, югославские шмотки. Ну или другие «забугорные».

Я сжал зубы, аж желваки заходили — из-за тотального дефицита почти все женщины у нас умеют шить и вязать. Если хочешь модно одеваться, приходится выкручиваться.

Кстати, надо будем им ещё парочку журналов с выкройками прикупить. Уж мать наверняка оценит.

Мы вышли из магазинчика и Йоже Гале спросил:

— А теперь куда? Обратно на студию?

— Скажи, здесь есть где-нибудь поблизости книжный магазин?

— Да вон же он, — немного удивлённо махнул рукой на витрину через дорогу Йоже Гале.

— А русские книги там продаются?

— Ну конечно! Мы же братские народы. Хотя и английские есть, и французские. А ты что купить хочешь?

— Да вот мысль тут у меня одна возникла, — ухмыльнулся я и первым зашагал через дорогу по направлению к пёстрой вывеске над магазином.

Также звякнул колокольчик, предупреждая хозяина магазина о посетителях.

Вкусно пахло старыми книгами, чернилами и свежемолотым кофе. Я с удовольствием вдыхал такой родной из моего мира запах. Как же я соскучился!

— Что желаете? — навстречу нам вышел сухой подтянутый старичок с бородкой клинышком и в очках в черепаховой оправе с толстыми стёклами, отчего его глаза казались огромными, как у изумлённого долгопята.

— Скажите пожалуйста. А у вас есть стихи Маяковского? — спросил я и добавил, — только мне надо на русском языке.

— Конечно есть, — удивлённо протянул продавец, — но, может, вас интересует творчество Гейне? Или Бодлера?

— Меня их творчество очень интересует, — ответил я и быстро добавил, — только не сейчас. Мы зайдём к вам перед отъездом. А сейчас я просто хочу знакомой стихи Маяковского подарить. Не догадался с собой из дому прихватить.

— Да вы не переживайте, — вздохнул продавец, — у нас книги Маяковского и других русских классиков в подарочной упаковке и переплёт красивый. А иллюстрации сделаны офортным способом. Берите, не пожалеете.

И он резво для своего возраста метнулся куда-то вглубь многочисленных стеллажей и через миг вернулся с книгой в тиснённом синем переплёте.

— Вот, — он любовно пролистнул книгу, словно не хотел с нею расставаться, и протянул мне.

— Замечательно, — поблагодарил я, а Йоже расплатился.

В здании киностудии нас ожидал рассерженный, словно кипящий чайник, товарищ Иванов.

— Товарищ Бубнов! — при виде меня его глаза налились кровью, — кто дал вам право покидать здание? Где вы были?

— Не ругайтесь, товарищ Иванов, — примирительно сказал я, — так вышло. Представляете, я пару часов назад узнал, что экспертом-консультантом, которого пригласили поработать, будет моя родная тётя. Мамина сестра. И я уговорил товарища Гале отвезти меня в магазин. Не могу же я без подарка. Тем более я её никогда в жизни не видел.

— И что вы ей купили? — с подозрением прищурился товарищ Иванов.

— Да вот. Книга, — я вытащил томик Маяковского из сумки.

— Маяковский? — удивился товарищ Иванов и с подозрением посмотрел на меня, — а почему из дома не привёз? Было бы дешевле.

— Если бы я знал, что она приедет — то привёз бы. Конечно же! И варенья домашнего, из малины и крыжовника тоже привёз. Мама рассказывала, что она в детстве очень это варенье любила…

— Ну ладно. Забирайте, — товарищ Иванов ловко пролистал все страницы, проверяя, не спрятано ли там что-то. Не найдя ничего он, тем не менее не расстроился, вернул мне книгу и отбыл прочь.

— Фух, — вытер испарину на лбу Йоже Гале, — как ты его. Я уж думал, что он тебя поймает на несоответствии.

Я только усмехнулся. Ну не будет же он меня обыскивать и искать цепочки с бриллиантовыми подвесками. Тем более, что он знает, что денег у меня нет. А вот на книгу вполне хватит.

Заодно и встречу с тётей легализировал.

Йоже Гале ушёл дальше руководить съемками, а я решил поискать, где тут фонтанчик с водой. Захотелось сильно пить. Может, от волнения?

Я прошёлся по коридорам, а искомого фонтанчика не нашёл. Хотя вчера я его собственными глазами где-то здесь видел. Но, с другой стороны, что из этих киношников взять.

Но пить захотелось ещё больше.

И тут я понял, где можно попить. Я пошёл в гримёрку, которую делили Фаина Георгиевна, Рина Зелёная и Миша Пуговкин. Вот у них стопроцентно или вода, или чай есть.

В комнате сидела Фаина Георгиевна и курила.

— А где остальные? — спросил я.

— В костюмерной. Им костюмы переделывают. Этому фашисту не понравилось опять что-то.

— Какому фашисту? — спросил я, хотя прекрасно понял, что она уже столкнулась с Нановичем.

— Да есть тут один — криво усмехнулась Фаина Георгивна и только заметила у меня в руках книгу, и тут же по своей неискоренимой привычке решила поддеть меня, — Что, Муля, читать учишься?

— Да вот зашёл к вам, может вы буквы какие мне покажете? Если вспомните, конечно…

Злая Фуфа расхохоталась:

— Между прочем, Муля, склероз гораздо лучше геморроя. При склерозе ничего не болит и постоянно новости. А геморрой — ерунда. И самой не видно и жаловаться неудобно.

Тут уже расхохотался я.

Отсмеявшись, Злая Фуфа стала серьёзной и спросила:

— Товарищ Иванов тебя везде искал. Злой бегал. Пыхтел как самовар у твоей Дуси.

— Мы с Йоже в магазин съездили, — пояснил я, — за книгой. Узнал, что сегодня моя тётя Лиза приезжает… и