Особые отношения - Робин Сисман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надо же, ее мать удосужилась прочитать эту статью. Более чем странно. Эта статья вышла больше месяца назад. И мало того, что прочла — вырезала ее и даже хранила вместе со своими украшениями.
Анни опустила голову на руки. Джордан. Том. Ее мать. Когда наконец прошлое покинет ее? Когда отпадет эта необходимость изворачиваться? Когда наконец и она сможет стать счастливым человеком? Она даже не заметила, что лежит на бесценной рукописи Себастьяна, и ее слезы капают на светлую голубизну папки, делая ее гуще.
4
Я узнал эту тайную весть
Был превосходный осенний день. Чуть дул свежий ветер, а ясное голубое небо, казалось, ничего не слышало про проблемы с озоновым слоем. Том решил прогуляться по городу, получив детальное описание своего маршрута у Олдворта. Следовало пройти по Катте-стрит и миновать музей Питт Риверс Мьюзем, чтобы попасть в университетский парк. В это солнечное воскресенье — второе за его пребывание здесь — на улицы высыпало немало народа. Почтенные леди с собаками на поводке, матери с малышами — все любовались буйным разноцветьем осенней листвы и закатом, окрасившим в красное песчаный пляж. Увидев большой пруд, в котором плавали утки, Том свернул на узкую, вымощенную кирпичами дорожку, которая вела к саду Норхам Гарденз.
Леди Маргарет Холл не избежал архитектурного бума 70-х годов, когда перестраивали все на свете, но его центральное кирпичное здание с куполом и башней с часами сохранило прежний уют, уют старинного девичьего колледжа. Том прошел по дорожке, посыпанной гравием и отделенной от здания зеленой полосой травы, и глянул на окна. Одна сторона здания была отдана под библиотеку — целая анфилада комнат, и в это время она была пуста. С другой стороны находились комнаты студентов, многие окна все еще закрывали тяжелые шторы, но Тому удалось услышать музыку и увидеть, как один парень натягивает свитер.
Интересно, какое из этих окон принадлежало когда-то его матери?
Библиотека соединялась аркой с другим зданием. Том прошел под аркой и очутился в саду. К его удивлению, сад оказался довольно большим, и его ряды убегали вдаль — к Червеллу. Том отправился вдоль речки по дорожке, затененной высокими ивами, миновал лодочную станцию, теннисный корт, и здесь его внимание привлек садик с цветами. Хризантемы клонились прямо на кирпичную дорожку.
— Доброе утро, молодой человек. Я так думаю, что вы не учитесь в этом колледже?
Вздрогнув, Том повернулся и увидел тучную женщину, напоминающую бульдога. На женщине было твидовое платье, в перчатках она держала секатор. Том не успел ответить, как она подошла ближе и произнесла:
— В любом случае, вы обязаны знать, что студентам младших курсов запрещено посещать Фелоуз Гарден.
— Я приношу свои извинения, — вежливо пробормотал Том. — Я просто знакомлюсь с окрестностями. Моя мать когда-то училась здесь.
— В самом деле? — Женщина какое-то мгновение смотрела на него, затем стянула перчатки и шагнула ближе. — Тогда другое дело. Я — мисс Ривз, декан этого колледжа.
Том пожал ее руку.
— Том Гамильтон. Я только что поступил в колледж Крайст Черч.
— О, это замечательно, — сердечно произнесла декан. — Я очень люблю преемственность в Оксфорде. В этом году поступила праправнучка одного из основателей нашего колледжа. Очаровательная девушка, она могла поступить в любой колледж — но нет. «Либо Леди Маргарет Холл, либо никуда», — сказала она. Это замечательно. Мы сейчас не так популярны, как были, когда у нас учились только девушки. — Она наклонилась и обрезала ветвь секатором. — Я была против совместного обучения, но что решит один голос против всех этих борцов за прогресс? — Она не дала Тому отреагировать на этот риторический вопрос и пристально взглянула на него. — А как звали вашу мать, мистер Том Гамильтон? Может, я помню ее, я здесь довольно давно.
— Ее девичье имя — Паксфорд. Анни Паксфорд. Лицо декана расплылось в улыбке, и сквозь нее проглянула та девочка, которой декан была когда-то.
— Боже правый, Анни Паксфорд! Она очень любила читать. Поначалу была очень тихой, прямо глаза боялась поднять, но потом, как освоилась, стала довольно упрямой. У нее была подруга, очень живая. Роза… как там дальше? Карлтон? Кеннеди?
— Роза Кассиди? Моя крестная мать.
— Вот как? Отлично. И кем она стала?
— Она стала важной персоной в Нью-Йорке, редактором «Журнала». Должно быть, вы читали о ней, истории про нее часто попадают в колонки с разными сплетнями.
— Ты думаешь, я их читаю? — сухо произнесла декан. — Я думаю, что газеты стали совсем бесстыдными. А как твоя мать, чем она занимается?
— Она — литературный агент, в «Смит энд Робертсон».
— Замечательно. Удручает, когда наши выпускники занимаются только домом и детьми. А твоя мать была довольно одаренной. Мисс Кирк считала ее лучшей. — Она щелкнула секатором, и еще одна ветка упала на землю. — Нам было очень жаль, когда она покинула колледж, не завершив образование. — Том постарался скрыть свое удивление, но умудренную жизнью даму провести было нелегко. — Она тебе об этом не говорила? Думаю, у нее были причины. У нее были какие-то проблемы дома, как я сейчас припоминаю. Мы стараемся делать все, что можем, но кто знает, что там творится в этих прелестных маленьких головках?
Том протянул руку к заднему карману.
— У меня есть ее старая фотография… Вы не хотите взглянуть на нее?
Деканша отвела фотографию дальше от глаз, видимо, с возрастом у нее развилась дальнозоркость.
— Да, да, Анни Паксфорд. — Она покачала головой и улыбнулась. — Подумать только — у нее уже взрослый сын! А кто этот парень с ней? Кажется, кто-то знакомый.
— Я не… Я не могу вспомнить. А вы не узнаете его? — Мисс Ривз рассмеялась, этот смех напоминал лай.
— Если бы я пыталась запомнить всех знакомых тех, кто поступает учиться в наш колледж, мне пришлось бы проститься со своей работой. — Она вернула фото. — Их кишмя кишит теперь в этом цветнике. Жаль. В то время у нас были замечательные черные тюльпаны, а сейчас у нас нет ни одного.
Том удивился.
— Вы хотите сказать, что эта фотография была сделана здесь?
— Да. Видишь, вот арка, через которую ты, должно быть, проходил по пути сюда. Там девушки любят принимать солнечные ванны — там замечательный склон, его очень хорошо прогревает солнце.
Том стоял одно мгновение неподвижно, переваривая услышанное. Лицо деканши было вполне дружелюбным, но морщины, явно оставленные множеством забот, напомнили ему, что у этой женщины и без него хватает проблем.
— Хорошо, спасибо, — сказал он, пряча фотографию в карман. — Я только взгляну, если не возражаете, на арку, когда буду возвращаться обратно. Извините за вторжение.