На электричках до Байкала. Колоритные попутчики, душевные разговоры и 5000 км за 13 дней - Алексей Александрович Абанин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вторая электричка на Пермь шла два с половиной часа. Спать все еще хотелось, но тело посылало сигналы о том, что вообще-то деревянные лавки — не лучшая поверхность. Поэтому первое время я решил провести стоя в тамбуре. Там так же долго со мной стоял мужчина с большой клетчатой сумкой на колесиках и недвижимо около получаса смотрел в окно. На безымянной остановке, где, как уже стало обычным делом, ничего не было, кроме красного ведра «Песок», даже самой платформы, он спустился по железной лестнице, попросил помочь спустить сумку, после чего встал как вкопанный и остался на одном месте. Дороги там никакой, только лес. Чего он тут вышел-то? И чего стоит?
Я вернулся в вагон и решил позавтракать в компании кондукторов, которые сидели напротив, выжидая новых пассажиров. Чтобы не умереть с голоду, жена Настя предусмотрительно положила мне в рюкзак несколько сытных батончиков, которые были завернуты в крафтовую бумагу с наклеенными птицами поверх. Она их слепила сама из овсянки, орехов, меда и клюквы. Безумно вкусно и крайне полезно в тот момент, когда голод начинает изнутри пожирать желудок. Но еще приятнее ощущение наполненности не только в животе, но и в сердце, обволакивающее теплотой и заботой любимого человека.
Сидел рядом с кондукторами и охранниками. Они что-то там бурно обсуждали. Мне стало казаться, что меня здесь, в электричке, нет. Все общаются, в мою сторону не смотрят, люди даже перестали замечать, что я их фотографирую. Именно в этот момент кондукторша повернулась ко мне:
— Я бы на вашем месте достала свой билет.
Я не сразу понял, к чему это она, но так был рад, что со мной заговорили, что «назначил» ее моим другом. На бейджике было написано «Лариса Малышева».
— Просто ревизор вошел, — добавила она. — Сейчас будет придираться к нам. Козел.
Еще она что-то пробормотала, связав зарплату кондукторов с внутренней политикой страны, но я просто радовался новому другу.
Вообще, находить друзей стало проще. Еще в минуты особого отчаяния от одиночества спасала, как ни странно, агитация голосовать за ту или иную партию на ближайших выборах. Плакаты, листовки, билборды, экраны — реклама депутатов была тогда абсолютно везде. Вот депутат смотрит на тебя, подмигивает и говорит: «Работать на земле — жить в сильной стране!» Естественно, с восклицательным знаком на конце. И рядом с ним галочка еще такая большая в квадрате. Сам же депутат стоит в поле и гладит ячмень. Да, наверное, это ячмень. Как с таким человеком не заговорить в своей голове. Естественно, с ходу промямлишь в ответ: «Да уж, работать надо хорошо». И сидишь потом один и думаешь, глядя в окно, что за чушь ты сморозил своему другу.
Пока я ждал конечной остановки, решил перебрать все билеты, которые я постепенно складывал в задний карман. И вот что я вам скажу. Если раньше пригородное железнодорожное сообщение считалось уделом бедняков, то к концу десятых годов электрички стали перестраиваться в формат роскоши, для кого-то не позволительной. Все началось примерно с 2015 года, когда РЖД решило целиком отменить электрички в некоторых районах, заменив их автобусами. Тогда в планах была приостановка 300 пригородных поездов в 39 регионах России, причем не где-то в отдаленных пунктах, а в центральных областях. Например, в Тверской области собирались сократить 53 состава, а в Нижегородской — 37. Это, конечно, мало кому понравилось, и начались локальные протесты в разных регионах. В итоге большинство направлений решили не отменять, но кто-то же должен за это заплатить? Поэтому сразу же цены на билеты подскочили в несколько раз, причем везде.
Казалось бы, ну повысили цены и повысили, чего в этом нового? Но повышение стало настолько заметным, что за несколько лет внутренний пассажирский пейзаж изменился целиком: исчезли те самые образы попутчиков и модели их поведения, о которых мы читаем в литературе. Например, большими компаниями уже никто не ездит. Раньше заходишь — все сидят, орут, пьют, теперь и пить нельзя — выгоняют. Контингент сильно сменился, кристаллизовав в каждом пассажире вечное и такое родное одиночество, которое заложено в каждом из нас с детства. А еще в вагонах почти перестали торговать — это вообще главное развлечение путешествий всегда было.
Пока я ворчал, за окном стали видны окраины Перми, хотя правильнее будет сказать «Перьми» — местные именно так артикулируют родной город. На нее у меня было заложено семь с половиной часов — примерно столько же, сколько было в Кирове. Кажется, это вообще идеальный минимум, чтобы успеть проникнуться городом, его атмосферой и уехать хоть и не до конца насыщенным, но взбудораженным.
Пермь не зря пытались назвать культурной столицей России — здесь эта претензия кричит на каждом углу: от трамвая, на который я сразу сел, чтобы доехать до центра, до повсеместных выцветших арт-объектов. Поэтому Пермь сразу покорила юное на путешествия сердце, а руки схватились за фотоаппарат и не опускали его ниже глаз дольше, чем на 15 секунд.
О городах всегда нечего писать. Вся жизнь там — в электричках, в дороге, в движении.
Гулять, гулять, гулять — что еще тут можно добавить. В Пермь обязательно надо будет вернуться, и не раз. И точно дольше, чем на семь с половиной часов. Пока я шел куда глаза глядят (что, как и почти всегда, было выбрано как правильная стратегия) и радовался тому, какие вокруг все чудесные и радостные люди, я внезапно понял, что это, может, и не их постоянное состояние. Сегодня же пятница! Самое время было обильно поужинать и выпить, потому что тело уже начинало издавать небольшой нервный мандраж, предвкушая предстоящую ночь, но мозг, за что ему спасибо, делал вид, что все классно, и пытался наслаждаться настоящим моментом. Поэтому вот тебе, Леша, здоровенный бургер и пиво «Атомная прачечная» в кафе Mishka Food. Кстати, оно до сих пор работает, так что не проходите мимо.
