Отель одиноких сердец - Хезер О’Нил

ведру, которое по какой-то таинственной причине раньше не опрокинулось. Теперь оно получило возможность наверстать упущенное. На сцену обрушился буран бумажных снежинок. Роза втянула голову в плечи и сама себя обняла, как будто оказалась в эпицентре снежной бури.

Она качнула головой, стряхивая с волос бумажные снежинки. Потом сильнее обхватила себя руками, как делают люди, когда мерзнут на автобусной остановке. Она стала переминаться с ноги на ногу, якобы пытаясь согреться. А потом начала исполнять танец снежного ангела. Она делала вид, что земля морозит ей ноги, а ветер такой сильный, что в вихре своем ее кружит. Она встала на одной ноге на цыпочки, а другую подняла выше головы, но быстро опустила, прежде чем платье соскользнуло вниз. Под ним мелькнули белые штопаные чулки и высокие черные ботинки на шнуровке.

А Пьеро продолжал играть, аккомпанируя Розиному танцу. Их дуэт выглядел настолько гармоничным, что зрители не могли понять, то ли музыка Пьеро сопровождает ее танец, то ли Роза танцует в ритме его музыки. Всем казалось, что они без устали репетировали этот номер на протяжении многих лет.

Пьеро стал играть так быстро, что Розе ничего не оставалось, как сделать сальто с заложенными за спину руками. Она подалась всем телом вперед, словно намеревалась нырнуть. На мгновение действительно показалось, что она вот-вот взлетит. Потом девочка наклонилась, раскинула руки как крылья, перекувырнулась и оказалась прямо у ног Пьеро.

Мальчик доиграл последние ноты своей мелодии. Девочка протянула вперед руку. Пьеро ее взял, помог Розе подняться; они вышли на середину сцены и поклонились публике.

Рядом с матерью-настоятельницей сидела очень богатая дама. Она приходилась двоюродной сестрой бывшему премьер-министру. На ней красовалась шляпка из состаренного бархата. Дама выглядела так, будто ее только что ранили в голову на поле брани и вся голова у нее перевязана. Шляпку она так низко надвинула на лицо, что о его выражении можно было судить только по тонким губам, которые она обычно презрительно поджимала. На плечи ее был накинут норковый палантин, совершенно не умевший себя вести, потому что он постоянно соскальзывал и вступал в борьбу с пекинесом сидевшего рядом с дамой с другой стороны зрителя. Она склонилась к матери-настоятельнице.

– Эти двое просто бесподобны, – сказала она по-французски и перешла на английский: – Мне необходимо, чтобы эти дети выступили у меня. Я сделаю значительное благотворительное пожертвование.

Эти ее слова изменили жизнь сирот.

По дороге домой Роза приложила к щеке снежок в том месте, куда ее ударила сестра Элоиза, когда девочка сошла со сцены. Она сидела в задней части повозки вместе с другими девочками. Мать-настоятельница сидела впереди, а рядом с ней – сестра Элоиза.

– Думаю, как только мы вернемся, Розу надо будет посадить в чулан на неделю, – сказала сестра Элоиза.

– Она уже достаточно наказана.

Сестра Элоиза поразилась. Мать-настоятельница повернулась и сурово на нее посмотрела:

– Я не хочу, чтобы ты снова била ее по лицу. У нее теперь две недели синяки не сойдут.

– Мне кажется, уже пора послать Розу работать. Чтобы она не довела нас до беды.

– Не теперь, сестра Элоиза. Не теперь.

На следующее утро после выступления Пьеро стянул из платяного шкафа пару крыльев. Он надел их и на цыпочках вышел в коридор. Мальчик не собирался их снимать. Прошлый вечер оказался для него триумфальным, потому что ему удалось добиться того, что Роза для него танцевала.

Сестра Элоиза позволила ему носить крылья. Она не могла себя заставить отказать ему в этом, потому что крылья его очень красили. Все в приюте считали, что для него было совершенно естественно ходить с этими крыльями. Казалось, Пьеро излучает свет – настолько яркой была их белизна. Но на самом деле им двигало другое желание – он хотел, чтобы на крылья обратила внимание Роза. А она даже взглянуть на Пьеро боялась, потому что на ее скуле лиловел большой синяк.

Когда он проходил рядом с ней по коридору, Роза прислонила швабру к стене и не могла удержаться от того, чтобы коснуться пальцами перьев.

– Как думаешь, какой птицы эти перья? – спросила она.

– Не знаю. Лебединые?

– Тогда тебе лучше их не носить. Лебедь мог бы в тебя влюбиться. А ты, наверное, знаешь, что лебеди влюбляются на всю жизнь.

– Забавная ты, Роза.

Сестра Элоиза поймала его, когда он бежал за Розой. Роза подумала, что ей достанется на орехи, но избиения не последовало. Вместо этого Элоиза назло Пьеро отняла у него крылья. Она убрала их обратно в шкаф, где им положено было храниться до следующего Рождества, когда они пригодятся для поклонения тому, кто поистине был Божьим любимцем, – Иисусу.

Но их снова позвали на представление задолго до этого. Благотворительное дамское общество было настолько впечатлено представлением Пьеро и Розы в мэрии, что рекомендовало его посмотреть другим благотворительным организациям. Двоих детей просили выступать по всему городу.

Когда мать-настоятельница сказала об этом сестре Элоизе, та пришла в ярость. Лицо ее так побледнело, точно ей сообщили об ужасной болезни.

– Помяните мои слова, – сказала сестра Элоиза матери-настоятельнице, – это будет иметь ужасные последствия. Таких детей нужно учить скромности. Они должны смириться с мыслью о том, что, когда вырастут, им придется работать на фабриках или прислугой. А если они привыкнут к красивой жизни, с ними все будет кончено. Они не смирятся с долей, выпавшей им по жизни, и встанут на путь преступлений.

Мать-настоятельница пожала плечами.

– Мы нуждаемся в средствах, сестра Элоиза.

– Но вы же всегда говорили мне, что этих двоих нужно держать порознь.

– Иногда такие вещи невозможно предотвратить.

Элоиза выскочила из комнаты как ошпаренная. По пути она пнула черную кошку. Розе и Пьеро было суждено полюбить друг друга. Для нее это было ясно как божий день. Все это знали. Но теперь никого это не заботило. Деньги были не абстрактной идеей, как Бог, и потому они одерживали верх над всеми суетными соображениями. В ту ночь она разбудила Пьеро, сильно его встряхнув. Когда семя мальчика оказалось у нее во рту, она немного успокоилась.

Начав вместе путешествовать по городу, Пьеро с Розой удивились, выяснив, что умеют делать одинаковые трюки. Он снимал с ее головы бумажный цветок, а она с его – полосатый мячик. Они удивленно смотрели друг на друга. Они оба умели стоять на руках. У него все высыпалось из карманов. У нее платье спадало ниже головы. Они смеялись, стоя вверх тормашками и глядя друг на друга.

Они стали бывать в домах состоятельных людей. Для