Переправа - Джек Кетчам

- И вот этот мекс спускается в арройо. Парень невысокий, одетый как настоящий музыкант - высокие сапоги с большими серебряными шпорами, большое белое сомбреро, бриджи из черной кожи, белая рубашка, красный шелковый пояс вокруг талии, уздечка и седло отделаны серебром, - и он подъезжает, улыбаясь, на прекрасном гнедом жеребце, и Берри думает: Здесь не может быть никаких проблем, у этого мексиканца на лице написано, что он землевладелец. Он останавливает повозку, и они начинают болтать. Харт пасет скот и наблюдает за происходящим, и вскоре он видит, что мекс больше не улыбается и показывает вверх. Он видит, что Берри смотрит в ту сторону, поэтому он тоже смотрит, и действительно, там, наверху стоят семь или восемь человек, наставив на них армейские карабины. Они еще немного разговаривают, но на этот раз уже не так непринужденно, и Берри слезает с повозки и идет к Харту и погонщикам.

- Ребята, - говорит он, - они хотят забрать наши товары и скот, и я не вижу, как мы можем их остановить. Думаю, мы сейчас просто уедем подальше, и значит, останемся живы. Харт, я поеду с тобой.

- Харт подсаживает его на лошадь, и они уезжают, и Берри чувствует себя счастливым, что у него все еще есть язык и член, не говоря уже обо всем остальном. Когда наступает вечер, они находятся в полумиле от этого места. Местность здесь такая же, наполовину прерия, наполовину кустарник. Они находят воду для лошадей и устраиваются на ночлег, рассчитывая добраться до Пуэблы к полудню. И тут Харт выступает со своим предложением. Он говорит, что все обдумал и если Берри согласится выложить пятнадцать долларов сверх трехдолларового жалованья в день, то он вернет ему стадо и повозку с соленой говядиной и сухарями в придачу. Все, что им нужно сделать, - это оставаться здесь три, а может, и четыре ночи. Просто оставаться на месте и ждать его.

- Ну конечно, - говорит Берри.

- Харт одалживает двуствольное ружье у другого погонщика, заряжает его картечью, седлает лошадь и едет обратно тем же путем, каким они сюда приехали.

Мы разложили камни плотным широким кругом, Матушка подогнал их по своему вкусу, а затем начал укладывать внутрь трут и дрова.

- Он нашел стадо уже за полночь. Животные расположились на поляне. Харт уже две недели провел с этим стадом, так что животные его знают, привыкли к нему и не подняли шума из-за его присутствия. Поэтому он просто ложится среди них. Ложится прямо посреди коров, лицом к звездам, с ружьем на груди. Он ждет, а коровы переминаются с ноги на ногу. И вскоре один из мексиканских пастухов подъезжает достаточно близко, Харт стреляет, и на этом пастуху конец. Коровы естественно приходят в движение. Они топчутся, фыркают и ужасно нервничают из-за выстрела из дробовика, пороха и запаха крови, и Харт чувствует, что вот-вот начнется паника, но пока до этого не доходит. И вот второй пастух едет навстречу выстрелу, проклиная своего приятеля и, без сомнения, недоумевая, что, черт возьми, заставило его совершить такую глупость, как выстрел посреди стада, а Харт встает и стреляет из второго ствола, выбивая его прямо из седла. Затем уходит в кусты напротив их лагеря. Потому что тогда, конечно же, начинается давка. И пока мексиканцы бегают вокруг, гоняются за своими пони, седлают их, а затем загоняют их до пены, пытаясь остановить эту чертовщину, Харт просто делает из свернутого валиком одеяла достаточно удобную подушку и ложится, чтобы немного поспать.

- На следующий вечер то же самое. Вот только на этот раз второй всадник оказался умнее, как только он застрелил первого. Поэтому Харту приходится выслеживать его в толпе полубезумных коров, потревоженных стрельбой две чертовы ночи подряд. Харт все же до него добрался. На третью ночь ему удалось убить только одного, но это нормально, потому что из восьми всадников в живых осталось только трое, они не успели далеко продвинуться из-за облавы, устроенной Хартом, и были полностью деморализованы, Поэтому на следующий день Харт решает, что этого вполне достаточно, и когда они спускаются вниз по старому руслу реки, он настигает их с дробовиком в руке и говорит мексу, который управляет повозкой, что это именно он застрелил его товарищей и что тот может либо вернуть скот и повозку, либо он разберется с ними прямо здесь и сейчас. На следующий день он возвращается туда, где его ждут Берри и остальные со всеми коровами, кроме четырех. Берри сказал, что надо отдать должное мексиканцам - они мерзкие сукины дети, но неплохие пастухи, раз после трех давок потеряли всего четыре головы. Харт уже выдохся, поэтому Берри посылает двух других парней за повозкой с припасами, и они находят ее там, где Харт ее оставил, хотя ничто не мешало мексам забрать хотя бы ее.

- Разве что они боялись, что Харт может снова прийти за ними.

Очень интересная история, - подумал я. - Если бы речь шла не о Харте, а о каком-то другом неизвестном мне человеке, я бы тотчас же записал ее, как только в руки мне попали бы перо и бумага. Но я не думал, что ему захочется стать героем статьи в нью-йоркской газете.

- Но это ничего не объясняет, - сказал я.

- Что ты имеешь в виду?

- То, как он с ней обращается.

- Мексиканка убила его сводного брата в Чурубуско, парня примерно твоего возраста.

Я увидел, как Харт ведет лошадей от ручья. Среди них была и лошадь Елены. Ее с ним не было. В свободной руке он вертел кости.

- Я никогда не встречал человека, который бы так любил свои кости.

Матушка рассмеялся и поднес спичку к хворосту.

- Черт, они принадлежали его жене. - Она сдавала карты в салуне в Сан-Антонио, когда они познакомились. Она была сильной, красивой женщиной. Можно сказать, жизнерадостной. Немного похожа на Елену, только белая. Сбежала с парнем, который увлекался игрой в очко.

Интересно, - подумал я. За один разговор я узнал о Харте больше, чем за последние два месяца. Информация о нем поступала ко мне потоком, и мне пришла в голову мысль, что катализатором всего этого была Елена. Елена и все, что с ней произошло.

- Я бы никогда не подумал, что он женат, - сказала я.

- Он не женат, сынок. Больше не женат. Разве что,