Карьерный спуск на дно. Проституция в царской России - Анастасия Вячеславовна Мащенко

империи. К 1845 году он осуществлялся в Москве, Вильне, Риге и Нижнем Новгороде во время ярмарки. Уже к 1909 году специальные контролирующие органы были учреждены в 200 населённых пунктах, а в 258 городах эти обязанности выполняли чины городской полиции. Из них 51 отделение ни списков проституток не вело, ни заседаний не проводило, аргументируя это якобы отсутствием непотребства в их городе[61]. Тем не менее значило ли распространение надзора, что проституция стала легальной? Не совсем. Сам комитет до конца не имел законного основания, ведь его цели спорили с законами православного государства, которое не могло открыто признать разврат. Необходимо было показать, что в стране проституцию терпят ради здоровья граждан, но не одобряют, а значит, нельзя говорить об этом ремесле как о нормальном, рекламировать его и всячески призывать женщин к подобного рода заработкам. В специальных условиях «терпимости» был создан ряд послаблений, согласно которым публичная женщина только тогда освобождалась от уголовной ответственности, когда находилась под врачебно-полицейским контролем, регулярно проходила медицинский осмотр и не была замешана в другом преступлении. Иначе она отвечала за торговлю телом по всей строгости закона[62]. Что касается содержательниц борделей, то о них Перовскому пришлось похлопотать перед государем и убедить его в том, что хозяйки заведений могут быть полезны чуть ли не в качестве агентов полиции. Заботясь о прибыли, они будут строго соблюдать правила, тщательно следить за состоянием здоровья своих подопечных, а также доставлять полезные сведения, которые могут помочь в раскрытии преступлений. Николай I с доводами министра внутренних дел не сразу, но согласился[63].

– Скажите, пожалуйста, как попасть на Тверскую? – А это, барышня, больше через кавалерское совращение. Рис. Мельникова. Журнал «Будильник». 1913 год, № 14

Если поднадзорная проституция считалась условно легальной и находилась в ведении комитета, то девушек, промышлявших ею тайно, ещё нужно было вычислить и привлечь к ответственности. В Петербурге в 1847 году была создана отдельная комиссия для поиска бродячих проституток без медицинских билетов. Чаще всего они собирались на Сенной площади, в окрестностях казарм, бань, кабаков и ночлежных домов, однако из-за возникшей опасности оказаться пойманными начали разъезжаться по окраинам и за пределы города. Значительное их количество тогда выехало в Кронштадт[64]. Тем не менее результаты деятельности комиссии были ощутимы, а в процессе работы были найдены не только уличные женщины, но и кухарки, няньки, прачки, служанки и даже кормилицы, занимавшиеся развратом.

«Несмотря на всевозможные препятствия, которые встречала комиссия на каждом шагу, ей удалось в самое короткое время отыскать и уничтожить много притонов тайного разврата или парных углов, помещавшихся в самых грязных, тесных и мрачных подвалах и чердаках, где стояло по несколько кроватей, а иногда просто были устроены нары. В эти углы обыкновенно являлись парами мужчины и женщины и получали ложе для половых сношений за плату от 3 до 5 к. В отчёте комиссии следующим образом описываются эти maison de rendez-vous[65]: „Это истинные вертепы разврата, пьянства и буйства; они содержатся в отвратительном виде; теснота, грязь и удушливость воздуха в них превосходит всякое вероятие“»[66].

Особенности жизни в той или иной местности накладывали свой отпечаток на работу комитета. В Москве одним из предметов его деятельности было наблюдение за людьми рабочего класса. Большое средоточие производственных предприятий, низкооплачиваемый труд (а как следствие, и дешёвые интимные связи) обязывали вести жёсткий контроль здоровья фабричных людей и их въезд в город или выезд. Важно было не допустить распространения венерических болезней за пределы старой столицы. В Нижнем Новгороде во время знаменитой ярмарки с 15 июля до середины сентября собирался ярмарочный комитет. Он следил в том числе и за проститутками, приехавшими поодиночке или коллективом из иногородних домов терпимости. Такая поездка для жриц любви выглядела практически как командировка, ведь летом что в Петербурге, что в Москве ловить было нечего – самые платёжеспособные жители разъезжались по дачам или на ту же ярмарку. Нижегородской полиции приходилось вести двойной учёт и своих публичных женщин, и «путешественниц», выделять дополнительные койки в сифилитической больнице и учреждать в ней особое врачебное дежурство[67]. Если заглянуть совсем далеко от центра государства, например во Владивосток, то там отдельным пунктом прописывались проститутки-японки, которых в случае беременности следовало отправить в Японию[68].

Несмотря на территориальные различия, у отделений врачебно-полицейского комитета были одни и те же главные обязанности:

«а) обнаружение в целях санитарно-врачебного надзора тайных проституток; б) привлечение к законной ответственности проституток, не желающих подчиняться надзору, а также содержателей тайных притонов разврата, сутенёров и лиц, вовлекающих женщин в разврат и способствующих тайному разврату; в) распространение среди проституток правильных сведений об опасностях проституции и болезнях, от неё зависящих; г) попечение о несовершеннолетних больных и беременных проститутках, а также о женщинах, оставляющих занятие проституцией; д) содействие обществам и учреждениям, преследующим цели ограничения проституции; е) выдача разрешений на открытие домов терпимости и поднадзорных квартир, надзор за ними и закрытие их; ж) организация врачебных осмотров проституток; з) подание врачебной помощи амбулаторно и помещение проституток, подлежащих больничному лечению, в лечебные заведения; и) наблюдение за исполнением установленных для проституток и содержательниц домов терпимости правил и привлечение виновных за нарушение таковых к законной ответственности»[69].

Как видите, вся его деятельность, которая в первую очередь была основана на необходимости контролировать распространение венерических болезней в государстве, была направлена на женщин. Именно они регулярно подвергались медицинским осмотрам, тогда как мужчины чаще всего были освобождены от этой ответственности (исключение – фабричные работники, которых могли проверять на предмет сифилиса, но постоянство таких проверок зависело от конкретного предприятия). В правилах комитета среди прочего стоял скромный пункт о том, что проститутки «… для предохранения себя от заражения обязаны осматривать детородные части и покрывающее оныя бельё у посетителей»[70], но в пылу страсти это едва ли происходило на практике, да и с профессиональным врачебным освидетельствованием не имело ничего общего. В дальнейшем данное упущение подверглось критике.

Московские нижегородцы:

Благоверный на ярмарке.

Благоверная дома.

Рис. Малютина. Журнал «Будильник». 1911 год, № 32

В 1880-х годах в обществе врачей обсуждались исследования, согласно которым именно мужчины признавались сифилизаторами, а женщины сифилизуемыми[71].

Предложение нанять при каждом публичном доме для его гостей дежурного врача было воспринято как «безумная мечта» и «комичная мера»:

«И вот врачи в публичных домах свидетельствуют,