Съедобная экономика. Простое объяснение на примерах мировой кухни - Ха-Джун Чанг

экспортной выручки от продажи хлопка и табака США не могли бы импортировать необходимые им для экономического развития оборудование и технологии из европейских стран, которые тогда в экономическом плане сильно опережали Америку, особенно из Великобритании. А британцы, в свою очередь, извлекали немалую выгоду из доступа к огромным объемам дешевого американского хлопка, которым «питались» ее текстильные фабрики во времена промышленной революции.

Однако порабощенные африканцы были не только рабочей силой (бесплатной), но и очень важным источником капитала, о чем я, должен признаться, знать не знал, ведать не ведал вплоть до недавнего времени. В частности, известный американский социолог Мэтью Десмонд, анализируя наследие рабства в своей статье для The New York Times, пишет: «За столетия до появления ипотеки в качестве залога для кредитов на жилье использовались порабощенные люди… В колониальные времена, когда земля не стоила так дорого… главной единицей для расчета кредита были люди, находившиеся в собственности заемщика»[33]. Более того, Десмонд рассказывает, что кредиты в размере одного раба впоследствии объединялись в торгуемые облигации наподобие современных ABS (asset-backed securities — обеспеченные активами ценные бумаги), которые ныне, как известно, формируются путем объединения тысяч ипотечных, автокредитов и кредитов на образование[34]. Далее эти облигации продавали британским и другим европейским финансистам, что позволило США мобилизовать свой капитал по всему миру и перевело финансовую индустрию страны в глобальный масштаб. Одним словом, без рабов США гораздо дольше оставались бы страной с досовременной экономикой и примитивным финансовым сектором, чем это случилось в действительности.

Порабощенные африканцы не просто построили американскую экономику. Именно благодаря им началась геополитическая перестройка, в конечном счете превратившая США в страну континентального масштаба; не будь в Америке рабов, не было бы и этого.

В 1791 году порабощенный народ Сан-Доминго, сегодняшней Гаити, восстал против французских хозяев, владельцев сахарных плантаций. Руководил ими — и, надо признать, блестяще — Туссен-Лувертюр, сам в прошлом раб. В 1802 году французы взяли его в плен и вывезли во Францию, где он через год умер. Но в 1804 году жители Сан-Доминго все равно окончательно изгнали французов со своей земли и провозгласили независимость. Возглавил страну Жан Жак Дессалин, сменивший Туссен-Лувертюра на посту лидера освободительного движения. И Гаити — так назвали эту страну — отменила рабство, став в этом первой в истории человеческой цивилизации.

Гаитянская революция (Революция рабов) оказала огромное и непосредственное влияние на американскую экономику. Дело в том, что, когда началось восстание, многие французские сахарные плантаторы сбежали на территорию современного американского штата Луизиана. Тогда это были французские владения, почва на которых к тому же отлично подходила для выращивания сахарного тростника. Плантаторы привезли с собой рабов, имевших большой опыт в выращивании и переработке этой культуры и отлично разбиравшихся в сельском хозяйстве и его технологиях, что со временем помогло вывести сахарную промышленность Луизианы на принципиально новый уровень. Спустя полвека Луизиана производила четверть мировых объемов тростникового сахара[35].

Но самым потенциально значимым, хотя и совершенно случайным следствием Гаитянской революции стала так называемая Луизианская покупка, имевшая место в 1803 году. Наполеон, правитель Франции того времени, воспринял случившееся как обидную «оплеуху» и решил уйти из Америки, в частности отказаться от североамериканских территориальных владений. В те времена Луизиана — она, кстати, получила это имя в честь Людовика XIV[36] — занимала около трети сегодняшней территории США: примерно от Монтаны на северо-западе до нынешнего штата Луизиана на юго-востоке. Вообще-то, США уже несколько лет вели с Францией переговоры о покупке порта Новый Орлеан и земель нынешнего американского штата Флорида, но оскорбленный Наполеон предложил американцам «купить»[37] всю Луизиану.

В результате той исторической сделки территория США в одночасье увеличилась практически вдвое. Первоначально основным видом деятельности там была добыча полезных ископаемых, но на протяжении всего XIX века европейские переселенцы все чаще ехали туда заниматься сельским хозяйством, и со временем эта территория, благодаря огромным участкам плодородных равнин, превратилась в житницу Америки (и всего остального мира; см. главу «Рожь»). Все это привело к невыразимым мучениям коренных американцев, которых согнали с их исконных земель. Многие из них оказались в резервациях, где страдали от бедности и становились маргиналами. А другие погибли от вооруженного насилия, бедности и болезней еще до того, как их загнали в резервацию.

Впоследствии Луизианская покупка очень помогла США расшириться до Тихого океана. Завершился этот процесс выкупом у англичан в 1846 году территории Орегон[38] и войной с Мексикой в 1846–1888 годах, по итогам которой проигравшей стране пришлось по бросовой цене продать американцам треть своей территории[39].

Одним словом, если бы не восстание порабощенных рабов, Франция не покинула бы североамериканские территории. Без трети своих нынешних владений на востоке США, конечно, все равно были бы крупной страной, но не континентального масштаба. И никто не может с полной уверенностью сказать, стала бы или нет страна такого размера мировой сверхдержавой, коей является сегодня.

Формально рабство в США отменили через несколько десятилетий после того, как страна заняла весь континент. В 1862 году, в критический момент Гражданской войны (Войны Севера и Юга), Авраам Линкольн провозгласил об освобождении американских рабов, а в 1865-м, как только Север победил, этот закон распространился на всю страну. Британская империя ликвидировала рабство еще в 1833 году, что, впрочем, не мешало местным фабрикам и банкам наживаться на хлопке, произведенном рабами американскими, и на облигациях из США, обеспеченных «рабскими» кредитами. В 1888 году рабство запретили в Бразилии, стране с еще одной крупной рабовладельческой экономикой.

Однако конец рабства в основных рабовладельческих экономиках мира отнюдь не означал конца несвободного труда. На протяжении всего XIX и начала XX века около полутора миллионов индийцев, китайцев и даже японцев мигрировали за границу как наемные работники, заменив на рынке труда освобожденных рабов. Конечно, они не были рабами. Но они не могли менять работу и в течение всего срока действия контракта (от трех до десяти лет) обладали только минимальными правами. Более того, условия работы многих из них не слишком отличались от условий труда рабов: их буквально селили в бараки, где раньше жили порабощенные африканцы. Большинство из примерно двух миллионов людей когда-то переселились из-за крупномасштабного международного кабального контракта: этнические японцы — в Бразилию и Перу, представители китайских и индийских общин — в различные части Карибского моря, латиноамериканцы и индейцы — в Южную Африку, на Маврикий и Фиджи. Из-за этого контракта такое позорное явление, как кабальный несвободный труд, просуществовало еще несколько десятилетий после отмены рабства, то есть до 1917 года, когда Британская империя его запретила.

Тут следует отметить, что энтузиасты свободного рынка часто защищают капитализм, используя язык свободы. Американцы, в частности, всегда очень гордились и гордятся своей системой «свободного предпринимательства».