Смерть в Занзибаре - Мэри Кей

Он замолчал и погрузился в самое мрачное настроение, из которого его вывело еще одно взятие под руку. На этот раз это была Дэни. Он увидел, что она тревожно распахнутыми глазами уставилась на худощавого, костистого темнокожего человека восточного типа в синем пиджачном костюме, который держал в руках портфель, аккуратно сложенный зонтик и очень новый дождевой плащ.

– Это он! – сообщила Дэни лихорадочным шепотом.

– Кто? Тот, которого вы, как вы полагаете, видели в Маркет-Что-то-Там, или тот, которого вы видели в отеле?

– В отеле. Но… но, возможно, и там, и там!

– Чушь! Мир полон восточных джентльменов – они встречаются самых разных размеров. Но даже если это так, то что из того? По-видимому, он остановился в «Эйрлайне». И вы там останавливались. И я. И так уж случилось, что и Эльф, и этот ловкач-гонщик. Мы все летим в Найроби. Так почему бы и ему не лететь?

– Но если он вдруг меня узнает, что тогда? Я стояла совсем рядом с ним.

Лэш повернулся и, удостоив ее сдержанно желчного взгляда, ядовито заметил, что крайне сомнительно, узнает ли ее в данный момент ее собственная мать. К этому он добавил кое-что в том смысле, что если она собирается терять самообладание каждые двадцать минут, то ей лучше все же отказаться от этой затеи и поскорей вернуться к своей тетушке Гарриет, поскольку ему совсем не улыбается быть обремененным такой бесхарактерной и, по-видимому, такой неумелой секретаршей, страдающей от периодических приступов безумных фантазий. Весьма резкое замечание, которое успокоительно подействовало на измотанную нервную систему Дэни с эффективностью ведра холодной воды и укрепило ее пошатнувшуюся решимость. Она бросила на мистера Холдена взор, полный активной неприязни, и в понуром молчании направилась впереди него в самолет.

Никто не поставил под сомнение ее личность, а если среди толпы в аэропорту и были полицейские в штатском, то она их не обнаружила. Стюардесса сказала: «Застегните, пожалуйста, ремни», – и они начали рулить по длинной взлетной полосе. Пропеллеры взревели, и аэропорт начал удаляться от них: ушел вниз и уменьшился до размеров детской игрушки. Они благополучно взлетели.

– Ну что ж, кажется, нам это удалось, – вежливо заметил Лэш, отстегнув свой ремень и закурив сигарету.

Он взял у стюардессы чашечку кофе и добавил к нему остатки содержимого из своей фляжки. Похоже, он был удивлен, что оно так быстро закончилось.

– В чем дело, черт возьми, я же наполнил ее всего полчаса назад. Нет, наверное, это было раньше. Ну ладно, там, где я его брал, его еще полным-полно. За счастливое приземление! Кстати, как вы себя чувствуете?

– Спать хочется, – сказала Дэни.

– Странно. Мне тоже. Ну что ж, спокойной ночи!

Он устроился поудобней и немедленно заснул, а Дэни, с негодованием посмотрев на него, вынуждена была признать, что и ее собственная голова все время кивает. Но она не намерена была тратить время на сон. Это ведь был ее самый первый полет, и, хотя обстоятельства, при которых она вынуждена была его совершать, были, мягко говоря, необычными, она не собиралась терять ни одной его минуты. Вскоре они пересекут Ла-Манш, Францию… Швейцарию. Можно будет посмотреть сверху на снежные вершины Альп. На Маттерхорн и Монблан. Через горы в Италию. Нет, конечно, она просто не может заснуть…

Глава 4

Дэни проснулась, будто ее кто-то толкнул, и обнаружила, что стюардесса снова напоминает о том, что следует пристегнуть ремни.

– Через несколько минут наш самолет совершит посадку.

– Посадку? Где? – изумленно спросила Дэни.

– В Неаполе. Как вы думаете, вы сможете пристегнуть ремень вашего друга? Похоже, что я не могу его разбудить.

Дэни с некоторыми трудностями выполнила эту задачу, а мистер Холден продолжал оставаться нетранспортабельным. Он не проснулся даже тогда, когда самолет коснулся посадочной полосы, и стюардесса отказалась от неравной борьбы и в нарушение правил оставила его на его месте.

Дэни перелезла через него, чтобы присоединиться к остальным пассажирам, которых пригласили выйти на залитый солнечным светом неаполитанский аэродром, и, чувствуя себя неспособной к каким-либо беседам, сделала вид, что не заметила Ларри Даулинга, который послал ей дружескую улыбку, когда она проходила мимо.

В столовой аэропорта им подали странную смесь ленча и чая, но Дэни была не в настроении что-либо критиковать и съела все, что перед ней поставили, с удивлением обнаружив, как она проголодалась. Из осторожности она выбрала себе столик, как можно дальше от своих спутников, и с этого удобного наблюдательного пункта она с интересом изучала их, понимая, что среди них есть двое еще не опознанных гостей, направляющихся в «Кайвулими». Сестра Тайсона – Огеста Бингхем и ее приятельница – мисс… Бутс? Нет. Бейтс.

Ей чрезвычайно повезло, сообразила она, что она как раз болела корью в тот единственный раз, когда ее новая приемная тетка намеревалась ее навестить, и что она эгоистично перенесла визит к миссис Бингхем в «Эйрлайне» на среду вечером. Она уже почти пошла к ней. Но в этот же вечер демонстрировался фильм «Голубые розы», и ей пришлось выбирать между выполнением своего долга, заключающегося в посещении приемной тетки, чтобы представиться ей, и походом в кино, – и кинотеатр выиграл.

Оглядывая столовую, Дэни решила, что искомыми двумя женщинами явно была та пара, которая подсела за стол к миссис Гордон, поскольку более пожилая из них имела заметное сходство с Тайсоном. Тот же тупой нос и решительный подбородок. Да, это точно должна быть Огеста Бингхем: женщина средних лет, чьи седеющие волосы были выкрашены в темно-синий цвет и артистически подстрижены и чья худощавая фигура весьма выигрывала в столь же прекрасно сшитом костюме лавандового оттенка.

На миссис Бингхем была скромная бриллиантовая брошь и два ряда великолепного жемчуга, а выглядела она так, словно неплохо играет в бридж, принадлежит к нескольким клубам и любит поболтать и хорошо одеться. Ее соседка представляла собой полную ее противоположность и сразу же наводила на мысль о скаутах, «Никаких глупостей» и умело руководимом приходе. Вне всякого сомнения, мисс Бейтс.

Мисс Бейтс, которая, несмотря на жару, была в строгом пальто, юбке и бескомпромиссной британской фетровой шляпе, напоминающей миску для пудинга, представляла собой эффектнейший контраст Амальфи Гордон, сидящей напротив нее. Миссис Гордон сбросила свою норковую накидку и выглядела холодной и невероятно красивой в своем серовато-зеленом туалете из льняного полотна. Как это у нее получается, удивлялась Дэни, разглядывая ее с несколько обиженным интересом. Ведь она же старая! Она училась в школе вместе с моей матерью и уже столько раз была замужем. И тем не менее, она все еще так выглядит!

Итальянский маркиз – или он называется маркезе? – и сэр Амброуз, Как-Его-Там («нефть»), все свое внимание уделяли миссис Гордон, а Амальфи чаровала их обоих, а также миссис Бингхем и мисс Бейтс, и нескольких открыто восхищающихся ею зрителей. Даже Ларри Даулинг с трудом мог удержаться от того, чтобы не стрелять в нее глазами, сосредоточив свое внимание на том, что говорили его собеседники за столом.

Мистер Даулинг сидел через два стола от Дэни с тем темнокожим мужчиной, которого она видела в гостинице и который очень серьезно что-то говорил, живо при этом жестикулируя. Его голос был четко слышен Дэни:

– Вы не понимаете! Вы не араб. В этом же и есть все зло. Откровенная несправедливость! Почему страдающее меньшинство должно угнетаться ради жесто-оких и кровожадных империалистов умирающего ст-троя, которые безжалостно вырывают свои прибыли прямо изо рта голодных бед-дняков? И я как араб…

Неужели бывают люди, которые действительно говорят подобным образом? И, по-видимому, другие слушают. Мистер Даулинг несомненно слушал, хотя и, возможно, не так серьезно, как следовало бы. Но ведь он надеялся после этого написать большую статью или что-то там еще о выборах в Занзибаре и… С внезапным чувством острой тревоги Дэни вспомнила кое-что гораздо более серьезное. Он собирается взять интервью у Тайсона! Ей нужно будет предупредить отчима и держаться не на виду. Вот будет катастрофа, если этот Ларри Даулинг, который пишет для газет, разузнает, что на самом деле она – приемная дочь Тайсона, выдающая себя за секретаршу приехавшего американского издателя, чтобы избежать дачи показаний по делу об убийстве. Это может стать великолепной темой для первых страниц газет, и Дэни содрогнулась при одной этой мысли. Предположим – только предположим, – что кто-то ее узнает? Человек, с которым он разговаривает…

Паника снова охватила Дэни. Даже если араб не тот человек, которого она встретила поблизости от дома мистера Хонивуда, он наверняка тот самый, который стоял рядом с ней, локоть к локтю, в холле «Эйрлайна», и, если он узнает ее и начнет задавать вопросы, ее могут задержать в Найроби и отослать обратно.