Подснежники и вонючие крысы - Оскар Крун

На заднем плане ухмылялись Крэбб и Гойл.

– Ты, наверное, собой гордишься, да?

Мне хотелось что-нибудь сказать. Хотелось быть героем. Честное слово, мне очень хотелось ударить его, пнуть побольнее, только ничего бы из этого не вышло. Тогда я поднялся на ноги и сел рядом с Кристером, обняв его рукой за плечи.

– Поглядите! – услышал я голос Сакке. – Поглядите, что за братская любовь!

Крэбб и Гойл продолжали ухмыляться.

– Ну что ж, мы здесь уже закончили, – произнес Сакке, и эти трое просто оставили нас с Кристером и ушли.

Вокруг сделалось так тихо. Слышен был только скрип деревьев да шум вентиляции – это теплый воздух циркулировал в огромном бомбоубежище под нами.

Потом до нас долетел крик.

– Еще увидимся! – кричал Сакке, так, что его слова отдавались эхом. – Еще увидимся! Будет очень весело!

Пинок

– Мы должны рассказать взрослым, – сказал я.

– Не поможет, – отозвался Кристер.

– Почему нет?

– Будет только хуже.

– Но почему?

– Сам не понимаешь?

– Нет, – ответил я, опустив глаза.

Мы возвращались обратно в школу. Звонок уже давно прозвенел, и на школьном дворе было пусто. Как будто мы попали в первый фильм о Звездных войнах, в тот момент, когда Звезда Смерти уничтожила планету Альдераан.

Когда Сакке с дружками оставили нас, я помог Кристеру встать. Его руки были связаны за спиной его же собственными шнурками. Эти злобные типы были по-настоящему опасны.

– Они тебя били? – спросил я.

В ответ Кристер издал какое-то неопределенное мычание.

Я затолкал в свой карман обугленные останки спортивной сумки и тут же весь провонял гарью.

Мы с Кристером остались вдвоем. Перепачканные в грязи и зареванные. Ну, я-то точно плакал. Кристер просто застыл в молчании.

– Я думал, они тебя убьют, – сказал я, и, произнеся это вслух, зарыдал еще сильнее.

А Кристер даже меня не обнял. И не сказал чего-то вроде «я никогда не умру», или типа того.

Он сказал только:

– Но они этого не сделали.

Тогда я изо всех сил пнул его по ноге и побежал прочь.

Запах пиромана

Я шел и вонял гарью, как будто тем самым пироманом, который с некоторых пор у нас объявился, был именно я. Я направился к кустам на склоне холма. Тот пинок никак не шел у меня из головы. Я не знал, куда податься. Бродил взад-вперед по узкой тропинке между оградой и кустарником, затаптывая все едва проклюнувшиеся росточки. Я вдруг заметил, что разговариваю сам с собой или напеваю один из папиных любимых старых шлягеров. Ни то, ни другое не помогало – невозможно было повернуть время вспять, и сделанного было уже не вернуть.

Но вот в другой вселенной… Нет, это просто идиотизм – так думать. Я ведь жил в этой вселенной, и только в этой.

А теперь я стал таким же злым и ужасным, как Сакке. Я ударил Кристера, самого важного… Нет, ладно, я, наверное, не стал настолько же злым и мерзким, как Сакке, но… черт… эта мысль грызла меня изнутри, причиняя ужасную боль.

Мне хотелось убежать. Одному, на тот остров, к Буфо Блумквисту. Но это было невозможно, и всё равно ничего бы не прекратилось.

Поэтому я болтался за кустами до тех пор, пока туда не явился Тони со своими нахмуренными бровями.

– Чем ты здесь занимаешься? – сурово спросил он.

– Ничем, – сразу ответил я, но потом пожаловался: – Я себя не очень хорошо чувствую.

Тони сразу отступил от меня на шаг. Боялся вирусов и всего такого.

– Тогда я позвоню твоим родителям.

– Моему родителю, – поправил я, хоть мне и не хотелось, чтобы Тони звонил папе.

Мне хотелось быть с Кристером. И с Наймой. Но я был один.

Тогда я сказал Тони, что звонить не нужно. Что я уже чувствую себя лучше. Если мне позволят немного полежать на диване в рекреации, у меня вообще всё пройдет.

– Ладно, – согласился Тони. – Я поговорю с Лизой.

На том диване я и пролежал всё время после обеда, пока не пришел Кристер.

Объятия

Да, Кристер и правда пришел. Совсем как обычно, пришел, чтобы меня забрать. Совсем как будто ничего не случилось. Но ведь кое-что случилось. И всё на самом деле было не так, как обычно.

Я так странно себя чувствовал. И сказал об этом Кристеру.

– Ты странный, – сказал я ему, когда мы вышли за ворота и тихонько поплелись, волоча за собой рюкзаки.

– Именно, – отозвался Кристер. – Я это уже слышал.

– Прости, – сказал я.

– Да, – ответил Кристер.

– Я не собирался тебя пинать.

– Я это знаю, – сказал он.

На площади мы разошлись в разные стороны. Кристер собирался сесть на автобус и поехать в свой кружок по астрономии. Хоть там ему было хорошо.

Я еще раз прокричал «прости» ему в спину, когда Кристер уже шагал к остановке.

Тогда он обернулся. Поглядел на меня и едва заметно улыбнулся. А потом вернулся и обнял меня, и тогда мне показалось, что весь я растворился в этом объятии.

Часть 3

Месть

Совет на свалке

– Нужно что-то делать, – заявила Найма.

В компании Зузу мы сидели перед так называемой конторой. Это была будка, доверху забитая грязными и рваными мягкими игрушками, которые были спасены от переработки. Теперь они, словно убитые животные, висели там на крючках и веревках.

Пригревало солнышко, и Зузу весело трещал о весне и обо всём, что скоро пойдет в рост. Он говорил о грецких орехах и шелковице, но в наших краях не росло почти ничего, кроме вишен, да и те были маленькими и кислыми.

Перед этим я сгонял домой к Найме, но там никого не оказалось, так что я побежал на свалку. Там и сидела Найма, болтая с Зузу.

– Типа поправилась, – пояснила она.

Я рассказал ей обо всём, что произошло. Рассказал о своих чувствах. О том, что я вроде как должен был кому-то сообщить о происходящем, но этого не хотел Кристер. Найма ответила, что понимает, и что Кристер, вообще-то, прав. Взрослые ничего бы не стали делать. Или же от их действий не стало бы лучше. Ни на чуточку. Мы это уже поняли. Нам необходимо было взять всё в свои руки, считала Найма.

– Да знаю я, – сказал я. – Только как?

Найма ненадолго задумалась. Окинула взглядом свалку, опушку леса и высокие дома вдалеке.

– Так, как я миллион раз уже говорила. Мы отомстим, – заявила